Проклятие теней и шипов - Л. Дж. Эндрюс

и прижала потрепанные страницы к груди. Вражеская королева казалась такой… доброй. Я отчаянно хотела узнать ее, отчаянно хотела, чтобы ее не убили так жестоко. Она была матерью, любившей своих детей и своего короля. Легион был прав: обеты эттанских королей приносились далеко не ради политической выгоды.

Я желала того же для себя. И знала, что никогда этого не получу.

Повернувшись на бок, я засунула дневник под подушку. После чая я попросила, чтобы меня не беспокоили, и надеялась, что Мэви и Сив хоть немного насладятся все продолжавшимся во дворе праздником. Я не могла перестать думать о словах маленькой ведьмы. Как бы глупо и нелепо они ни звучали, предсказания пробрались глубоко в разум и сердце и растревожили все чувства, что помогали мне не рассыпаться.

По коридору длинного дома пронесся неистовый вопль. За ним последовал грохот. Я соскочила с кровати, схватила халат и, накинув его на плечи, поспешила в коридор. Несколько наших крепостных и стражников пронеслись мимо моей двери наружу, рявкая друг на друга.

Мэви и Сив высунули головы из своей комнаты.

– Что случилось? – спросила я.

– Мы не знаем, – покачала головой Сив.

Я вернулась к себе, схватила нож, который дал мне Легион, и вернулась в коридор. Сив уже достала кинжал, а Мэви вооружилась деревянным посохом. Я не стала спрашивать, откуда она его взяла, и мы все последовали на улицу за неистовствующей толпой.

На лужайках выстроились стражники Воронова Пика, перекрыв все ворота, дома и башни. Мой отец сгорбился, опираясь на трость. Его костлявые плечи укрывал подбитый мехом плащ. На хмуром лице залегли тени. Мать стояла возле него, прикрывая рот рукой.

Судя по тому, как всполошилась стража, случилось что-то ужасное. Я бросилась к отцу.

– Что случилось? – выдохнула я.

Отец пробормотал что-то матери и замер. Бросил взгляд на Руну через мое плечо. Сестра шла по склону холма прогулочным шагом, будто вокруг не происходило ничего необычного.

– Что случилось? – пропела она, подходя к ним.

Я стиснула зубы. Сестру не заботило ничего, кроме собственной персоны, и мне хотелось что-нибудь ударить.

– На короля было совершено покушение. Его пытались убить, – прохрипел отец.

Я прикрыла рот. Каким бы тираном ни был Зибен, нападение в такой близости от замка казалось чем-то непостижимым. Обычно у короля был повод для беспокойства, только когда он отправлялся куда-то далеко.

– Чертовы подпольщики, – продолжал отец. – Кругом они – как чума.

– Кто-то ранен?

Я думала не о короле.

– Нет. Говорят, стрелок промазал. Стражники все еще ищут его по всему лесу.

Если подпольщики решили напасть снова, у них было достаточно людей, чтобы не опасаться возмездия. Два нападения на королевскую семью меньше чем за две недели. Внутри у меня все сжалось. Они добьются нашей смерти или умрут сами в бесконечных попытках.

– Пленных казнят завтра. Нечего больше откладывать. Король поклялся, что их крики услышат на том берегу океана Судьбы. А теперь все идите в дом. На ночь никому не выходить.

Мы направились в комнаты. Руна возмущалась, что суета потревожила ее сон, а я вообще не могла думать о том, чтобы оставаться в своей комнате. В голове бились тяжелые мысли. Почему подпольщики напали именно сейчас? Как они подобрались так близко к замку? Чего они хотели? Это покушение никак не укладывалось в голове. По сути, за королем они раньше вообще не охотились. Насколько мне было известно, первым человеком королевской крови, которого они атаковали, была я.

Подпольщики разжигали смуту, это верно. Воронов Пик ненавидел их именно за это, но в основном они воровали – грабили телеги, груженные провизией или тканями. На такое воровство люди обычно шли, когда нечем было прокормить себя. Подпольщики никогда не опускались до прямого насилия.

Они были фанатиками и поклонялись мертвому принцу – это тоже верно. Принцу фейри, которого так любила Лилианна. Но всех Ферусов истребили. Когда-то я боялась подпольщиков только по этой причине: если они поклонялись одному призраку, могли ли договориться с другим?

Теперь я боялась, потому что они начали убивать.

Я сомневалась, что жестокая казнь что-то изменит. Скорее, только больше распалит сердца подпольщиков.

– Пойдем, – позвала Мэви. – Велено зайти внутрь.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки и привязала нож к поясу халата.

– Мне нужен воздух.

– Элиза, – предупреждающе начала Сив. – Нам не стоит…

– Я не сказала «нам», – перебила я. – Пожалуйста. Я не могу находиться в этой комнате.

– Тогда мы идем с тобой, – сузила глаза Сив.

– Вашу пропажу заметят скорее, чем мою, – покачала я головой. – Ты же знаешь, как наши крепостные любят доносить на других. Пожалуйста, позвольте мне немного побыть одной. У меня осталось не так много ночей, когда я смогу себе это позволить.

Сив открыла было рот, чтобы возразить, но Мэви жестом остановила ее.

– Старая школа Ферусов возле северной башни. Она далеко от стен, так что можно не беспокоиться, что кто-то проскользнет мимо стражи, и она спрятана в зелени, так что никто тебя там не потревожит.

Я улыбнулась.

– Я ненадолго. Даю слово.

Сив скорчила недовольную гримасу, когда Мэви потащила ее в дом, но не стала со мной спорить. Они обе знали, как я боялась грядущих обетов. Знали, как свято я верила, что эта свадьба задушит мою свободу. Может, я преувеличивала, но поделать со своими чувствами ничего не могла.

Во дворе еще толпилось достаточно народу, так что я прошла мимо стражников незамеченной. Они требовали, чтобы все вернулись по домам и выставили охрану у каждой двери. Я нырнула в подстриженные кусты рябины, волчьих ягод и папоротников.

Легкой поступью я в двадцать шагов добралась до зеленого купола, укрывшего заброшенную школу, и проскользнула внутрь. Дверь была не заперта, но с внутренней стороны замок сохранился. В нос ударил тяжелый запах пыли и старого пергамента. Вероятно, сюда редко кто-то ходил. В противоположной стороне комнаты высился учительский стол с подсвечником для сальных свечей. На столешнице лежала толстая книга, а на медной пластине был выгравирован символ древа богов. В центре стояло несколько скамей из черного дуба. Стрельчатые окна были расписаны сценами из легенд. Ночной народ, благословляющий деревья. Морские змеи и чудовища, насылающие приливы. Хаос, сгущающий тени, взрезающий почву, исцеляющий. Я и не знала, что хаос на все это способен. Хотя я вообще мало что знала о хаосе.

Разные земли, разные стихии.

Ночь понемногу стихала. Снаружи стучали редкие шаги и доносились бормочущие голоса, но никто не нарушил моего одиночества. Я сидела на передней скамье, думая о предсказаниях девочки в вуали, вспоминая, как я жаждала