Семь грехов радуги - Олег Овчинников

— Бессмысленно, — подсказала мисс Марпл.

— А-а… И кто автор? — спросила Маришка.

— Некто Валерьев. То ли Айван, то ли Игнат… — Последнее имя мисс Марпл также удалось исказить, сделав ударение на первом слоге. — Ах, эти загадочные русские имена!

«Ай да Игнат! Быстро подсуетился, — восхитился я. — Однако как медленно тащится лифт! Едем почти минуту, а до второго этажа так и не добрались».

От нечего делать я стал глазеть по сторонам и вскоре уткнулся взглядом в надпись на стене. Прокарябанная в полированной обшивке кабины гвоздиком либо ключом она не вязалась с общей опрятностью лифта и не соответствовала ситуации в целом.

«Ну что, задохлик, дождался?» — с удивлением прочел я.

Ниже, под надписью, мелкими скачущими буквами была процарапана подпись.

«Суперби…» — успел разобрать я, прежде чем погас свет.

— Ну вот, началось! — с нервным возбуждением воскликнул Мейсон.

Однако, вопреки высказанным опасениям, трос выдержал. Лифт дернулся с коротким крякающим звуком и остановился.

Когда несколько секунд спустя восстановилось освещение, лифт так и остался стоять, вернее сказать, висеть между первым и вторым этажом, а вот меня в нем уже, как сказала бы какая-нибудь стареющая леди в очереди за просроченными йогуртами, «не стояло».

Я испытал непривычное двойственное чувство, проще сказать, раздвоился. Мое скрюченное тело осталось лежать на полу, в то время как остальная моя часть, с которой я в тот момент себя отождествлял, каким-то образом начала воспарять над ним.

Пользуясь фрейдистской терминологией, если тот, кто лежал внизу, был я, в таком случае то, что смотрело на лежащего сверху вниз, представляло собой не что иное, как пресловутое «сверх-я». Примерить к себе ярлык «оно» у сверх-меня не повернулся язык… которого, кстати, и не было.

Как выяснилось вскоре, моя новая сущность отнюдь не являла собой всепроникающую бестелесную субстанцию, каковой принято считать человеческую душу. Достигнув потолка кабины, сверх-я пребольно ударился об него затылком, и сверх-мое вознесение на этом оборвалось.

Зависнув под потолком, беспомощный и неподвижный, не имеющий возможности даже почесать ушибленное место, сверх-я стал наблюдать за происходящим внизу.

Итак, тело мое в нелепой позе лежало на полу, Маришка стояла на коленях и обеими руками прижимала к груди мою голову, а Перри Мейсон сочувственно поглаживал ее по плечу.

— Позвольте мне, мисс, — сказал он и склонился надо мной, пытаясь нащупать пульс на запястье.

— Я… миссис, — дрожащим голосом произнесла Маришка.

— Теперь уже мисс, — констатировал Мейсон. — Я сожалею. — Он выпустил мою руку, которая стукнулась об пол и вытянулась вдоль тела пресытившимся удавом. — Вы не поможете мне перевернуть его на спину?

Когда меня перевернули, из уст Маришки вырвался крик. Сверх-я тоже закричал бы, если бы имел чем.

Я был мертв. Окончательно и необратимо. В тусклом свете лампочки, беспрепятственно проникающем сквозь сверх-меня, сверкнули драгоценной инкрустацией рукоятки трех кинжалов, торчащих из моей груди. Крови из ран натекло на удивление мало, но и без нее мой диагноз не вызывал сомнений, поскольку лезвия как минимум двух кинжалов вонзились мне точно в сердце.

Мейсон вскочил на ноги и рванул на шее узел галстука.

— Идеальное убийство! — воскликнул он. — Нужно немедленно вызвать…

— Кого? — усмехнулась мисс Марпл.

— Не знаю. Полицию. Хотя бы лифтера. — Адвокат Несколько раз дернул за цепочку серебряного колокольчика с надписью «Вызов».

— Бесполезно. Лифтеру сейчас не до вас. Он на празднестве, вместе с остальными. Прислушайтесь.

— Веселятся! — зло обронил Мейсон, глядя куда-то вверх, откуда в кабину лифта проникали звуки заунывной скрипичной мелодии. — Но что же делать нам? Не можем же мы провести целую ночь в одном помещении с… — Он посмотрел на мое распростертое тело.

— С кем? — уточнила невозмутимая мисс Марпл. С убитым или с убийцей?

— С обоими!

— Стало быть, версию о самоубийстве вы не рассматриваете… — Старушка скользнула задумчивым взглядом по кинжалам в моей груди.

— Не любите застревать в лифте — ходите по лестнице! — заметил Ниро Вульф со знанием дела — Самоубийство — бред. При должной сноровке можно нанести себе смертельный удар кинжалом в сердце, но не три раза подряд! Мы имеем дело с убийством, господа. Идеальным, как верно заметил Перри. Убийство в запертом лифте! — Он пошевелил губами, смакуя последнюю фразу. — Этот случай так и просится на страницы учебника по криминалистике. Предлагаю, покуда не явится полиция или кто-нибудь, кто вытащит нас отсюда, не тратить время попусту, а заняться тем, что мы лучше всего умеем делать, — расследованием преступления. Но сначала нужно решить, кто из нас его возглавит.

«Естественно, я», — заявила мисс Марпл и мотивировала правильность такого решения тем, что, во-первых, из всех присутствующих она обладает наибольшим опытом по части расследования «убийств в замкнутом пространстве», а во-вторых, в силу своего пола и возраста никак не может быть причислена к списку подозреваемых.

«Отчего же?» — возразил Мейсон и ткнул обвиняющим пальцем в рукоятку кинжала, который, по его мнению, и не кинжал вовсе, а дамский стилет, которым легко могла бы воспользоваться даже такая немощная ископаемая старушенция, как… овых, разумеется, среди присутствующих нет, милая леди.

И он запечатлел на руке мисс Марпл почтительный поцелуй, попутно проверив ее па наличие следов крови. «Если уж исключать кого-то из списков, так это меня, — заметил Ниро Вульф. — Я вне подозрения, поскольку нанести три колотые раны за те несколько секунд, пока не было света, — задание для меня, увы, невыполнимое. — Он вздохнул так, что в герметичной лифтовой кабине заметно упало давление, а сверх-я едва не начал планирующий полет в сторону пола, и закончил: — Боюсь, за это время я не успел бы даже моргнуть».

«Но ведь вы могли иметь сообщника», — напомнила мисс Марпл, опасливо отодвигаясь в угол кабины.

Начались стихийные прения, в ходе которых Перри Мейсон несколько раз, забывшись, принимался кричать, что «это не существенно, не имеет отношения к делу и противоречит практике перекрестного…», пока кто-нибудь не напоминал ему, что он не на допросе. Пока.

Мисс Марпл обвинила Мейсона, вспомнив, каким взглядом тот наградил потерпевшего, отдавившего ему ногу. «Да за один такой взгляд, — сказала она, — во времена моей молодости…» — «Сжигали на костре? — сардонически расхохотался адвокат. — Или, того хуже, распинали на кресте?» — и немедленно выдвинул встречное обвинение. Отдавленная нога — пустяк по сравнению с ударом тяжелой сумкой по подагрическим коленям. Кстати, именно в тот момент мисс Марпл имела возможность почувствовать, что находится в сумке. Судя по весу, возможно, что-то ценное — золотые слитки или… коллекция старинного холодного оружия! Эта версия, заметьте, проливает свет на происхождение загадочных кинжалов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});