У рассвета цвет заката.Книга 1 (СИ) - Арина Ирина

— А с этими айшами есть надежда, что что-то изменится?

— Надежда должна быть всегда, — ответил Манжур очень серьезно. — И я надеюсь, что у вас она есть. А у меня есть теория, слабая и ничем не подтвержденная. Будем работать.

— Будем, — согласился Эш-Шаркор. — Выбор у нас такой, что особо не повыбираешь.

— Ну почему же? — не согласился Андуаш. — Можешь меня не услышать, героически проорать: «Все пропало», и ни хлита не делать.

— Еще могу отречься в пользу Ют-Раша, — в тон ему продолжил император. — Леф, как тебе перспектива?

— Как всегда, — в их же тональности ответил Лефлан. — Обойдешься. Мне корона не идет, трон жмет и фасон дворца не нравится.

— Никакого понимания, не говоря уже о субординации, — вздохнул Райбаш. — Откуда вы взялись на мою голову? — вопрос, похоже был риторический и привычный, и ответа на него император привычно не ждал. — Найденных айш в столицу или пускай на местах сидят?

— Столичных точно ко мне, в приказном порядке, — быстро, как уже продуманное, выдал Манжур. — Проверим, что сможем. Остальных собирать смысла нет. Если их мало, смысла нет вообще. Если прилично, все равно придется рассредоточивать для охвата большей территории. Пока разыскать, определиться с количеством, предупредить, чтобы миграций по стране не устраивали и ждали дальнейших указаний. Их бы еще как-то стимулировать на проявление, но приказ обниматься-целоваться станет шедевром среди приказов.

— Прославлюсь в веках, — мрачно констатировал Эш-Шаркор. — По-другому не проявляется?

— Спокойно, Райб, я пошутил, — остановил его Андуаш. — Достаточно тактильного контакта, на трех парах выяснено, а за ручки подержаться они без приказов успеют. И скажи мне, пожалуйста, ты к жене за эти дни хоть раз подходил?

— В первый и… — Райбаш задумался. — И, кажется, все. Честно, не помню. Замотался. Считаешь…

— Считаю, — подтвердил Манжур. — Все предпосылки у вас есть. Проверь и спать.

— Результаты ждать будешь?

— Завтра покажешь, дикой срочности нет. Нам тоже отдохнуть бы. Я только до своих ребят доберусь, фронт работ намечу и часов на двенадцать выпаду из общества.

— Хорошо, — согласился император. — Давайте так. Ам Ют-Раш, ам Манжур, аудиенция окончена. Леф, Ур-Мака сюда направь через четверть часа. Ами Эргон, задержитесь.

— Райб? — немедленно напрягся Лефлан.

— Ваше величество, — поправил Эш-Шаркор. — Вас что-то не устраивает, ам Ют-Раш?

— Ваш интерес к… — Леф на мгновение замялся, выбирая между женой, назвать которой меня пока не мог, и подружкой в фривольном смысле, называть которой не хотел, остановился на нейтральном: — Ами Эргон. Зачем ей задерживаться?

— Выслушать мое предложение, — любезно пояснил император.

— Непристойное? — преувеличенно заинтересовался Андуаш.

— Более чем. Предложу ей поместье, титул и… Как думаете, ам Ют-Раш, трех миллионов риболей за Вашу свободу будет достаточно или увеличить сумму?

— Увеличьте, Ваше величество, раза в три, минимум, — Лефлан немного успокоился, так же крайне серьезно, как император, посоветовал: — Вайра, сразу не соглашайся, — и вернулся к общению с Эш-Шаркором. — А все же?

— Беседа, ам Ют-Раш. Просто беседа. Хочу составить собственное представление об ами Эргон прежде, чем дело дойдет до представления официального. Ступайте уже, не тяните время. Ами Эргон, присаживайтесь.

Райбаш указал место, которое мне надлежало занять, взглядом проводил Лефлана и Андуаша и перевел взгляд на меня. После его общения с ребятами, порой чересчур свободного и не совсем… совсем не императорского, чего я раньше и представить не могла, страх, что от него может исходить какая-либо опасность им, отступил полностью, казался глупым и вызывал ощущение неловкости, что я могла его заподозрить в низкой мстительности за переход условных границ иерархии. Даже завершение аудиенции, с принятыми этикетом обращениями и демонстративным подчеркиванием разницы положения, опасений не вернуло и под взглядом императора я чувствовала себя если не комфортно, то достаточно спокойно.

Минуту… Вторую… Третью… Император молчал и смотрел на меня, пристально и свысока. Свысока у него получалось во всех отношениях, и с позиции роста, я едва доставала ему до плеча, и с позиции положения, кресло его стояло выше прочих, и с позиции другого положения, места, занимаемого в родовой, сословной, иерархической и всех других лестницах Тугдоланта. Молчание затягивалось, я уже нервничала и понимала, что оно означает. И всеми силами старалась это молчание пережить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Первые занятия по выдерживанию психологического давления начались в последние полгода моего пребывания в школе, пройти их успело не так много, опыта у меня было еще меньше, но пока я держалась, хотя с каждой минутой спокойствие таяло и под цепким взглядом императора становилось крайне неуютно. Помогало держаться только эхом прилетевшее из школьного прошлого строгое «Незачет, Эргон» капитана Сартара и логичное предположение, что время беседы у нас ограничено, следовавшее из адресованного недавно Лефу поручения пригласить императорского секретаря через четверть часа.

— Я жду, ами Эргон.

Эш-Шаркор, наконец, нарушил давящую тишину, примерно, на седьмой минуте, когда я уже еле справлялась с желанием сделать это самой. Видимо, все мои силы ушли-таки на борьбу с этим желанием и разум увели с собой, я не нашла ничего лучшего, чем спросить:

— Чего, Ваше величество?

— Ют-Раш уверял, что Вы достаточно умны. Впрочем, его объективность в отношении Вас весьма сомнительна, подтверждение чему я сейчас наблюдаю. Но я готов сделать скидку на усталость, волнение и неумение вести себя в обществе людей не своего круга. И даже готов напомнить: титул, поместье, деньги. Вы получаете это все и оставляете Лефлана Ют-Раша в покое, как только минует надобность в вашей совместной работе на благо империи. Что скажете, ами Эргон?

Что я могла сказать? Только глупость:

— Я думала это шутка…

— Что дало повод Вам так думать? — недовольно осведомился Эш-Шаркор. — Даже Вашего ума должно было хватить для понимания, что дозволение неких вольностей очень немногим приближенным ко мне особам на Вас не распространяется. С какой стати я буду с Вами шутить?

Это я понимала. Ничего другого мне и в голову не приходило. Кроме шутки. Насчет нее как раз не пришло, что она шутка, как не пришло то же самое Лефу и Андуашу. От подозрения в желании получить какие-то привилегии, а еще сильнее от того, что предложение сделано было всерьез, меня захлестнуло такой обидой, что выровнять голос я сумела лишь к последним словам ответа, а на всех остальных он звенел и срывался:

— Нет! Дважды нет! Мне не нужен никто и ничто, кроме Лефлана! Как Вы могли подумать, что я соглашусь? И я не претендую на особое отношение к себе. Зачем оно мне? Я знаю… Ой… Приношу свои извинения, Ваше величество.

Извинения он принял снисходительным кивком, а недосказанной фразой заинтересовался.

— Знаете что, ами Эргон? Свое место? Похвально. Тогда должны знать и то, что пытаетесь занять не свое. Вы не пара Ют-Рашу. Предлагайте свои условия, я готов рассмотреть любые.

— Их нет и не может быть.

— Хорошо, — я уже поверила, что он согласился, но император просто развернул все в другую сторону. — У Вас достаточно разумения понять, что все, мной предложенное, Вы получаете, получив Ют-Раша. Насколько интересна будет Вам связь с ним, если он всего лишится? В моей власти выставить условием вашего брака непременное исключение Лефлана из рода со всеми вытекающими из этого последствиями. Как быстро Вы от него откажетесь? Подумайте, ами Эргон, не спешите с ответом. Сколько времени Вам дать на размышления?

Как ни странно, страх и после этого не вернулся. Даже появилась совершенно непорядочная, неправильная, эгоистичная надежда, что Райбаш Эш-Шаркор так и поступит. Тогда бы окончательно стерлись все разделяющие нас границы. И эта незнакомая мне часть жизни Лефа, связанная с его социальным статусом, императором, дворцом и всем остальным, просто исчезла. Надежды этой я тут же устыдилась и себя за нее выругала. Это была жизнь Лефлана, ему знакомая, привычная и, скорее всего, нужная, а я становилась причиной ее разрушения. Все эти мысли, вихрем пронесшиеся в голове, не помешали ответить достаточно ровно. Кажется, не помешали.