Православное пастырское служение - Киприан Керн

В указанной работе Bless'a равно как и в очень ценной книге Robert de Sinety, S. J., "Psychopatplogie et direction" (Paris, 1934. pp. 20, 255), можно найти ценные указания для практического руководства священника.

Поскольку в этих книгах, написанных видными католическими учеными, многое почивает на папских энцикликах, на узаконениях римского канонического кодекса, на богословских утверждениях Фомы Аквината, не все может иметь одинаковую ценность для православного священника, не все выводы применимы для нас. Но то, что в них исходит от чисто научных медицинских наблюдений и общие практические указания применимы и для нас. Очень полезно для православного священника познакомиться с этими трудами, чтобы для себя, по зрелом рассуждении выбрать то, что может оказаться целесообразным с духом православного пастырствования и с условиями нашей жизни.

Можно принять к общему руководству такое практическое замечание: при разного рода страхах, при "скрупулезности" и психастениях, полезно, чтобы пастырь старался укрепить волю больного, рассеять его страхи и тревогу, ослабить мнительность совести и отвлечь внимание больного от того, что давит на его воображение. В таких случаях влияние пастыря может быть очень полезным. Священник, обнаружив такое состояние души, мог бы и на исповеди, и в частной беседе действовать на больного и помочь ему выйти из тех тупиков, которые он сам себе создает.

Гораздо более пессимистичным является взгляд специалистов на так называемые маниакальные состояния. Некоторые из психиатров (Блесс) считают прямо, что всякое вмешательство бесполезно, т.к. невозможно переубедить такое больное сознание. Всякая попытка воздействия ни к чему не приведет иному, как только еще более ярко выраженному проявлению мании. Следует скорее добиться более полного доверия жертвы такой болезни, менять разговор на другие темы и отвлекать внимание от преследующего его страха отравления, одиночества, пространства и пр. Не приходится говорить ни о какой ответственности такого больного человека. Воля его парализована, рассудок затуманен, он сам в плену у своих страхов. При неправильном лечении часто могут появляться осложнения, так же как и при неправильном воспитании в детстве. В таких случаях пастырю надо больше всего искать помощи в молитве, в соучастии и по возможности в успокоении больного.

Как общее правило в сложных случаях, могущих смутить совесть пастыря, он должен всегда помнить, что соучастие и доброе отношение всегда лучше, чем излишняя строгость, так здесь имеется больная воля или больной рассудок. Перед священником находятся не отвлеченные типы болезней, а требующие участия и лечения больные.

Истерия занимает совершенно особое место в ряду душевных искривлений. Если все упомянутые выше случаи разных страхов встречаются сравнительно редко в пастырской практике, то случаи истерии представляют совершенно обратное явление. Истериков и истеричек на свете гораздо больше, чем мы думаем. Один ученый сказал, что всякий человек немного истеричен. Но для священника важно, что болезнь истерии легче всего находит точки соприкосновения с религиозными проявлениями. В русском церковном быту это явление носит название "мироносничества." Это — повышенная экзальтация религиозного чувства, которая ищет себе предмет обожания и преклонения в священнике. Всякий одаренный пастырь, проповедник, красиво служащий, подвергается опасности быть предметом такого преклонения. Русский быт достаточно от этого страдает, но не следует думать, что это только наша особенность. В среде людей, живущих усиленной духовной жизнью, истерия находит очень часто свои жертвы. Морис Диде ("Истерия и человеческая эволюция") находит, что истерия гораздо реже встречается в деятельных орденах, чем тех, которые ведут замкнутую жизнь (Урсулинка, Кармелитки и под.). Повышенная мистика легко способствует проявлению истерических наклонностей. Блесс говорит, что "истерик является крестом для пастыря и предметом соблазна для верующих" (стр. 103). Затруднения для пастыря и воспитателя еще находятся в том, что эта болезнь может легко скрываться под совершенно неопасными формами. Блесс даже не считает истерию, как самостоятельную болезнь; скорее существуют проявления истеричности, коренящиеся, где-то гораздо глубже. Тем не менее наука не совершенно беспомощна в этой области: она знает отличительные признаки таких истерических проявлений, легко определяет истерический тип и потому уже выработала ряд вспомогательных средств для их облегчения.

Уже давно оставлено мнение, что истерические проявления обусловлены только половой областью человека. Хотя само название болезни и дает, казалось бы, основание для такой оценки, и хотя в древности считали, что она свойственно только женщинам, в наше время ученые думают иначе. Сама действительность показывает, что истериков немало и среди мужчин. Правда, женщины этому больше подвержены, чем мужчины. Область пола, конечно, играет не последнюю роль в этом случае, но не ею одною объясняется все.

Истерия отличается от других душевных заболеваний еще и тем, что ее признаки явно проявляются и доступны даже для поверхностного наблюдения. Эти признаки обнаруживаются в области душевной и физической. Психические признаки могут быть сведены к следующим.

1. Легкая переменчивость настроений и довольно резкие переходы от одной крайности к другой.

2. Стремление жить в нереальном и связанное с этим желание казаться чем-то большим, чем позволяет действительность. Морис Диде особенно настаивает на том, что истерик любит играть роль. Этот ученый говорит: "вся жизнь сводится у истерика к ломанию комедии, при котором сердце даже совсем и не участвует в этом." Театральность и подражание очень свойственны истерику. Блесс указывает на то, что истерик может представиться или как "воображающий больной," как мнительный человек; то он разыгрывает роль вечно непонятого человека, не находящего отклика в среде, которая его недооценивает; иногда это может принять характер совсем обратный, так как истерик считает себя парнем, забытым, ненужным. С этим умением играть роль, перевоплощаться то в ту, то в другую личину, объясняется у истерика легкой восприимчивостью, особенностью подпадать под влияние и даже легкой подверженностью гипнозу. Поэтому никогда не известно, сколь долго будет продолжаться у больного то или иное настроение. В религиозной жизни, говорит Блесс, истерик может легко переходить от ханжества к равнодушию.

3. С этим связана еще одна отличительная черта в настроениях истериков, а именно известный "инфантилизм" (детскость). Истерик хочет постоянно быть в центре внимания, возбуждать к себе интерес, и даже соучастие. Все та же театральность толкает истерика к роли несчастного больного, но может также перейти к угрозам; если это не помогает, то на помощь ему приходят слезы. Истерики вообще легко подвержены плаксивости.

4. Любопытна и такая подробность в игрании роли: истерик любит угрожать самоубийством. Он охотно говорит о том, что жизнь ему надоела, что он решил покончить свою жизнь самоубийством, но как-то удивительно к нему вовремя приходит помощь и спасает его от петли или яда. Самоубийств среди истериков, по свидетельству Дида, бывает чрезвычайно мало.

5. Предрасположение ко лжи, часто артистической лжи, тоже удел истериков, что объясняется все тем же желанием играния роли и к жизни в нереальном. "Мифомания," поза, лживость — вот отличительный черты истерической природы, по мнению многих психиатров.

6. "Умственная анархия" — вот тоже одна из особенностей этой категории душевнобольных.

Не одни эти душевные и умственные признаки выдают истерика. Есть и чисто физические, на которые указывает психиатрия.

1. Давно уже замечены известные страдания, на которые жалуются истерические особы: а) ощущения гвозде в голове "clavus hystericus" б) ощущение какого-то шарика в горле "globus hystericus." Это последнее явление бывает иногда даже не только самоощущением истерика, но и доступно слуху других людей. Истерики говорят особым голосом, не издающим чистых звуков, а точно надтреснутым, возбужденным, дребезжащим, как бы от присутствия какой-то горошинки в голосовом аппарате. Впрочем, некоторые ученые готовы признать, что эти признаки шарика или истерической афонии не есть удел одних только истериков. Страх, тревога, потрясения могут также вызвать подобное явление, но все же у истериков это встречается чаще.

2. Притупление чувства осязания и подчас даже нечувствительность к некоторым болевым ощущениям наряду с повышенной чувствительностью к прикосновениям к другим частям тела, являются типичными для истериков и свидетельствуют о силе самовнушения.

3. Легко вызываемый смех или слезливость.

4. Истерические припадки могут иногда кончаться приступами падучей, или близкими к ней.