Содружество кольца - Джон Толкин

В эту ночь не было никакого шума. Но под утро, то ли во сне, то ли при пробуждении, он и сам не мог сказать, Фродо послышался нежный напев, словно неяркий свет из-за серой завесы дождя; напев зазвучал громче — завеса стала вдруг стеклянно-серебряной, отодвинулась, — и перед ним открылась зеленая земля под лучами встающего солнца.

Видение растаяло, Фродо проснулся. Том уже был здесь, свистел, словно целое дерево, полное птиц; косые лучи солнца падали на холм и в открытое окно. Снаружи все было зеленым и светло-золотистым.

После завтрака, за который они снова сели без хозяев, они приготовились прощаться. На сердце легла тень, хотя трудно было печалиться в такое утро: прохладное, ясное, чистое, под светло-голубым осенним небом. Легкий ветерок нес свежесть с северо-запада. Обычно медлительные хоббичьи пони резво взбрыкивали, фыркали и всем видом выражали нетерпение. Том вышел из дому, взмахнул шляпой и заплясал у порога, желая хоббитам поскорее садиться в седла и побыстрее ехать.

Они отъехали по тропке, начинавшейся за домом и шедшей наискось к северному краю гребня холма. Перед последним крутым участком они спешились и повели пони в поводу, и тут Фродо вдруг остановился.

— Золотинка! — воскликнул он. — Красавица в зеленом и серебряном! Мы с ней не простились, мы ее даже не видели с вечера!

Он так расстроился, что повернул назад, но в это мгновение сверху звонким ручейком скатилась песня.

Там она стояла, на самом гребне, и жестом звала их.

Ее волосы развевались на ветру, блестели под лучами солнца. На росистой траве у нее под ногами играли солнечные блики, и она танцевала, будто плескалась в зеленом ручье.

Хоббиты быстро преодолели последний подъем и, запыхавшись, встали рядом с ней, а когда отдышались, принялись кланяться. Золотинка остановила их и сделала знак рукой, чтобы они подняли глаза и посмотрели вокруг. И вот они стояли на вершине холма и смотрели на широкий мир в блеске утра. Воздух был чист настолько же, насколько он был туманен, когда они так же стояли на лысом холме в Лесу. Сейчас они видели и его между темными деревьями на западе. Земля там вздыбилась множеством поросших лесом холмистых гребней, зеленых, бурых и желтых под осенним солнцем. За ними пряталась долина Брендидуима. На юге, за Ветлянкой, далеко-далеко, словно бледное стекло, поблескивал он, делая большую петлю в болотистой долине и унося свои воды в неведомые хоббитам земли. На севере, где местность постепенно снижалась, за холмами, лежала серо-буро-зеленая равнина, пропадая вдали, словно постепенно растворяясь. На востоке торчали Могильники, конца им не было видно, а совсем далёко на горизонте в небе еле намечались белые зубцы, напоминающие хоббитам о забытых сказках про дальние высокие горы.

Хоббиты глубоко вдохнули свежий воздух, и им показалось, что сейчас они смогут дойти куда захотят, стоит лишь несколько раз шагнуть в нужную сторону. Казалось малодушием долго трястись на пони по краю Могильных Холмов к Тракту, когда можно было прыгнуть прямо через них, как Том.

Золотинка заговорила и вернула их к действительности.

— Теперь спешите, добрые гости! — сказала она. — Не отклоняйтесь от цели! На север, с ветром в левый висок, и пусть легкими будут ваши шаги! Торопитесь, пока светит солнце!

А Фродо она сказала:

— Прощай, Друг Эльфов! Это была веселая встреча!

Фродо не нашелся, что ответить. Он низко поклонился, сел на пони и медленно затрусил по пологому склону. Его друзья последовали за ним. Дом Тома Бомбадила, речная Долина и Старый Лес остались позади за гребнем.

В ложбинах между холмами было тепло и сыро; сильно и сладко пахли травы. Под первым холмом путники оглянулись и увидели Золотинку, маленькую и тонкую на фоне неба, как цветок на стебельке, освещенный солнцем. Стояла она неподвижно, протягивая к ним руки, а потом что-то крикнула, подняла руку, повернулась — и скрылась за гребнем.

Ехали они извилистыми тропами по ложбинам меж холмами, огибая одно зеленое подножие за другим, объезжая длинные отроги больших холмов и поднимаясь на гладкие бока маленьких, чтобы тут же спуститься в новую ложбину. Они не видели ни деревьев, ни ручьев: это было царство трав и короткого пружинистого мха; стояла тишина, только ветер, слабея, негромко шептался с травой и вверху раздавались одинокие крики незнакомых птиц. Солнце постепенно поднималось, становилось жарко. Ветра они уже почти не чувствовали, даже въезжая на холмы.

Когда с одного из них ненадолго открылся вид на запад, им показалось, что дальний лес дымится, будто вчерашний дождь поднимается паром от земли, травы и листьев. Вокруг них теперь плотной тенью стоял темный туман, горизонта видно не было, а небо было тяжелым, как горячая синяя крышка.

Примерно в полдень они въехали на холм с широкой плоской вершиной, напоминавшей мелкое блюдце с зелеными краями. Воздух здесь был недвижим, а небо, казалось, висело совсем низко. Они пересекли «блюдце» и посмотрели на север. Настроение у них поднялось, потому что они поняли, что проехали больше, чем ожидали. В колеблющемся душном воздухе расстояние определить было, конечно, трудно, но в том, что Могильники скоро кончатся, сомнений не было. Перед ними на север тянулась длинная ложбина, кончавшаяся просветом между двумя крутыми холмами. За ними, похоже, начиналась равнина. И прямо на севере была еле заметная темная полоса.

— Это деревья вдоль дороги, — сказал Мерри. — От самого Моста тянутся на много гонов. Говорят, их в Незапамятные Времена посадили.

— Замечательно! — сказал Фродо. — Если мы за вторые полдня пройдем столько же, сколько за утро, то до заката выберемся из Могильников и успеем найти место для ночлега.

Но еще не кончив говорить, он бросил взгляд на восток и увидел, что холмы с той стороны выше и словно смотрят на них сверху вниз; все их верхушки кончались зелеными куполами, а на некоторых торчали камни, словно сломанные зубы из зеленых челюстей.

Зрелище это почему-то вселяло тревогу, так что они отвернулись от него и вернулись в середину «блюдца». Там торчал одинокий камень, он был высок, но тени не отбрасывал, ибо солнце стояло как раз над ним. Был он бесформенным и одновременно казался значительным — не то краеугольный камень, не то указатель, не то предупреждающий знак. Полдневный час беды не обещал, а хоббиты проголодались, так что сели под камнем, прислонившись к нему спинами с восточной стороны. Как ни палило солнце, у него не хватало силы согреть камень, он приятно холодил спины. Они вытащили из мешков еду и питье и устроили полдник под открытым небом. Лучше быть не могло. Еда была «с Холма»: Том снабдил их как следует, чтобы на целый день хватило. Расседланные пони бродили неподалеку по траве.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});