Плетущая - Лия Арден

Теперь же она была готова упрямо встать на месте, пока Морана не расскажет о своём новом плане и зачем ей Ена. Богиня проигнорировала вопрос и забралась на холм. Ена разочарованно вздохнула и последовала за ней.

– Сюда, – победно объявила Морана, когда Ена обомлела от развернувшегося вида в низине.

Обширные холмы, покрытые снегом и сотнями мёртвых тел. Она уже видела такое. Морана вернула её к жизни на схожем побоище, где сама Ена была одним из мертвецов. За время путешествия они встречали десятки трупов, брошенные деревни, мёртвые семьи, но поле боя… это стало лишь вторым. И состоявшееся здесь сражение было масштабнее того, в которое угодила Ена. Она боялась представить, сколько мертвецов встали и ушли.

– Нам… нужно их всех проверить? – едва шевеля губами, уточнила Ена, не представляя, как много нитей надо перерезать, а если эти мертвецы начнут вставать? Вряд ли даже Алай справится с таким количеством противников.

– Нет, не проверить, – возразила Морана, внимательно оглядев горизонт, и достала найденные Еной нити жизни из подземного царства. – Необходимо найти мне помощниц.

Ена думала, что за последние время повидала всевозможные чудеса: побывала в мрачном подземном царстве, встретила царевича с мечом из крови, оживших мертвецов, и сама вернулась из мёртвых, но сотворённое Мораной дальше изумило Ену, заставив её во все глаза следить за происходящим.

Спустя час поиска среди покойников Морана отыскала нужную ей девушку. Та умерла молодой, в кольчуге, с мечом в руке. Богиня зимы и смерти перевернула окоченевшее тело, избавилась от брони и одежды на спине. На глазах у Ены и Алая серпом оставила три длинных пореза вдоль позвоночника и в каждый вложила по нити жизни. Спустя мгновения те вытянулись в ранах, засветились, ожившие. Раны на глазах начали затягиваться, кожа девушки сперва бледнела, а затем порозовела. Ена ахнула, заметив, как её русая коса почернела под цвет волос самой Мораны. Незнакомка шумно вдохнула раньше, чем они успели её перевернуть. Ожившая девушка вскочила с воплем, завертелась на месте, осоловело озираясь и ища опасность. Алай одёрнул Ену и Морану себе за спину, когда она взмахнула мечом, не способная осознать произошедшее. В руке Алая также появился клинок, но Морана остановила его, прося не вредить незнакомке. Ена смотрела на неё с сожалением, помня свой ужас, но вмешиваться не стала, дав ей время.

Алай, Морана и Ена молчаливо ждали, пока чужое загнанное дыхание восстановится, испуганный взгляд станет более осознанным. Незнакомка пришла в себя, конец меча опустился в дрожащей руке, она бегло осмотрелась вокруг.

– Что… где я? Что произошло? Я ведь…

– Ты умерла, – подсказала Морана, выйдя вперёд. – Как тебя зовут?

– Ценета.

«Ценная».

– Удачное имя, – благосклонно кивнула Морана, а Ценета растерянно повторила движение. Во взгляде появилось осознание, она пару раз оглядела Морану, внимание застыло на серпе в её руке, потом Ценета взглянула на Ену и Алая, который пониже натянул капюшон, решая предусмотрительно не пугать девушку своими глазами.

Ценета ощупала свою косу, заметив изменившийся цвет, затем лицо, ища перемены и там. Морана взмахнула руками и протянула девушке появившийся алый плащ, совсем как на самой богине.

– Меня зовут Морана, Ценета. Думаю, ты знаешь, кто я, и сейчас мне нужна твоя помощь.

Не сразу, с видимой опаской, но Ценета приняла плащ. Внешне она была едва ли старше Ены, но округлившиеся от ужаса глаза сделали её образ моложе. Она покорно завернулась в подарок и кратко рассказала о том, как погибла. Девушка была средней дочерью в семье кузнеца, поэтому знала, как обращаться с мечом, а для защиты её деревни нужны были все, кто был способен держать оружие. Лицо у Ценеты было красивое. Перерождённая, с чёрными локонами, бледной кожей и румяными щеками, она могла бы посоревноваться очарованием со знакомыми Ене боярскими дочерями. Но руки и правда выдавали в ней простолюдинку, читать и писать она не умела, зато говорила красиво, и умение держать оружие сейчас было важнее полученного образования. А её стойкости и молчаливой терпеливости можно было позавидовать. Ценета внимательно выслушала Морану и её просьбу. Как и Ена ранее, не сумела отказать богине в помощи и покорно присоединилась к ним.

У них ушло ещё два дня на поиски остальных помощниц. Ена показывала Ценете, как резать нити жизни, а Алай рубил головы любому шевелящемуся мертвецу. Морана оживила ещё шестерых молодых девушек, большинство оказались неплохими воинами, другие же погибли, будучи знахарками. Всем Морана вложила новые нити Мокоши, и у каждой девушки волосы окрасились в чёрный. Все они, как и Ена, видели нити жизни и могли их вытянуть при нужде.

На закате третьего дня Алай предупредил о большом скоплении мертвецов на севере, царевич то ли начал чуять их, то ли по следам на снегу понял. Когда под конец дня в компании новых знакомых Ена искала подходящие мечи и оружие среди павших, она неожиданно замерла при взгляде на юг. Смутное предчувствие оцепенением охватило всё тело. Она перестала видеть окружающих покойников и не заметила, как из руки выпал поднятый ранее колчан со стрелами.

– Ена? – позвал Алай, заметив её растерянность.

Ена не отрываясь глядела на зарево пожара, охватившего темнеющее в сумерках небо.

– Жаль их. Слыхала, что долго держались, – сказала Кази – последняя из оживлённых Мораной. Она встала справа от Ены, глядя на далёкий дым.

– Я тоже помню. Мать всё уговаривала отца туда бежать, – поддержала Ценета.

Морана и остальные девушки в алых плащах начали подходить к Ене, зачарованные далёким ощущением чужой агонии. У Ены зашумело в ушах, последующие обсуждения она не разобрала. Те слились, зрение расплылось, вынуждая Ену хмуриться, чтобы вновь сосредоточить внимание.

– Что там? – едва шевеля губами, спросила она.

Голоса вокруг замолкли.

– Там Сечень, Ена. Там…

Не дослушав, Ена рванула в направлении далёкого пожара.

Глава 18. Прошлое

Ену мутило от предстоящего. Видеть Злата она не хотела, но какой у неё – княжеской наложницы – выбор? Девушка раздражённо бродила из угла в угол своей спальни. Начало лета, дерево пола уже не холодило босые ступни, однако по телу гуляли мурашки под тонкой ночной сорочкой. За окном давно стемнело, пламя свечей вилось ровно, мягко освещая комнату.

Позавчера она забрала свой перстень и разругалась не только со Златом, но и с Рокелем. С тех пор не виделась ни с тем, ни с другим, избегая любых встреч. Она продолжала следить, чтобы сеченскому княжичу подавали еду, вовремя наполняли купель и чистили одежду, но на глаза самому Рокелю она не попадалась.