Вихрь преисподней - Глеб Соколов

Только тут Не-Маркетинг краем глаза заметил, что если из двух его новых знакомых, с которыми он вошел в церковь, внук фотографа во время всего этого разговора, который, безусловно, был прекрасно слышен ему во всех подробностях, держался так, словно и знать не знал молодого чрезвычайно нарядно одетого журналиста, то шофер автобуса, напротив, протиснулся к ним поближе и попеременно пристально смотрел то в лицо Не-Маркетинга, то журналиста, силясь понять, о чем идет речь и, скорее всего, ровным счетом ничего из сказанного меж ними не понимая.

– Что «с этим»? Что «в истории с этим»? Что вам видится? – забормотал, наконец, шофер автобуса. Это, видимо, означало, что он тоже принял участие в разговоре. Впрочем, весьма тихим голосом и несмело.

– Мне видится заговор, манипуляции и ложь, – твердо и громко заявил молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист. Теперь он уже говорил по-настоящему громко. До этого Не-Маркетингу казалось, что журналист говорит громко, когда на самом деле он начинал говорить лишь едва-едва приближаясь по силе голоса к обычному разговору между двумя людьми в толпе. Но теперь это уже было по-настоящему громко, без всяких оговорок. Так громко, что в данных обстоятельствах, в церкви, это поражало и огорошивало.

– Манипуляции, ложь, заговор, – с какой целью?! – едва ли не воскликнул в ответ ошарашенный странностью поведения журналиста впечатлительный Не-Маркетинг.

– С целью сожрать его!

– Как?! – не поверил своим ушам Не-Маркетинг.

– Очень просто. Древний культ каннибализма. Его усложненная разновидность. Могу привести следующие доказательства... В древнем мире всегда существовали культы, включавшие в себя каннибализм. Известны и такие (их немало), в которых некоего человека объявляли как бы царем, условным царем, ненастоящим. Потом он какое-то время наслаждался восхвалениями окружающих и царским почетом. При этом, конечно, никакой реальной власти он не имел. Царь – это была только его роль, роль в этом мрачном и угрюмом спектакле, искусственном и условном, как и любое представление; затем его самым натуральным образом съедали. При этом последователи культа считали, что умерев, съеденный царь тут же воскресает из мертвых: его жизненная сила переходит к тем, кто его съел, прилив сил, которые ощущают его поедатели, и есть воскрешение съеденного. Воскресает он в них, становясь их частью, питая их, добавляя им сил. Так сказать, смертью смерть поправ. При этом, опять-таки символически, поедатели не должны быть причастны к убийству жертвы. Не они погубили его, но кто-то погубил его, они только съели его тело и выпили его кровь.

– Что за мерзость вы несете?! – воскликнул Не-Маркетинг. – Христа Спасителя сожрали? Что за мерзкая чушь?!.. Мне как-то даже очень жутко стало от таких ваших мыслей.

– Убирайтесь отсюда! – закричали на них стоявшие рядом люди. – Убирайтесь! Вон! Вон!.. Хватайте их и выкидывайте вон! – раздавались вокруг Не-Маркетинга, шофера, чрезвычайно нарядно одетого журналиста и знакомого незнакомца возмущенные крики. – Давайте, хватайте этих кощунствующих и вышвыривайте их вон из церкви!

Краем глаза Не-Маркетинг заметил, что старуха, которая только что смотрела на него столь ужасным взглядом, всё же поднялась с четверенек.

Тем временем, шофер пазика неодобрительно покачал головой, соглашаясь с порицающими словами Не-Маркетинга.

– Не мерзость... Римская администрация не позволила бы совершить каннибализм. Поэтому всю историю должна была подготовить большая и тщательно законспирированная организация заговорщиков. Да, вот ещё что: жертва Иисуса, действительно, была совершенно добровольной, – чуть тише, чем прежде, проговорил чрезвычайно нарядно одетый журналист, но это уже было всё равно, потому что кругом воцарилась почти что тишина, если не считать звуков из удаленных пределов храма, и все вслушивались в его слова, как бы приглушенно он их не произносил.

– Добровольной?!.. – переспросил Не-Маркетинг. Стоявший теперь рядом с ним шофер в крайнем удивлении пучил глаза.

– Да, конечно, добровольной, – торопливо, словно опасаясь, что ему не дадут договорить, отвечал журналист. – Он пожертвовал собой ради общего дела, понимаете, он был, как... как герой Александр Матросов, которого, по мнению некоторых историков, на самом деле не было; он закрыл собой пулеметную амбразуру. Но за Христом Спасителем стояли крупные силы, восприятие его жертвы людьми было тщательно подготовлено. Понимаете, ведь в то время вообще в этом плане было и гораздо проще: народ был совершенно темный, средств массовой информации не было никаких. Возможности для пропаганды были самые фантастические! Всё, всё в истории Христа Спасителя доказывает, что это был заговор и манипуляция, и пропаганда! Как он въехал в Иерусалим! Как он въехал в Иерусалим! Смотрите, как он въехал в Иерусалим!

– Как? – совершенно глупо переспросил шофер автобуса.

– Он послал апостолов взять осла, специально подготовленного для въезда. Всё уже было специально подготовлено! Апостолы пришли по указанному Христом адресу, назвали фразу «осел нужен Господу» – пароль! И осла предоставили! Разве такое могло произойти, без того, чтобы быть тщательно и заранее подготовленным?! А дальше... Иисус въезжает в Иерусалим: тамошняя встреча тоже подготовлена – некие люди провозглашают его царем!.. Я вам говорил – обреченного быть жертвой величали всегда царем, и кидают ему под ноги свои одежды! Встреча триумфальная!

– Это были его ученики и последователи! – возразил Не-Маркетинг.

– Как же! Ученики, последователи! – саркастическим тоном передразнил его молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист. – С одной стороны, позже понадобилось предательство Иуды, чтобы стражники и первосвященники могли задержать его, потому что никто его, вроде бы, в лицо и не знал. А с другой стороны, стоило ему появиться на улицах города, как случайно оказавшиеся рядом люди кинулись приветствовать его и швырять ему под ноги свои одежды. Нестыковочка!.. А как без поддержки боевиков можно было поопрокидывать столы менял в иерусалимском храме?! Да еще и выгнать из храма всех находившихся там в тот момент торговцев?! Могут это сделать униженные и оскорбленные – слепые, калеки, дети, нищие?! Вы представьте себе отъевшихся менял и торговцев, которые глотку порвут за свой товар – можно их просто так вот прогнать? Тут нужны мордовороты – именно они, специально направленные кем-то, и поддерживали Спасителя при изгнании менял и торговцев из храма! Так что не всё так просто! И никакие не ученики и не последователи встречали его на въезде в город. Его встречали те, кого в современной театральной среде называют клакой. Всё, дорогой мой, было тщательно продумано и организовано.

– Но зачем же всё это было нужно, если суть дела заключалась только в том, чтобы сожрать Иисуса?.. Изгнание менял из храма – это как-то...

– Дорогой мой, всё гораздо сложнее... Сложнее, чем просто сожрать... У них были определенные взгляды, у тех, кто стоял за всем этим... Кто стоял за не слишком образованным, но пылким сыном плотника. Тяжелая жизнь, народные страдания, римская оккупация, а в храме – толстосумы деньги меняют... Понимаете, всё переплетено. Всё, как и всякая идеология, слишком запутано. Потом, помните у Некрасова: «я знаю верно, дело прочно, когда под ним струится кровь». Кровь, смерть были необходимы. Я вот что думаю... Это, конечно, не Иисус всё придумал. Он был слишком молод (тридцать пять), и необразован, чтобы такое придумать. Придумал, однозначно, кто-то другой. Кто-то другой или другие стоял за всем этим. Но им был нужен символ. Он согласился стать символом. Ему нужна была слава, поклонение, восторженные ученики... Им, тем, кто стоял за ним, слава была не нужна, им было нужно дело...

Их уже стали окружать, верующие подступили к ним со всех сторон и смотрели на них с нескрываемым озлоблением. Не-Маркетинг чувствовал, что этот разговор как-то необходимо немедленно прекратить.

– Дело?! Какое дело? – тем не менее спросил он.

– Культ, который они исповедовали. Они должны были претворить свои воззрения в практику. Идем дальше. Тайная вечеря. Христос Спаситель точно знал, где его будут ждать. У них всё было точно определено: где состоится ужин, какой дом – вся информация заранее была у Христа Спасителя. То есть, вы понимаете, как всё сложно было организовано. Это было не одного дня дело, и участвовал в нем не один человек. Причем апостолы – ученики – в подготовке вечери не участвовали. Они сами ничего не знали. Он посылает своих учеников: мол, идите, всё будет готово. И организация оказывается на высоте: именно в том доме, который был им назван, именно в то время, которое было им названо, всё оказывается готовым: стол, скатерть, еда, напитки. Понимаете, такое может произойти только в том случае, если готовить всё очень долго, заранее и многим людям. Понимаете, вроде с одной стороны всё выглядит достаточно спонтанно, неподготовлено – ведь в священных книгах не описано, как технически и какими силами и при каких сопутствующих обстоятельствах готовился тайный ужин, а для нас, мне кажется, сторонних наблюдателей, это и есть самое главное.