Я начинаю жить (СИ) - Янг Энни

— Клянусь, — тут же обещает он, и снова над чем-то задумывается. — Ну хорошо, — наконец соглашается он со мной, — я… поехал тогда?

— Да-да, езжайте. Хорошего пути. И безопасного, — ободряюще улыбаюсь хорошему человеку. Жаль только, крайне невнимателен.

Мужчина садится за руль, бросает на меня последний, несколько всё еще тревожный и неуверенный, взгляд и наконец уезжает. А я в спешке ковыляю к зданию университета. На занятие, к Игорю.

Сначала нужно зайти ненадолго в «девочку с юбкой», поглядеть на возможные ссадины в области колен, правого локтя — блин, опять правая! — а-то что-то ужасно жжет в этих местах.

Для начала отмываю перепачканные грязью, вперемешку с кровью, ладони.

Черт! Я всё же умудрилась разодрать локоть. Об этом свидетельствует отражение моей обнаженной руки в зеркале — в местах разрыва кожи сочится алая кровь. Ледяной водой быстро смываю эту жуть, затем тщательно отмываю красные следы от брызг, обосновавшихся на стенках раковины благодаря моей неряшливости. Какая же ты неаккуратная, Алекс!

С особой осторожностью натягиваю обратно на раненую руку засученный рукав блузы. Слава богу, не надела сегодня белую: моя однотонная блузка вмиг стала бы двухтонной. Красное пятно на фоне сплошного белого, знаете ли, смотрится не очень.

Тут еще коленки горят. Да так сильно. Причем обе, хотя нет, одна чуть меньше. Боюсь даже глянуть, что там, под тканью черных колготок. Осторожно дотрагиваюсь поверх них до поврежденного места и тут же отдергиваю руку. Больно, черт его подери!

Ладно, посмотрю потом. А сейчас срочно на занятие. Я уже и так неприлично опоздала.

В совершенно пустом коридоре звучит лишь глухое эхо от моего стука в дверь.

— Извините, можно?

— Да вы издеваетесь надо мной что-ль все?! Савельева, вы опять опоздали! В чем дело? Что на этот раз? Снова в дверь долбанулись? — обращается ко мне преподаватель, тот который Соколов, на непривычно повышенных тонах.

— Я… — Стою с потерянным видом и ошарашенным лицом. Даже слово вымолвить не получается.

— Вам не кажется, что в последнее время это входит у вас в привычку? Что я говорил насчет опозданий?!

Я в шоке. Он ли это? Мой Игорь? Смотрю ему прямо в глаза, пытаясь понять, спрашивая его, что, черт возьми, он делает?! Но ответа не получаю. Мне не удается поймать его взгляд — он попросту не задерживается на мне дольше секунды. Обращаю внимание на стоящего Макса и по выражению его лица понимаю, что опоздала не я одна.

— Вы, наверное, горите желанием получить свое наказание? Так вот оно. — Игорь демонстративно переводит взгляд, полный холодного гнева, на Макса. — Будете стоять всё занятие в пару с Вишневским. Он за своей партой, а вы у двери. И не думайте, что вы отделаетесь лишь этим. Не сомневайтесь, я придумаю вам достойное наказание. Вам обоим, — обещает он, даже не взглянув на меня. После чего резким движением разворачивается и проходит к доске. С жутким скрипом, и неистово кроша в сжатых пальцах мел, выводит на ней условия задачи.

Да что на него нашло? Откуда такая агрессия? Не связано ли это с тем, что происходит в последнее время? А с ним явно что-то происходит.

Но какова бы не была причина, ничто не оправдывает это его отвратительное поведение. Во всяком случае я не намерена терпеть подобные выходки. У всего есть предел, есть последствия. Ты заигрался, Игорь. Перешел все границы.

Какого черта я должна стоять здесь и унижаться перед всеми?! Хорошо бы развернуться и уйти, громко хлопнув напоследок дверью. И вообще в это самое время тебе, Алекс, следовало бы находиться на приеме у травматолога, а не выслушивать то, как тебя на глазах у всей группы гневно отчитывает твой преподаватель и по совместительству — твой, между прочим, парень. Терпеть не могу выслушивать унижение в свой адрес. Все эти оскорбительные и обидные фразы, намертво врезающиеся острием в мое хрупкое сердечко. И от кого? От любимого мужчины, мать его! Да что с ним такое?!

Ему это с рук не сойдет. Я припомню ему это.

Черт, еще целый час стоять! А еще травмированная нога ведет себя не так спокойно, как хотелось бы. Не так, как обычно случается при растяжении. Непонятно откуда появившаяся жгучая боль не позволяет ступать на правую ступню в полной мере. Неужели перелом? Какая же я идиотка! Нужно было послушаться того мужчину и ехать прямиком в больницу, а не гадать сейчас, перелом или нет. А еще необходимо обработать разбитые коленки. И локоть. Да и ладони не плохо бы перекисью залить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Интересно, что мне будет, если я сейчас возьму и уйду из аудитории без всякого на то разрешения? Черт! Черт! Черт! Вот если б мне было плевать на оценки и на учебу в целом, меня бы уже здесь не было. Хотя… это же Игорь… Нет, от него не знаешь, чего ожидать. Выкинет порой такое… как сегодня, например. До сих пор в шоке.

Итак, на протяжении последующих пятидесяти пяти минут я маялась, сбегать или нет. Гадать, отомстит ли мне потом Игорь за столь вольную выходку или нет. Уже в конце пары я пришла к тому, что скорее всего ничего мне за это не будет. Однако как будет выглядеть мой поступок в глазах одногруппников? А Игорь? Как он потом будет вести занятия, зная, что его авторитет и репутация подпорчена? Кем? Мной! Разумеется, буду виноватой я. Черт возьми, почему я должна беспокоится о чем-то подобном?! О нем! Да еще после такой вспышки гнева!

— Садитесь, — наконец велит он нам с Максом буквально за две минуты до конца занятия. — Запишите домашнее задание. — Голос его уже не отдает грубостью. Видимо, успокоился. Но за все то время, что я несла наказание, Игорь ни разу не взглянул на меня. И я так и не поняла, это нежелание видеть меня или же позднее раскаяние — он просто боится встретиться со мной глазами, зная, что перегнул палку? Если второе, то он правильно делает. На его месте я бы не спешила подходить ко мне с извинениями: я зла на него до невозможности!

В течение всего часа я тщательно прятала ладони от чужих любопытных глаз, то и дело испепеляющих меня своим вниманием. Я им что, экспонат в музее, чтоб меня разглядывать?

И опять же, когда я, натянув рукава на ладони, направляюсь к своему месту, нарочито медленно, чтобы моя хромота осталась незамеченной, — Игорь ни разу не смотрит в мою сторону, старательно делая вид, что единственным объектом его внимания являются какие-то никчемные листы бумаги, над которыми он сидит, не поднимая головы, что-то записывает, подчеркивает фразы, что-то сосредоточенно читает. Нет, я ему это точно припомню…

Конец занятия. В кабинете остаемся только мы втроем: Игорь, я и Макс. Наконец, преподаватель обращает взгляд на меня, хмурится, тяжело вздыхает и переводит взгляд на стоящего перед ним Макса. Я всё еще за своей партой, а Максим стоит напротив его стола и уверяет, что такого больше не повторится.

— Честно слово, Игорь Константинович. Да я клянусь вам, это было в первый и последний раз. Можно как-нибудь обойтись без дополнительного задания? Нам и так много задают по другим предметам, а тут еще и это, — жалуется одногруппник.

Что-то в нем изменилось, я имею в виду Макса. Не знаю даже. Стал более серьезным что ли. Не первый раз уже замечаю, что в его фразах больше нет насмешки. Неуместные шутки, колкие замечания тоже пропали. Наша обычно шумная группа переживает новые времена — времена без зачинщика хаоса, непонятных воплей, хохота, усмешек. Даже непривычно как-то.

— Хорошо. Я упрощу тебе наказание до минимума. Ты должен будешь найти в интернете одну статью. Иностранную, касательную нашей с вами сегодняшней темы. Переведешь его и скинешь документ мне на почту вместе с ссылкой на статью. Срок тебе два дня. Задание ясно?

— А иностранный… это значит английский?

— Нет, это значит любой язык, кроме русского, — раздражается Игорь. — Еще вопросы?

— А можно взять английский? Ну, из всех иностранных языков мне он ближе. Хотя я и его толком не знаю, — со вздохом замечает Макс, почесывает затылок.

— Я же сказал, что можно. Только учти, что нужная статья необязательно будет на английском языке. Ее может и вовсе не быть. Так что настраивайся на работу с другими языками. Это может быть и немецкий, и испанский, итальянский и прочие языки.