Я начинаю жить (СИ) - Янг Энни

— Перестаньте вертеть головой. Нужная камера перед вами, — устало вздыхает голос. — На приборе, посредством которого я с вами говорю, — добавляет он.

— Аа, вот теперь вижу. Не могли сразу сказать? — возмущаюсь я, доставая билет. — Кстати, а зачем вам столько камер? Боитесь, украдут? — Подношу читательский ближе к «глазику».

Мужчина проигнорировав мой вопрос, отвечает:

— Подождите минуту.

Повисла тишина на какое-то время.

— Проходите, — снова раздается из черного прибора.

Видимо, он отлучился, чтобы доложить хозяину о моем визите.

Пищит короткий сигнал, разрешая мне пройти через медленно разъезжающиеся ворота. Когда я была здесь с Игорем, ничего подобного не было, а дверь открывалась вручную.

Не успеваю войти, как до меня сразу же долетает женский голос. Звонкий и высокий. Кажется, из кухни. Какая-то женщина настырно спорит с кем-то.

А вот и мужчина, с которым я говорила по той черной штуковине. На вид ему около сорока пяти, может и больше. Черные волосы, мощные брови, подбородок, заросший щетиной. Костюм тоже черного цвета, белая рубашка, галстук. Высокий, широкоплечий, крепкий и бесстрашный.

— А вы дворецкий?

— Не дворецкий, а управляющий этого дома. И по совместительству начальник охраны, — раздраженно поправляет он.

— Ну простите, не знала. Вы между прочим не удосужились представиться, — с упреком говорю я.

— Следуйте за мной, — бросает он, даже не удосужившись ответить.

Управляющий бодро зашагал в сторону кухни, гремя своими тяжеленными ботинками. Я за ним. А что мне остается? Назад пути нет. Дайте угадаю, о чем вы сейчас думаете. Вы думаете: «Как ты (то есть я) можешь спокойненько так заявляться к совершенно незнакомому человеку? А вдруг он окажется маньяком-насильником?» Знаете, сама удивляюсь своей храбрости. Наверное, это всё благодаря рассказам Игоря — я заочно познакомилась с Николаем Геннадьевичем, узнала его. Игорь утверждает, что он хороший человек. А так как своему парню я доверяю, значит, так оно и есть. Хозяина я не боюсь, а вот насчет этого бугая не уверена.

Приближаясь к кухне, всё отчетливее слышу сопрано чем-то недовольной женщины.

А вот и она, тучная женщина лет пятидесяти. Уперла в руки бока, то и дело машет полотенцем, рассекая воздух, — эдакий жест вечно недовольной кухарки. Подобных ей я в кино видела. Одним словом — кухарка. Ну или повариха. Разницы нет. Рядом, опираясь о деревянную столешницу, стоит статный старичок и мирно попивает из кружечки кофеек (по запаху поняла). Сдается мне, это и есть владелец дома. Ничего такой: среднего роста, седые волосы, небольшая бородка, старческих морщин почти нет: на лбу да вблизи наружных уголков глаз, ну, может, еще парочку на щеках. Я бы дала ему максимум шестьдесят пять. Готова поспорить, в молодости он пользовался особой популярностью. И исключительно среди представительниц прекрасного пола. Возможно, разбил немало сердец.

— Надежда, вы закончили? Извините, но у меня больше нет времени выслушивать ваши претензии. Недовольны — можете увольняться и искать другую работу. Но учтите, нигде вы не получите больше, чем предлагаю вам я.

— Николай Геннадьевич, на зарплату я не жалуюсь. Речь шла о ваших громилах, — не унимается та.

— Наденька, разговор окончен, — отрезает мужчина и бросает добрый взгляд на меня. — Меня ждет прелестная гостья. Чай? Кофе?

Я не сразу вникла в суть вопроса, будучи неуверенной, к кому он обращается. Но когда женщина повернулась ко мне лицом и оценивающе уставилась, некрасиво поджав губы, — наверное, гостей она не ждала, — я опомнилась.

На данный момент на меня молча глазеют две пары глаз и ждут ответа.

— Что простите? — непослушным голосом мямлю я.

Он, улыбнувшись, повторяет вопрос:

— Хотите чаю? Может быть, кофе?

— Кофе, если можно, — неуверенно произношу я, переминаясь с ноги на ногу.

— Конечно. Наденька, организуйте барышне кофе. Да и мне, пожалуй, тоже. И принесите в мой кабинет. Мы будем там.

И тут я понимаю, что забыла поздороваться. Наверное, уже поздно да?

— Но… — пытается возразить Надя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Потом, Наденька, потом, — перебивает он ее и обращается уже ко мне: — Пройдемте.

Он делает приглашающий жест наверх, на второй этаж. Преодолеваю лестницу, не проронив ни слова, да и он что-то помалкивает. Думаю, так продолжаться не может. Пока я размышляю, с чего начать беседу, неожиданно для меня мы оказываемся не в его кабинете, как он говорил, а в библиотеке.

Прочистив горло, негромко произношу в тишине:

— Вы же вроде говорили, что мы идем в ваш кабинет. Разве нет?

— Всё верно, Александра. Это и есть мой кабинет, — спокойно отвечает он.

Я удивлена. Огромная библиотека — его кабинет. Большой, просторный. Сидишь целыми днями в раю, среди любимых книг. Почему бы и нет?

— Здорово.

Устремляюсь вперед, в глубь библиотеки. Глупо улыбаясь, снова окидываю взглядом множество книг на полках.

— Игорь говорил, вам очень понравилась моя библиотека, — доносится за спиной.

— О да, она прекрасна, — с восторгом произношу я, обернувшись к нему.

Николай Геннадьевич с лукавой улыбкой прихватывает с примыкающего к одному из стеллажей стола раскрытую книжку, закрывает ее и отправляется к дальнему стеллажу. Наверное, это последнее, что он читал.

— Поначалу, — начинает он, глазами выискивая место для книги, что у него в руке, — когда со мной связался Игорь, спустя столько-то лет, я не поверил своим ушам. Предоставить целиком весь свой дом, отпустив при этом всю охрану и домработницу, отключив камеры и систему безопасности, — такое мне и в голову не могло прийти, — коротко усмехается он себе под нос. А я, взяв в руки занимательный томик по философии, внимательно слушаю, то и дело поглядывая на старика. — У меня, конечно, бывали случаи, что арендуют спальни с роскошным видом на сад, порой даже целый этаж, а-то и два, но чтобы весь дом в полное распоряжение — никогда. Да и все посетители передвигались по дому… разумеется, кроме спален, исключительно под присмотром охраны, что зорко и неотступно следит за каждым их перемещением, сидя в комнате видеонаблюдения и глядя в мониторы. — Он, повернув голову, бросает хитроватый взгляд на меня. Я застенчиво роняю взгляд на раскрытую в моих ладонях книгу — должно быть, в этот самый момент он подумал, чем таким мы с Игорем занимались в его доме при отключенных камерах и в отсутствие охраны, — потом снова смотрю на Николая. Тот уже поставил издание на полку и направляется к креслу возле уже упомянутого стола. Жестом приглашает и меня в соседнее кресло. — Но смею вас уведомить, Игорь был чересчур настойчив. Особенно когда преподнес мне поистине бесценный подарок: старинный патефон — раритетная модель начала двадцатого века. Говорит, приобрел на аукционе специально для меня, чтобы уважить старика, то бишь меня, да наладить, так сказать, утраченную связь после столь долгих лет молчания. Так что я был впечатлен, — довольным тоном произносит мужчина, потягивая свою седую бородку.

Так вот что Игорь приобрел на том закрытом аукционе. А я всё гадала, зачем ему этот аукцион сдался. Не похож он на человека, интересующегося старинным раритетом и антиквариатом. А старик, стало быть, интересуется. Тут же в памяти вырисовывается ретро-комната с его раритетным содержимым. Музыкальный проигрыватель, стоящий в углу. Думаю, тот самый — подарок Игоря.

— Да и не мог я отказать внуку своих друзей, — продолжает он чуть погодя. — Пришлось согласиться, о чем ничуть не жалею. Потому как рад, что его избранницей стали вы, девушка начитанная и интеллигентная.

— Боюсь, вы ошибаетесь на счет интеллигентности, — присаживаюсь я на краешек мягкого сиденья.

— Отнюдь. Вы же воспитанны? Порядочны? Умны? Цените культуру, так?

Я неуверенно киваю:

— Скорее да, чем нет.

— Ну, не скромничайте, — мягко просит он. — Я же всё сам прекрасно вижу. Девушка вы хорошая, а у меня нюх на хороших людей. А вы к тому же и разделяете мои интересы. Мы с вами оба страдаем любовью к книгам. В хорошем смысле, естественно, — улыбается мужчина.