Я начинаю жить (СИ) - Янг Энни

— Хорошо. — Игорь громко вздыхает. — Снимай, — просит он, закончив с рукой. Однако я не спешу этого делать. Не потому что стесняюсь, а потому что не могу сделать то, что он просит, по физическим причинам. Я приросла к стулу, не имея возможности встать безболезненно. Игорь замечает мои колебания.

— Алекс?

— Я не могу… — (В его глазах непонимание.) — Я не могу встать. Поможешь?

Игорь теряется, бросает обеспокоенный взгляд на мои ноги и снова смотрит прямо в глаза.

— И ты молчала? Я заставил стоять тебя всю пару. Ты что, не могла сказать мне? — (В ответ я лишь покусываю губы.) — Господи, Алекс!.. — Он в отчаянии хватается за голову. — Иди сюда, — и мягко привлекает меня к себе, без всяких усилий поднимает меня со стула, словно ему ничего не стоит поднять пятьдесят килограмм. Тем более, что он уже это делал, поднимал меня.

Оказавшись высоко над полом, медленно расправляю согнутые коленки и туфлями нащупываю твердую поверхность под собой. И Игорь, убедившись, что я сама могу твердо стоять на ногах, отпускает из объятий, швыряет стул в сторонку, чтобы тот не мешал, и опускается на корточки, запустив свои руки под мою юбку. Не ожидала, что он сам начнет стаскивать с меня колготки. Еще секундная заминка с моей стороны, и я бы не успела возразить.

— Я сама.

Игорь поднимает на меня глаза и смотрит снизу вверх. Верно истолковав выражение моего лица, он согласно кивает:

— Хорошо.

Когда колготки скользят по коленям и падают к лодыжкам, из моего горла вырывается нечто вроде короткого стона — больно. Взглянув на открывшуюся картину, издаю вздох изумления. Нет, мы с Игорем оба взираем на открывшиеся глазу раны с совершенно ошарашенным лицом. Одно колено не так сильно разодрано в отличие от второго, где красовались не только свежие ссадины, но и имелся небольшой отек с синеватым оттенком.

— Срочно едем в больницу. Сейчас же, — заявляет он тоном, не терпящим возражений.

— Боюсь, я не смогу снова натянуть капронки.

— И не надо. Снимем их совсем…

Итак, меньше чем через четверть часа мы прибыли в больницу, и на данный момент сидим на приеме у травматолога.

— Я выпишу направление на рентген… — Доктор начинает перечислять множество кабинетов, которые мне необходимо посетить. — Все кабинеты находятся на цокольном этаже, — поясняет доктор, кропотливо заполняя бумажки.

Поблагодарив его, Игорь понес меня на рентген. Потом на компьютерную томографию, МРТ, УЗИ и прочее…

— Ну что ж… у вас ушиб правого коленного сустава, легкое растяжение голеностопного сустава и перелом правой малоберцовой кости. Наложим гипс… Внутренних кровотечений не обнаружено. Лишь легкое сотрясение головного мозга. Вам почти что повезло… Необходим полный покой ноге. Никаких физических нагрузок. Придется вам походить какое-то время на костылях, — подытоживает ровным тоном доктор.

— На костылях? Ну уж нет. — Я категорически не согласна слоняться с этакой бандурой для инвалидов.

— Алекс, доктор сказал костыли — значит костыли, — строго произносит Игорь, но при этом продолжая ласково поглаживать мою забинтованную ладонь в своей руке…

Рыцарь мой на руках выносит меня из здания скорой медицинской помощи.

— Игорь, я же сказала, что не буду ходить на костылях, — я с упрямым видом продолжаю протестовать. — И к тому же, как я объясню это маме?

Усмехнувшись, он спрашивает:

— А ты хотела скрыть очевидное от своей матери? Думаешь, тебе удастся незаметно скакать по дому на одной ноге?

— Нет, я могу…

— А вот об этом даже не думай, — резко перебивает Игорь, и я вдруг четко ощущаю на себе его вмиг напрягшиеся руки. Беспокоится милый.

— Ты даже не знаешь, о чем я подумала, — мягко замечаю я.

— Я знаю тебя, Алекс. И поэтому запрещаю тебе ступать на больную ногу.

Мда.

— Так и будешь носить меня на руках? — хитро улыбаюсь ему я, обнимая его шею.

— Да, пока не купим тебе костыли, — Игорь тверд в своем решении.

Я разочарованно вздыхаю. Эту стену ничем не прошибешь: если мужчина этот что-то решил для себя, значит так тому и быть. Он усаживает меня на переднее сиденье, пристегивает ремень и с шумом захлопывает дверь машины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— С тобой спорить — никаких сил не хватит, — недовольно бурчу я, когда он садится за руль.

— Ну так не спорь, побереги силы, — ухмыляется Игорь в ответ.

— Не смешно. Как, по-твоему, я буду ходить с костылями по всему универу?

— Как студентка, получившая травму. Не вижу ничего в этом зазорного. И смешного в этом тоже нет.

Печально вздохнув, интересуюсь:

— Куда мы едем?

— К тебе домой.

— Понятно. — Прислоняюсь к ледяному стеклу и закрываю глаза.

Незаметно для себя оказываюсь возле своего дома. На руках Игоря. Он несет меня к дому, а моя голова сладко покоится на его груди.

— У тебя что, привычка носить меня спящую? — бессознательным голосом спрашиваю я.

— Уже проснулась? — теплая улыбка. — Думал, ты проспишь до утра.

Его ласковая улыбка буквально растворяет меня в его объятиях. К тому же его красивое лицо настолько близко, что не терпится его поцеловать. Внезапно ловлю себя на том, что улыбаюсь как дура. Ну и пусть. Он восхитителен.

— Что? — Видно, заметил, как я любуюсь им.

— Поцелуй меня, — прошу я, протянув к его щеке свою ладонь.

Игорь смеется:

— А ты знала, что сонная Алекс ведет себя так, будто набралась?

— Можно подумать, ты видел меня пьяную, — со смешком отвечаю я.

— Не видел, но не трудно догадаться. — В голосе насмешка.

— Я не пью вообще-то.

— Знаешь, почему-то я так и подумал.

— Ты не выносим, — произношу я с толикой обиды, и в ответ получаю прошенный поцелуй.

— Вот мы и пришли. Твоя мама дома?

— Неа. — Мое сознание растаяло после сумасшедшего поцелуя. Из-за его губ я совсем перестала соображать.

— А ключи?.. Они в сумке, верно?

— Ага.

— А сумка в машине, — со вздохом констатирует Игорь.

— Угу.

— Посиди-ка пока тут. — Он аккуратно опускает меня на кресло-качалку, пристроенную на крыльце.

— С превеликим удовольствием…

— Когда вернется твоя мама? — Игорь отворяет дверь и кладет ключ обратно в задний кармашек моей сумки.

— А что? Хочешь остаться?

Интересно, в какой момент я обо всем забыла и простила этого грубияна? Ах да, это случилось, когда я в истерике заливала слезами его рубашку. А где все мои слезы, кстати? С прищуром присматриваюсь — рубашка идеально чистая, ни единого намека на давешний инцидент.

— Алекс, послушай, — он опускается на корточки передо мной, берет мое лицо в свои руки, и я вынуждена отвлечься от глупых мыслей, под таким-то пронзительным взглядом, — нужен кто-то, кто будет заботиться о тебе ближайшие… недели три-четыре. Если твоя мама постоянно пропадает на работе, она не сможет этого сделать. Даже тогда, когда она узнает о случившемся, вряд ли ей дадут четырехнедельный отпуск.

— Сомневаюсь, что она вообще возьмет этот отпуск добровольно. Даже ради меня, — скептически хмыкаю я. — Я сама справлюсь.

— Хорошо, — его руки перемещаются на мои бедра, ободряюще сжимают их, — скажи мне, как ты собираешься подниматься и спускаться с лестницы самостоятельно? Скатишься ведь кубарем вниз. Не соберешь потом. И что мне прикажешь тогда делать?

— Ты волнуешься за себя?

— Нет, я волнуюсь за тебя, Алекс.

— Ну и что ты предлагаешь?

— Я предлагаю тебе себя, — выдает этот «соблазнитель» совершенно ровным тоном.

Слегка сжав губы, сдерживаю рвущийся смешок, после говорю:

— Как-то двусмысленно звучит, тебе не кажется?

И снова эта убийственная улыбка.

— Я предлагаю тебе себя в качестве сиделки, — поясняет он. — Надсмотрщика. Называй, как хочешь.

— Назову тебя своим парнем, не против?

— Не против, — и мягкая улыбка в ответ. — Ну что, ты согласна пожить у меня?

— У тебя? — У меня чуть глаза на лоб не выкатились.

— Ну да, у меня, — спокойно произносит он, заправляя непослушную прядь мне за ухо. — А что в этом такого?