Когда закон бессилен - Борис Бабкин

—    Что ты делаешь! — закричала, входя в каби­нет, рыжая Елена.

—    Ты понял меня, гнида? — не обращая на нее внимания, спросил Георгий.

—    Сюда! — выскочив в дверь, закричала Еле­на. — Быстрее!

Приподнявшийся на цыпочки побледневший врач безуспешно пытался оторвать руку Георгия. Вдруг он захрипел, расслабленно уронил руки и начал падать Хрипатый, удерживая врача, повторил:

—    Я хочу ее видеть.

 В кабинет ворвались четверо парней в камуфляже. Подняв дубинки, бросились к Георгию. Развернув­шись, он подставил под удары двух первых обмякшее тело врача. Толчком отправив его навстречу двум дру­гим, ударил первого охранника ногой в подбородок. Потом присел, вытянув одну ногу и подсек второго. Перекатился через спину и ушел таким образом от удара третьего. Едва коснувшись ногами пола, бро­сился вперед. Поймал пятки третьего и плечом вре­зался ему в колено. Взвыв от боли, тот рухнул. Не вставая, Георгий перекатился и сверху вниз ударил приподнявшегося второго каблуком в грудь. Он успел отдернуть голову. Конец дубинки задел щеку. Он прыжком встал на ноги и увидел троих наставивших на него пистолеты милиционеров.

—    С доблестной милицией спор бесполезен, — прохрипел Георгий, лениво поднимая руки. Не пово­рачивая головы, покосился на хрипящего, пытающе­гося подняться врача. — С тобой мы не закончили.

Двое милиционеров завернули его руки назад, за­щелкнули наручники и быстро вывели согнувшегося Георгия.

Растогин задумчиво смотрел на сидящую перед ним Анну.

—    Почему вы молчите? — не вытерпела она.

—    Услышанное требует раздумья, — тихо сказал Павел Афанасьевич.

—    Да чего здесь думать-то? — возбужденно про­говорила Анна. — Надо, как говорится, воспользо­ваться ситуацией. Иван в больнице. Я готова...

—    Именно это и заставляет меня задуматься, — спокойно сказал Растогин, — ибо ваше внезапное появление и еще более неожиданное предложение я нахожу странными. Посудите сами: муж вдруг попада­ет в больницу с ушибом головы, — уточнил он. — Я разговаривал с его лечащим врачом, и тут появляетесь им с неожиданным и странным предложением купить три принадлежащих семье Рединых банка и четыре обменных пункта. Но еще вчера Иван Степанович ни о чем подобном даже не намекал, хотя мы ежедневно обмениваемся рабочими визитами. Постоянно меня­ющийся курс доллара, совместная борьба с... — Рас­тогин улыбнулся. — Впрочем, сие вас не касается. Я знаю, — снова не давая говорить Анне, продолжил он, — Иван Степанович завещал вам...

—    Вот видите! — нетерпеливо перебила его Ан­на. — Поэтому мне непонятно ваше сомнение!

—    Во-первых, — так же ровно продолжил он, — Редин еще жив. И во-вторых, — неожиданно резко добавил он, — вам даже после его смерти досталось бы лишь двадцать пять процентов только личных сбе­режений Ивана. Степановича. К тому же, —поправив очки, он внимательно всмотрелся в лицо Анны, — я не знаю, вследствие чего Иван Степанович получил ушиб головы и попал в больницу. А если я приму ваше предложение, начнется война. Как мне кажется, именно этого вы и добиваетесь. Мне известно о скан­дале между вами и Валентиной. Поверьте моему зна­нию людей и ситуаций: вы проиграете. Люди Ивана Степановича не пойдут за вами. Надежда на Юрия Розина призрачна, — он улыбнулся, — как и его прозвище — Призрак. Ради своего же блага не усу­губляйте положение.

—   Да иди ты к черту! — вспылила Анна. Она вскочила и шагнула к двери, но остановилась, резко обернулась: — Ты поскорее мотай к родственникам в Израиль! — грубо посоветовала она. — А то можешь опоздать и подохнешь в нелюбезной твоему старому, больному сердцу России!

—    В Израиле, уважаемая Анна Алексеевна — улыбнулся Растогин — родственники моей жены. И тем не менее они действительно ждут меня. У вас же нет никого. Даже сына вы очень скоро потеряете. Если этого уже не произошло.

—    Ты меня пугать вздумал! — заорала она. Не отвечая, Павел Афанасьевич нажал кнопку вызова охраны.

—    Проводите госпожу Редину, — приказал он появившемуся в открытой двери верзиле.

—    Ты пожалеешь об этом, — процедила она.

—    Где мать? — спросила в трубку Валентина.

—    Черт ее знает, — сонно отозвался Федор. — Я ей не звонил. Она тоже.

—    Дома ее нет, — сказала Валентина. — Туда Звонили из больницы. Хорошо, что я вернулась от отца.

—    Как он? — равнодушно спросил Федор,

—    Без перемен.

—    А кто и зачем звонил матери?

 — Баркин задержан. Что-то произошло в больни­це, которую отец снабжает медикаментами.

—    А почему отца туда не отвезли? — удивился Федор.

—    Там не тот уровень, — уже нетерпеливо про­говорила сестра. — Все. Пока. — Отложив радиоте­лефон, усмехнулась. — Значит, я права. Но ты, Ан­нушка, поторопилась.

— Ну и что? — спросил открывшую дверцу «вольво» Анну сидевший за рулем Призрак. Не отве­чая, она села и сильно хлопнула дверцей. — Понят­но, — Призрак повернул ключ зажигания.

—    Добрый день, — приветливо улыбнулся Швед. — Я узнал, что вас неожиданно выписали. И...

—    Альберт, — держа пятилетнего мальчишку за руку, Галя осторожно свела его вниз по ступень­кам. — Зачем ты так? Тебя прислал Павел Афанасье­вич. А ты...

—    Меня никто не присылал. Просто я услышал разговор Растогина с вашим лечащим врачом. И по-э­тому приехал. Я ведь два дня как вернулся. Был в Риге, у меня умер отчим, — он вздохнул.

—    Извини, — Галина виновато посмотрела на него. — Я не знала.

—    То, что вы в больнице, — он взял из ее рук сумку с вещами, — я тоже не знал,

—    Альберт, — спросила женщина, — почему ты пытаешься сблизиться со мной? Тебе Растогин прика­зал?

—    У меня был с ним разговор о тебе. Но к единому мнению мы не пришли, — честно ответил Альберт.

—    Странно, — засмеялась Галина.

—    То, что мы не пришли к единому мнению? — спросил он.

—    Ты сначала все время говорил мне я «вы», — улыбаяс. сказала Галя, — а я тебе «ты». И вот сей­час...

—    Я говорил про тебя, и Павлика.

Она задержала взгляд на его лице.

—    Я отвезу вас, — подходя к «жигулям», сказал Швед. — После больницы ехать в метро — не самый лучший вариант, особенно для него, — Альберт под­хватил мальчика и посадил его на переднее сиденье.

—    Но ведь малышам нельзя ездить впереди, — садясь назад, заметила Галя.

—    Ты знаешь правила, но успокойся, все будет хорошо. По-моему, сейчас ему просто необходимо немного побыть штурманом.

Поднимаясь по ступенькам к подъезду, Анна и Призрак встретили выходящего Федора.

—    Тебя искала Валя, — сухо проговорил он, — потому что тебя...

—    Зачем я ей понадобилась? — перебила Анна.

—    Не знаю, — буркнул Федор и, бросив на При­зрака неприязненный взгляд, пошел к машине, в ко­торой сидели Пират и Игла. Анна и Юрий вошли в подъезд.

—     Поехали, — сев на заднее сиденье, бросил Фе­дор.

—    Похоже, он твою маман обхаживает? — трогая машину, усмехнулся Пират.

—    Ты! — Федор схватил его за волосы на макуш­ке. — Ты думай, о чем говоришь!

—    Осторожнее — испуганно воскликнул Игла, «жигули», взвизгнув тормозами, остановились перед аркой.

—    Ты не вовремя за маменьку заступаешься, — повернулся к Федору Пират.

—    А ты прежде, чем вякать, — заорал Федор, — думай!

—    Куда едем? — вмешался в разговор Игла.

—    На дачу, — буркнул Федор. — Вызовем дев­чонок. Гульнем на славу.

Анна открыла дверь и повернулась к шагнувшему следом Призраку.

 — Сегодня мне охрана не нужна. Убирайся.

—     Вот как, — усмехнулся он, — у тебя новый хахаль появился?

Поймав дернувшуюся к его щеке руку Анны, крепко сжал кисть.

—    Больно! — взвизгнула она.

—    Ты играешь в опасные игры, не перестарай­ся, и Призрак вышел из квартиры.

Анна, потирая кисть, пошла в комнату и взяла телефон.

— Сегодня она была у Растогина, — быстро ска­зал Николай. — Видно, хочет отдать ему дело Реди­на, пока тот в больнице. Валька, разумеется, будет против.

—     И что? — лениво спросил атлетически сло­женный, блондин.

—     Но ты же знаком с Бурятом! А ему в кайф будет прибрать к рукам все...

—     Бурят никогда не начнет войну ни с кем из банкиров, — перебил его блондин.

—    Да на хрен какая-то война! — воскликнул Ни­колай. — Ты же с Анной запросто договориться мо­жешь. В постели обычно бабу легко уговорить. Тем более, что ей все эти дела до лампочки. Пообещай ей пятьдесят процентов от ежемесячного дохода и счи­тай, что дело сделано. Сейчас Редин в больнице. Грех не воспользоваться моментом!

—    Подожди, — усмехнулся атлет, — я что-то не пойму, тебе это зачем? Почему ты хочешь помочь Буряту?