Когда закон бессилен - Борис Бабкин

—    Это понятно, — кивнул Василий. — Обидно же. Но что-то мы все равно делаем.

—     Ну а если бы вообще ничего не делали, — засмеялся капитан, — нас самих надо было бы', в лагеря сажать. Впрочем, и сейчас по многим из на­ших нары плачут. В общем, ты, Василий, гляди в оба. Как говорится, береженого Бог бережет. И про писто­лет не забывай. Стрелять ты умеешь.

—    Умею, — кивнул Василий, — но, товарищ ка­питан, что такое творится? Мы с этим Зябловым так ничего и не сможем сделать! Ведь все знают, что он главарь банды, которая называется военно-спортивное общество.

 — С Зябловым мы все одно разберемся, — уверенно проговорил Феоктистов. — Когда закон бесси­лен, а сейчас именно такая ситуация, нужно просто помочь ему сорваться. Чтобы он плюнул на конспи­рацию и осторожность. И вот тогда-то, — мечтатель­но проговорил капитан, — мы с ним и поговорим на его языке!

—    Ну что? — с тревогой спросил Зяблов. — Не загноилась рана?

—    Чистая, — аккуратно забинтовывая плечо, от­ветил Рахим, — она неглубокая. Пуля вспорола кожу и чуть мякоть задела.

—    Она Зинке досталась, — поморщившись, ска­зал Константин Федорович. — Когда я ее перед со­бой выдернул, она уже раненная была. Завтра ее хоронить, — он вздохнул, — а я и встать не могу. Но все равно поеду. И так в народе разговор ходит. Осуждают, сволочи! Мол, мужик бабой прикрылся. А не поймут, что инстинкт самосохранения сработал. Я и подумать не успел, как руки сами Зинку выхватили, чтобы тело закрыть. Вот Верка, — сверкнув глазами яростно прошептал Константин Федорович, — стер­ва! Ведь, чуть не убила! И не подумаешь на нее. Всю жизнь пришибленной прожила, никогда, ни с кем не ссорилась. Тихоня, — сплюнул он.

Собрав куски окровавленной ваты и бинты, Рахим неслышными шагами направился к выходу. Посторо­нившись, пропустил вошедших Шугина и Клоуна.

—    Чем порадуете? — встретил их вопросом Зяб­лов.

—    В милиции все уверены, что Веру Николаевну я головой об асфальт треснул, — усмехнулся Шу­гин, — но доказать ничего не могут. Басова скорее всего раньше на пенсию проводят. Про фотографию никто ничего не знает.

—    Черт тебя раздери! — заорал Зяблов. — Кто же тебе в. камеру записку-то бросил?!

—   Да я же говорил, — буркнул Феликс, — меня перед тем как туда сунуть, дубинкой огрели. Я на полу мордой вниз лежал, кормушка хлопнула. Я по­вернулся — записка. Только взял, меня Зимин как будто на допрос вызывает. Я ему и отдал. А утром меня уже выгнали. Мы с ним, — он кивнул на стояв­шего рядом Клоуна, — сразу к фотографам поехали.

А за ними, оказывается, этот придурок Петенька пас. Я вот чего думаю, — тихо сказал Шугин. — Петьку участковый из пригородного совхоза послал. Значит, знал он, что мы за фотографами заскочить можем: Надо брать его и тряхнуть хорошенько. Скажет, по чьей наводке он фотографам хвост сажал.

—    А сами они что говорят? — спросил Констан­тин Федорович.

—    Да то же самое, что и говорили, — ответил Клоун, — ничего не знаем. Нам велели приехать и снять, как Зяблов с женой выходить будут. Мы все пленки просмотрели. Как вы выходите, как Вера Ни­колаевна на вас пистолет направила. Как вы Зина­иду...

—    Хорош тебе! — недовольно прервал его Зяб­лов.

—    Да я просто говорю, что заснято, — торопливо объяснил парень.

—    Думаю, нужно участкового брать, — высказал­ся Шугин. — Почему он просил приятеля за фотогра­фами смотреть? Значит, что-то знает?

—    Да что этот лейтенантишка знать может, — презрительно скривился Зяблов.

—    Но кто-то сунул мне эту записку, — сказал Феликс. Думаю, нужно брать участкового.

—    Это не столь важно, — немного подумав, ре­шил Зяблов. — Меня сейчас беспокоят двое — Ири­на и Волошин. Если с племянницей, — он криво улыбнулся, — пока, можно сказать, все в порядке — ведь даже начни она что-то говорить, веры ее показа­ниям не будет — дура есть дура. Гораздо опаснее пчеловод. Он помнит номер. Ведь это он просил Мягкова узнать через Сашку, кто владелец «жигулей».

—    Извините, Константин Федорович, — несмело проговорил Клоун, — я до сих пор не пойму, зачем вам нужно было вмешиваться? Ведь.:.

—    Ты идиот, Гена! — сердито посмотрел на него Зяблов. — Ведь если пчеловод сообщил номер мили­ции, она взяла бы сыночка Редина. И тот все подроб­но рассказал бы о нападении на людей Касыма. А дорогу, пусть деньгами Редина, оплачивал я. И, кроме того, время и путь движения людей Касыма сообщил Валентине я. И заверяю вас, мои юные друзья, — насмешливо добавил Зяблов, — Валентина непремен­но сообщила бы об этом Редину. А Федька, если бы

его арестовали, сдал бы сестру, и у милиции появился бы козырный туз, то есть показания Валентины. Вот почему я попытался помочь своему другу. Надеюсь, вам теперь все понятно? — немного помолчав, на­смешливо обратился он к Клоуну. Тот растерянно взглянул на невозмутимое лицо Феликса и кивнул. — Я очень рад этому, — тем же тоном сообщил Зяблов.

—    Константин Федорович, — обратился к нему Шугин, — что делать?

—    Найдите пчеловода! — резко сказал Зяблов. — Убейте его. Все остальное пока не столь важно. По­ка... -— совсем тихо добавил он.

—    Вы поедете на похороны Зинаиды Владими­ровны? — спросил Клоун.

—    А как же! — заорал Зяблов. — Как ты можешь спрашивать об этом! Да будь я без рук и ног, все равно бы пополз! — словно выдохшись, замолчал.

—     Отпечатки убитого в доме Волошина привиде­ния принадлежат Л.И.Тонинову. Привлекался к уго­ловной ответственности за вымогательство. Проще — рэкет, — улыбаясь, оповестил вошедший Зимин. — Полчаса назад пришел ответ на запрос отно...

—    Его связи? — негромко спросил Зяблов.

—    Никаких, — подойдя, Зимин взял со стола банку пива. — Вместе с ним по рынку в Загорске гуляли еще двое. Один сидит, кого-то избил. Второй куда-то уехал. Их освободили из суда. У одного ма­ма — крутая дама...

—     Но тогда какого дьявола ему нужно было в доме Волошина? — недоуменно посмотрел на него Зяблов. — Да еще одетым привидением?

—     Мы, то есть милиция, — смешался Зимин, — пытались это выяснить, но безрезультатно. Сейчас постараемся что-нибудь узнать от его родственников. Родители живут в Загорске. Сестра где-то в Ярослав­ской области. Правда, у этого Тонинова была девуш­ка, Виктория Рубацкая. одно время он даже жил у нее. Она живет в Тамбове. Пожалуй, я и начну с нее. Да, кстати, — вспомнил он, — к тебе приезжал из Москвы человек Редина. С ним были люди?

—    Ты что? — усмехнулся Зяблов. — Запамято­вал? Ты же сам делал запрос на убийц матери Воло­шина.

—     Понятно, — кивнул майор и снова спро­сил. — Где Богунчик?

—    Насколько я знаю, еще в Энгельсе, — засме­ялся Зяблов. — Он сейчас старается не контачить со мной. Впрочем, он не появлялся здесь с тех пор, как меня задергала милиция. Почему ты спросил?

—    Он пытался узнать у меня результат запро­са, -т- зло буркнул Зимин. — Явился ко мне домой. Его счастье, что меня .не было. Ты дал ему мой адрес?

—    Плохо же ты, Сергей, думаешь обо мне, — упрекнул его Зяблов. — Адрес Зимина узнать неслож­но. Но, черт его возьми, — он сердито сверкнул глазами, — на кой черт он заходил к тебе?

—    Жене он этого не сказал, — процедил майор.

—    Так, может, это был не он? — предположил Константин Федорович.

—    Она описала внешность — длинный угреватый нос. По-моему, другого такого больше нет.

—     Пошли парней в Энгельс! — Зяблов повернул­ся к Шугину, — вот по этому адресу. Пусть порабо­тают с Адамом. Но не до смерти! — строго предупре­дил он.

—    С ним мы разобраться успеем, — сказал Зи­мин. — Нужно кончать с Волошиным! Потому что если он сообщит номер машины, сынка твоего при­ятеля возьмут, и он даст полную раскладку. Не буду ходить кругами, меня беспокоит мое участие. Ведь если узнают, откуда ехали машины, то любой гаиш­ник скажет, что я сопровождал их до Саратова. Так что сейчас главное — Волошин.

—    Но почему он не сообщил номер милиции сразу, — спросил Шугин, — а сначала попытался узнать, кто владелец машины?

—    Во-первых, — уверенно сказал Зимин, — он его вспомнил не сразу. Во-вторых, узнав о сгоревших машинах, подумал, что его жену и дочь убили те, кто сжег машины. И именно поэтому решил узнать через Мягкова...

—    Ты можешь говорить яснее? — разозлился Зяблов.

—    Заяви он о номере, то сразу оказался бы под прицелом. Скорее всего, так ему объяснил ситуацию Мягков. А так запрос был бы сделан неофициально, и никто не знал бы, как милиции удалось выйти на эту машину.

—    Вообще-то такое объяснение кажется разум­ным, — обдумав услышанное, сказал Зяблов.

—    А потом он просто испугался за свою шку­ру, — уверенно сказал майор. — При нем убивают мать, которая помешала его пришить. Потом кто-то расстреливает какого-то мужика в балахоне в его доме. Все! — усмехнулся Зимин. — Волошин нало­жил полные штаны. Но если это удерживало его от обращения в милицию, то через какое-то время имен­но страх за собственную шкуру заставит его сделать это. Поэтому чем скорее он сдохнет, тем спокойнее будет нам. Я просто удивлен, что он до сих пор жив, — майор посмотрел на Шугина. — Ведь он был в Саратове. Почему...