Крещение огнем - Гарольд Койл

Льюис поднял стакан.

—     Да, может быть, позже.

Когда Филдс и Диксон вошли в здание и рука об руку напра­вились в столовую, Джен прильнула к своему спутнику и шепну­ла ему на ухо:

—          Я видела, что тебя загнали в угол, и решила, что пора прийти на помощь.

Замедлив шаг, подполковник нежно поцеловал ее в щеку.

—      За это, дорогая, я тебя и люблю.

11 августа, 23.55 Пресидио, Техас

Еще не прошла и половина вечерней смены, а уже стало ясно, что ночь будет долгой и утомительной. Сидя за диспетчерским пультом, Том Джеррикс отложил истрепанный журнал и обвел глазами комнату, отыскивая, что бы еще почитать. Он посмот­рел на лейтенанта, который, положив ноги на стол, уставился в телевизор, потом перевел взгляд на полку, где помещались ко­феварка и кипа журналов.

Они были одни — все остальные ушли в дозор. С начала августа пограничники работали шесть дней в неделю, по двенад­цать часов в сутки. Усталость и напряжение начинали сказы­ваться на всех, кто служил на заставе. Насколько было известно, ни у кого не возникло никаких догадок, и никто из бандитов — так прозвали неизвестных налетчиков — не был ни ранен, ни, тем более, убит. Получалось, что они сражаются с невидимками. Но Джеррикс знал, что у этих "невидимок" — острые зубы. На доске, где оставляли инструкции патрулям, красовалась надпись, сделанная вечером и напоминающая всем и каждому об этом печальном факте. Наверху крупными буквами было выведено: "Бандиты убили 14 человек, пограничный патруль — 0. Не стань пятнадцатым!".

Поднявшись, Том подошел к кофеварке, налил себе кофе и принялся рыться в журналах, надеясь найти что-нибудь непро­читанное. Он стоял спиной к рации, когда тишину нарушил гром­кий голос патрульного, заглушаемый выстрелами и звоном бью­щегося стекла:

—     Нас обстреляли. Нас обстреляли. Застава Пресидио, это...

Поставив чашку, Джеррикс резко повернулся и бросился к рации. Схватив микрофон, он нажал на кнопку передачи и то­ропливо заговорил:

—         Последний пост, говорит застава Пресидио. Назовитесь и дайте свои координаты.

Он приготовился повторить вызов, когда к нему подошел лей­тенант. Встав у Джеррикса за спиной, он положил руку ему на плечо и тоже стал слушать. Том повторил еще раз:

—         Это застава Пресидио. Назовитесь и дайте нам свои коор­динаты. Прием.

И Джеррикс, и лейтенант не сводили глаз с динамика, ожидая ответа. Ждали и все остальные патрули, подключенные к этой сети. Так и не дождавшись, лейтенант приказал Тому устроить перекличку всех патрулей — пусть дадут свои координаты и сообщат все, что им известно о произошедшей перестрелке.

Джерриксу показалось, что прошла целая вечность, пока все патрули откликнулись. После каждого ответа следовала пауза на случай, если атакованный наряд сможет выйти на связь. Но боль­ше никаких сообщений о нападении ре поступило. Патрули докладывали о своем местонахождении и отсутствии контакта с противником. Через три минуты отрапортовали все, кроме Эда Кимела и Эрнандо Хуареса. После того как Том, обратившись к ним по именам, не получил ответа, лейтенант подошел к карте и проследил их маршрут. Установив, где должен был находиться патруль в момент выхода на связь, он приказал соседним дозор­ным направиться в эту точку. На всякий случай он велел патру­лям соблюдать крайнюю осторожность, хоть и знал, что необхо­димости в этом нет.

11 августа, полночь, К югу от Индио, Техас

С расстояния в два километра Делапос увидел "джип" погра­ничного патруля, который с визгом несся по шоссе № 170 в поисках исчезнувшего наряда. Разумеется, Делапос знал, где на­ходятся пропавшие пограничники: он и четверо его людей уби­ли их час назад. Оттащив трупы от дороги, они вынули из "джи­па" рацию, уничтожили машину и, отойдя на север, снова залег­ли в засаду. Когда его отряд был готов, Делапос настроил рацию своей машины на ту же частоту, на которой работали патруль­ные, послал отчаянный призыв о помощи и стал ждать ответных действий пограничников.

Теперь, глядя, как патрульный "джип" приближается к тому месту, где его люди установили две мины, Делапос довольно улыб­нулся. Реакция пограничников последовала вовремя и именно такая, как он ожидал. Два патруля, уничтоженные в разных ме­стах одним и тем же отрядом, - это только начало. Делапос знал: раньше или позже пограничникам придется признать, что они бессильны справиться с ситуацией. Если двойная засада и гибель второго наряда, откликнувшегося на фальшивый радио­вызов, не убедят их в этом, то вряд ли вообще что-нибудь убедит.

Глава 11

Пушкам остается сделать то, что раньше могли бы сделать слова, будь они правильно использованы.

Джон Уолкер

12 августа, 18,45 Абилин, Техас

Круто повернув баранку, Джимми Салливан дал задний ход и лихо повел свой огромный восемнадцатиколесный автопоезд к погрузочной платформе. Ему нравилось водить грузовики-тяже­ловозы, и он мечтал о том дне, когда сможет купить собствен­ную машину. Попеременно глядя то в левое, то в правое зеркало, Джимми подал автопоезд еще немного назад, пока не почувство­вал легкий удар — задняя стенка кузова уперлась в толстый резиновый амортизатор платформы.

Заглушив двигатель, Салливан сунул плейер с кассетами в спортивную сумку, взял дощечку с пришпиленными к ней доку­ментами на груз и стал вылезать из кабины. В это время с плат­формы его окликнул Том Генри, начальник смены:

—     Эй, Джимми, твоя старушка просила тебя сразу же позво­нить.

Спрыгнув на землю, Салливан крикнул в ответ:

—      А она не сказала, что ей от меня нужно?

Не отрываясь от документов, Генри прокричал:

—       Как же, сказала. Какой-то тип из учебного пункта целый день тебе трезвонит.

Захлопнув дверь машины, Джимми швырнул дощечку на землю.

—      Вот черт! Неужели снова?

Подняв голову, Генри увидел, что Салливан стоит рядом с грузовиком и, опустив голову, мрачно рассматривает носки сво­их "ковбойских" сапог.

—      Эй, Джимми!

—     Чего тебе?

—     Твоя жена тоже с цепи сорвалась, — с улыбкой сообщил Генри.

— Спасибо, босс. Этого мне только не хватало.

Салливан поднял дощечку, разгладил документы и пошел в раздевалку, іде стоял телефон. Он уже знал, чем вызван звонок из учебного пункта. С самого начала набегов на приграничные районы стали ходить упорные слухи, будто Национальную гвар­дию используют, чтобы перекрыть границу между Техасом и Мексикой. Кое-кто из старичков части, к которой был припи­сан Салливан, поговаривал, что это — дело недалекого будуще­го. Новички — те, кто вступил в гвардию после войны в Ира­не, — так и били копытами от нетерпения. Однако Джимми, которому довелось в этой войне участвовать, не разделял их эн­тузиазма.

Поначалу Салливан относился к гвардии, как к сочетанию приятного с полезным. Отслужив три года в армии, он рассмат­ривал гвардию как возможность подзаработать и, к тому же, ощущать себя членом фронтового братства, хватало только без той ерунды, которой хватало в регулярной армии. Но скоро гвар­дия стала для Джимми более важным делом. У него была семья — жена и сын, и еще один ребенок на подходе, так что весь посто­янный заработок уходил на повседневные нужды. Мечта купить свой грузовик таяла, как дым. И спасти он мог только един­ственным способом: оставаясь в гвардии, откладывая каждый цент, заработанный на воскресных учениях. А если присовоку­пить сюда небольшую ссуцу, которую можно будет взять в Управ­лении по социальному обеспечению военнослужащих, то, воз­можно, удастся как-нибудь свести концы с концами.

Правда, были в планах Салливана и свои "но". Жена его, отличная женщина, с какой стороны ни посмотри, не имела ничего против, чтобы он колесил по всему юго-западу, работая в грузовой компании. В конце концов, это позволяло прокормить семью. Годами она мирилась даже с тем, что тридцать девять дней в году ее муж проводил в рядах гвардии, поскольку это приближало осуществление их общей мечты — купить собствен­ный грузовик. Однако это отношение резко изменилось, когда перед самым Рождеством 1990 года его мобилизовали и отпра­вили в район Персидского залива. Салливан пошел воевать, ос­тавив в Абилине беременную жену.