Колдовство королевы - Брайан Наслунд

и над тобой.

– Я готова к этому, – сказала Эшлин.

– И со временем пожалеешь о своем решении. Вот как я, – сказал Касамир и чуть погодя добавил: – Ты хочешь убить Озириса Варда?

– Да, если возникнет такая необходимость.

Веко Касамира снова задергалось.

– Тогда я тебе помогу. Но ты должна заплатить за помощь.

– У меня есть ценные алхимические ингредиенты, – сказала Эшлин. – Божий мох.

– Нет. Я принимаю только кость и плоть. Больше ничего.

Касамир повернул голову и уставился на Венделла. Великан сделал то же самое.

– Дитя здоровое, – сказал Касамир, жадно глядя на мальчика. – Рождено с материнскими спорами в легких. В нем вырастет хороший урожай. Вероятно, с его помощью мы наконец-то выправим все то, что изувечил Озирис Вард.

Эшлин сообразила, к чему он клонит, и ей это не понравилось.

– Нет, Касамир, мы…

– Не называй это имя! – прохрипел он, злобно сверкнув глазами.

Великан утробно зарычал, его мышцы налились дикой, едва сдерживаемой силой.

Эшлин отступила на шаг. Касамир снова обратил холодный взгляд на Венделла:

– Отдай нам дитя. А мы пропустим тебя за частокол и позволим взглянуть на кошмарные творения Озириса.

Веш шагнул вперед, прикрыв сына широкой спиной. Обнажил меч:

– Фиг тебе!

Эшлин жестом велела ему молчать.

– Мальчик к этому непричастен. Проси чего-нибудь еще.

– Мы сделали предложение. Оно неизменно. Что скажешь?

– Мы не отдадим тебе мальчика, – твердо сказала Эшлин.

Касамир насупился:

– Если не отдадите дитя, то мы отберем его сами.

Эшлин лихорадочно подыскивала способ выйти из положения без применения силы.

– Хватай мальца и беги! – рявкнул Бершад Вешу.

Веш тут же сгреб Венделла в охапку и понесся к проходу, прорубленному в зарослях грибов.

– И ты тоже, Фельгор! – крикнул Бершад и бросился к Эшлин.

Фельгор сорвался с места, но не стал перебегать поляну, а спрятался за ближайшим валуном.

– Принеси мне дитя, – прошипел Касамир.

Великан вскинул на плечо громадную дубину и, тяжело ступая, медленно двинулся вперед. Его мускулы подрагивали и перекатывались под кожей. Слой грибов на плечах скрывал какие-то механизмы – в гниющую плоть уходили металлические трубки.

– Я разберусь, – сказал Бершад, вытащил из котомки щепотку божьего мха и проглотил.

Потом обнажил меч и кинулся на великана.

Как только Бершад подбежал на пять шагов, великан взмахнул костяной дубиной. Бершад подпрыгнул, в прыжке оттолкнулся от несущейся к нему дубины, взлетел вверх и вперед и по самую рукоять вонзил клинок в шею великана. Провернул меч в ране, разрубая плоть, вены и сухожилия.

Как ни странно, великан не повалился наземь, не завыл от боли и вообще никак не отреагировал на рану, а просто улыбнулся во весь рот, показывая громадные зубы, облепленные оранжевой плесенью.

Бершад еще глубже всадил меч в шею великана и раскачал клинок, вспарывая грибные наросты и воспаленную плоть, но по-прежнему не причиняя противнику ни малейшей боли.

– Что за фигня?

Огромные пальцы великана сжали бедро Бершада. Захрустели кости. Великан лениво размахнулся, будто сеятель на пашне, и швырнул Бершада через всю поляну. Бершад глухо ударился о землю и кубарем покатился по грязи.

Поломанная нога тут же срослась, и Бершад вскочил, но великан выдернул меч – из раны на шее фонтаном брызнул зеленый гной – и метнул его в противника. Меч закувыркался в воздухе и воткнулся Бершаду в живот. Клинок пришпилил драконьера к земле, будто жука на булавку. Бершад отчаянно старался высвободиться, но не мог – клинок до половины вонзился в вязкую грязь.

Великан продолжал наступать. Эшлин опустилась на колено, выхватила из котомки ножичек, полоснула им по ладони и провела окровавленной рукой по закопченной драконьей нити. Увы, безрезультатно.

Великан приблизился к ней и замахнулся дубиной, но тут ему по черепу саданул боевой топор, метко пущенный Голлом. Великан чуть пошатнулся, и дубинка ударила по земле, а не по Эшлин.

Голл что-то заорал по-листирийски и бросился на великана. Великан выдернул топор из раны, откуда торчали обрубленные трубки и нити грибницы, и отбросил его в сторону, ничем не показывая, что ему больно, а потом снова взмахнул жутким костяным оружием, чтобы пришибить противника. Голл скользнул под самым кончиком дубины, сгреб Эшлин в охапку и бросился наутек, отбежав от великана шагов на тридцать.

– Не бойся, королева, я не брошу тебя в беде…

Касамир стремительно пересек поляну и костлявым кулаком ударил Голла в висок. Листириец рухнул без чувств.

Касамир обернулся к великану:

– Принеси мне дитя.

Великан заковылял вслед за Вешем, который почти добежал до грибных зарослей, а Касамир схватил Эшлин за руку и принялся разглядывать ее запястье:

– Озирис обзавидовался бы, узнав, сколько энергии ты смогла добыть из этой нити. А потом поднял бы тебя на смех, потому что тебе не удалось взять ее под контроль. Озирис Вард – настоящий гений, когда дело касается контроля над хаосом.

– Беги, сынок! – крикнул Веш с дальнего края поляны, сообразив, что им обоим не уйти от великана.

Касамир шевельнул пальцами под плащом. Великан неторопливо взмахнул рукой и отбросил Веша в заросли черных грибов.

Очевидно, правой рукой Касамир как-то управлял великаном. Эшлин дернула за край белого плаща.

Ее глазам предстало жуткое зрелище. На руке не было кожи, только обнаженные мышцы. Сеть из десятков тончайших драконьих нитей покрывала освежеванные пальцы, руку, плечо и спину, соединяясь с нервными окончаниями позвоночника. На нитях влажно поблескивала кровь Касамира – не алая, а цвета желчи. В ладонь впечатались небольшие черные камешки размером с желудь, тоже оплетенные нитями.

– Что это? – прошептала Эшлин.

Касамир повалил ее на землю и придавил горло ногой.

– Ишь какая любопытная! – прохрипел он. – Ты не заслуживаешь объяснений!

Венделл бросился к распростертому на земле отцу и затряс его:

– Папа!

Касамир шевельнул пальцами, скрытыми под плащом. Великан схватил мальчика и понес к частоколу, будто мешок зерна на мельницу.

Касамир двинулся следом за великаном.

– Мы не воры, – бросил он через плечо. – Это дитя – плата за ваши жизни. Уходите отсюда. Здесь вам не место.

Частокол из драконьих костей распахнулся перед Касамиром и великаном, точно пасть неведомого чудища; с зазубренных краев свисали спутанные нити грибницы. Потом ворота закрылись, швы и стыки совпали без единой щелочки, и частокол превратился в непреодолимое препятствие.

На поляне все стихло. У Эшлин бешено колотилось сердце. Голл шевельнулся, прижал руку к виску. Веш неуклюже поднялся на ноги. Фельгор выглянул из-за валуна.

– Эшлин! – окликнул Бершад, все еще пришпиленный к земле. – Эй, кто-нибудь, да помогите же!

19

Бершад

Остров Призрачных Мотыльков, Центральная пустошь

– Ну что, теперь вы поверили в демонов? – спросил Голл.

Эшлин развела костер, и все расселись вокруг. Бершад чувствовал, как срастаются его разрезанные кишки. Съеденный божий мох полностью ушел на исцеление. Веш полчаса рубил мечом по костяному частоколу, обливаясь потом и отборно ругаясь, но в результате лишь оставил зазубрины на клинке.

– Это не демоны, – сказала Эшлин.

– Точно знаешь? – спросил Голл. – Мы с Безупречным нанесли великану смертельные удары, а он все равно не сдох. Значит, демон.

– Это люди, у которых биохимические процессы изменились в результате взаимодействия с грибом кордата в