Улыбка Стикса (СИ) - Мельников Владимир

— Или бандит.

— Вряд ли, не тот типаж. Комерс, любящий шмотками свой статус среди одноклассников и соседей приподнять. Или сынок богатеньких родителей.

— Так, получается, что мы в будущее попали или как? — глаза Владимира загорелись каким-то восхищением. — Интересно, как этот мир, обогнав нас по времени, отличается от нас технологиями?

— Раскатал губу. У нас первые космонавты тоже думали, что через двадцать лет сады на Марсе зацветут. А Хрущев в шестидесятые обещал в восьмидесятом году показать по телевизору последнего преступника и закрыть все тюрьмы. А по факту, что имели? В девяностые бандиты страной руководили, а в этом веке полстраны, как завороженные, в пальцах подшипник в пластмассовом корпусе крутили и покемонов телефонами ловили.

— Пошли вниз, что ли. Там ключи поищем от гаража хотя бы.

Спускаясь по лестнице, Мелов показал в окно. — Смотри, за забором, на улице, крыша какого-то автомобиля видна. Может нашего клиента?

— И ключи в замке там нас ждут? Хватит губу раскатывать, зеленый ты мой! Живи реальностью, а не в фантазиях витай.

Ключи от гаража действительно висели в прихожей. Вернее, там были ключи от всех хозяйственных замков. На красивой, резной доске, на блестящих металлических крючках, висела масса разнокалиберных ключей. Над каждым крючком была надпись, гласившая, к какому замку какой ключ. Длинный, с множеством прорезей по бокам, ключ, висел под надписью «гараж», соседствуя с «котельной», «насосной», «чердак».

— Аккуратист наш зомбик был. Все у него по полочкам, все подписано-промаркировано. Где же он, гадюка, ключи от машин хранил? — пробурчал недовольный Мелов, снимая нужный им ключ. — Вась, а в твоих университетах преподавали вскрытие и катание на авто без ключей?

— В моих все преподавали. Но это не мой профиль. Так что, тут мимо. Надо искать.

Приоткрыв входную дверь, Владимир осторожно выглянул и осмотрел двор. Не заметив никого, он, сильно пригнувшись, сбежал с крыльца и перебежал к дверям гаража, укрывшись за широкими листьями виноградника, тянувшегося лозами на накрытие над двором, сваренное из железных труб, уголков и арматуры.

Замок открылся легко, и он призывно помахал Кречету.

— Вот что такое «невезуха» и как с ней бороться? — с горечью в голосе выдал Мелов, увидев, что серебристая Toyota стоит с поднятым капотом и снятым передним правым колесом.

— Да уж, твоя горестная фраза, так и просится на тему для написания диссертации. А это похоже на большой облом. Хочу сразу же заметить, что я не являюсь ни только не водителем, но и не состою в клубе почетных автослесарей. А ключ, подлюка, в замке торчит. Пошли, вторую машинку на улице глянем.

Вернувшись к входной калитке, Кречет, наступив на небольшую табуретку, вероятно стоящую здесь именно для этих нужд, посмотрел за забор. На улице никого не было видно. Только в большом количестве разбросанные кучками и по одиночке кости, над которыми витали пятнами многочисленные мухи и легкий ветерок разносил обрывки бумаг и полиэтиленовых пакетов.

— Чисто на улице. А в авто нас барышня ожидает. Красивая, аж жуть! — повернувшись к напарнику, доложил он обстановку. — Кто знакомиться пойдет? Ты по моложе.

— Если на улице никого не видно, можно ее выманить на улицу и там завалить.

— Выманим, конечно, но позже. И валить ее будем здесь, во дворе, подальше от ненужных взглядов. Давай, Володька, вернемся в дом, соберем в дорогу еды и водички, а потом уже и с красавицей познакомимся.

Они прикрыли калитку и вернулись в дом. Кречет повернул из прихожей направо: — Я на кухню смотаюсь, а ты наверху приготовленную хозяином еду прихвати.

— Хитрый! Рюкзак разрезал, а мне все теперь в руках тащить. Ружье, кстати, брать?

— Ружье берем, не в руках же его тащить будем. А то, по закону подлости, где-то патроны подвернутся, а ствола не будет. А что, насчет рюкзака, так у него цвет ультрамариновый, негоже с таким окрасом нормальным парням ходить.

— Это что, Кречет, типа нетрадиционными отношениями попахивает от рюкзака?

— Это, не милый ты мой, говорит о том, что с такой яркой расцветкой, рюкзак на спине будет выглядеть как призыв на обед всем зомбакам в округе. А на то, на что намекаешь ты, скажу, — Кречет вновь изобразил лицом умудренного наставника, — в жизни надо не «голубых» опасаться, а передастов «по жизни», — исковеркав ругательное слово, выдал он очередной свой афоризм. — Гомики только на твою филейную часть претендовать могут, да и то, если понравишься, в чем я глубоко сомневаюсь, ибо не красавец ты, это точно, но о вкусах их не осведомлен, может у извращенцев есть свои извращенцы. А передасты подберутся поближе, войдут в доверие, а потом подставят и еще в душу нагадят. Давай, дуй наверх.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Поднявшись на второй этаж, Мелов осмотрел две оставшиеся комнаты, но ни чего ценного для похода не обнаружил. В противоположном от лестницы конце этажа была выявлена неприметная узенькая лестница на чердак. Поднявшись по ней он увидел стеллажи с обычным, для чердачных помещений, хламом, который вроде и не нужен, но выбросить тоже рука не поднимается по различным причинам. Одна вещица связана с каким-нибудь памятным событием, другая «а вдруг пригодится», третья «на запчасти» и так постепенно заполняется чердак, сарай, балкон, кладовка.

При беглом осмотре, на одном из запыленных стеллажей, и был найден обычный армейский вещмешок, защитного цвета, который солдаты использовали еще в Первую мировую войну. Схватив его, Владимир спустился вниз и собрал так и лежавшие на полу упаковки с едой и коньячную бутылку.

Подойдя к окну, Мелов осмотрел двор и уже отворачиваясь понял, что боковое зрение выхватило из окружающего пейзажа что-то новое или необычное. Вернувшись назад он стал всматриваться в просветы между верхушками небольших еще садовых деревьев. И точно, через дальний двор домовладения параллельной улицы, промелькнуло два силуэта, которые двигались не как привычные уже зомби, а короткими перебежками, часто приседая за укрытиями.

— Люди, Кречет! Живые, нормальные люди, — Мелов почти кубарем слетел на первый этаж. — Там, на параллельной улице, через двор пробираются, так же как и мы.

— Сколько?

— Двух точно видел, но без подробностей. И далеко, и ветки обзор закрывают.

— Ну, как думаешь, Володя, стоит с ними пообщаться или ну его на хрен?

— Давай пообщаемся.

Глава 41. Ахрип и Малоф.

14.10

— По всему выходит, что ты внешник и свежак, — Ахрип, выслушав короткий рассказ летчика, задумался, склонив голову к плечу. — Хотя, свежаком еще рано тебя называть, здесь у каждого, свой срок, можешь в любой момент урчать начать. Бывали случаи, редко конечно, что на вторые или третьи сутки обращение происходило. В редких очень, особо долгих кластерах, еще дольше. Так что, рисковать мы не будем.

Ахрип не был полноценным ментантом, который бы и ментант-метку поставить, и карту снимет, но определить, где человек врет, а где говорит правду, мог.

Этот внешник в коротком рассказе не соврал ни разу. Молодой зеленый перводневка попал как кур в ощип. Ценности для Табора он не представлял, а вот вред принести мог и не малый, ибо внешник. Сейчас, сбитый кем-то самолет, несомненно ищут. В небе подняты самолеты, вышли в рейд сильные бронегруппы, начали рыскать в поисках ценного объекта, оповещенные отряды подконтрольных внешникам муров.

Если на них выйдут сами внешники, шанс поторговаться с ними был, но после обмена ничего им не помешает, заполучив своего пилота, накрыть их всех с воздуха.

С мурами — без вариантов. Эти церемониться не будут, так как таборяне не просто конкуренты в цепочки обмена, но и сами по себе ценный для них товар. Даже небольшая группа муров разнесет Табор в пух и прах, потому что, за исключением единичных бойцов, таборяне, постоянно проживая на окруженной чернотой территории, не приобрели тех навыков и способностей, которые достаточно быстро развиваются у иммунных, выживающих на просторах Стикса.