Убийца Войн - Сандерсон Брендон

– Куда теперь? – спросила Вивенна.

Дент смерил ее взглядом:

– Что, ни капельки не устали?

У Вивенны болели ноги, ей хотелось спать, но она не призналась.

– Дент, мы работаем на благо моего народа. Легкая усталость – невелика цена.

Дент зыркнул на Тонка Фаха, но тучный наемник вклинился в толпу, направляясь к торговой стойке, а Парлин увязался за ним. Вивенна отметила, что Парлин, вопреки ее неодобрению, снова напялил нелепую зеленую шляпу. Что с ним такое? Да, он не блистал умом, но всегда оставался уравновешенным.

– Брюлики! – крикнул Дент. – Отведи нас в «Раймар».

Брюлики кивнула и отдала Клоду команду, которой Вивенна не расслышала. Отряд свернул через толпу в другую сторону.

– Оно слушается только ее? – спросила Вивенна.

Дент пожал плечами.

– У него есть основные указания делать то, что приказываем мы с Тонком, и у меня заготовлены кодовые слова на случай, если понадобится больший контроль.

– Кодовые слова? – нахмурилась Вивенна.

Дент взглянул на нее:

– Наша беседа приобретает довольно еретический характер. Вы уверены, что хотите продолжить?

Вивенна оставила без внимания его веселость.

– Мне по-прежнему не нравится присутствие этой твари, особенно если я не могу ее обуздать.

– Все пробуждение осуществляется через команду, принцесса, – сообщил Дент. – Вы наполняете нечто жизнью, затем командуете. Безжизненные бесценны, потому что им можно отдавать разные команды после того, как вы их создали, в отличие от обычных пробужденных предметов, которым приказывают только однажды, заранее. Вдобавок безжизненные способны запоминать цепочки сложных приказов и обычно хорошо их понимают. Я думаю, в них сохраняется толика человеческого.

Вивенна содрогнулась. Безжизненные оказались разумнее и чувствительнее, чем ей хотелось.

– Однако это означает, что управлять безжизненными может кто угодно, – заметил Дент. – Не только их создатели. Поэтому мы внушаем кодовые слова. Их два, и, не зная их, нельзя зарядить создание новыми командами.

– Какие же кодовые слова для Клода?

– Я должен спросить у Брюлики, можно ли вам сказать.

Вивенна открыла рот, готовая выразить недовольство, но передумала. Денту, судя по всему, не хотелось связываться с Брюлики и ее деятельностью. Вивенна попросту укажет на это позднее, когда они окажутся в более укромном месте. Взамен она принялась рассматривать Клода. Тот был одет просто. Серые штаны и серая рубаха плюс обесцвеченный кожаный джеркин. На поясе у него висел большой клинок. Не дуэльный меч – более грубое оружие с широким лезвием.

«Все в сером, – подумала Вивенна. – Потому что им хочется, чтобы все признавали в Клоде безжизненного?» Несмотря на слова Дента о том, что безжизненные – явление заурядное, многие люди обходили его за версту. «А в джунглях обычное дело – змеи, но это не значит, что людям приятно их видеть».

Брюлики спокойно болтала с безжизненным, хотя тот не отзывался ни словом. Он шел как заведенный, глядя перед собой, и не был похож на живого человека в устойчивом ритме своих шагов.

– Она всегда… с ним так разговаривает? – передернуло Вивенну.

– Ага, – сказал Дент.

– Это признак весьма нездоровый.

Дент слегка озадачился, хотя ничего не сказал. Чуть погодя вернулись Тонк Фах и Парлин. К неудовольствию Вивенны, у Тонка Фаха на плече сидела мартышка. Немного подрожав, она перебежала на другое плечо.

– Новая любимица? – спросила Вивенна. – А что стряслось с попугаем?

Тонк Фах выглядел виноватым, а Дент лишь покачал головой:

– Тонк не очень-то жалует зверушек.

– Попугай все равно был занудой, – сказал Тонк Фах. – Обезьяны гораздо занятнее.

Вскоре они прибыли в следующий ресторан, куда менее шикарный, чем предыдущий. Как обычно, Брюлики, Парлин и безжизненный заняли места снаружи, а Вивенна с наемниками вошли внутрь.

Встречи становились обыденным делом. За последнюю пару недель они познакомились как минимум с дюжиной. Одни были вожаками подполья, которых Дент считал способными устроить волнения. Другие – торговцами вроде Фоба. В целом Вивенну впечатлило разнообразие способов, которыми Дент собирался учинить беспорядки в Т’Телире.

Однако большинство планов требовало показа королевских локонов Вивенны. Собеседники мгновенно осознавали важность присутствия в городе королевской дочери, и ей оставалось гадать, как собирался добиться успеха Лемекс, не имевший столь убедительных доказательств.

Дент усадил их за угловой столик, и Вивенна мрачно отметила, насколько грязен был ресторан. Свет проникал лишь в узкие окна, как через щели между шторами, и рассылал по потолку лучи, но даже этого хватало, чтобы увидеть въевшуюся сажу. Невзирая на голод, она мгновенно решила, что в этом заведении не съест ничего.

– Зачем мы ходим по ресторанам? – спросила она и села, но только после того, как вытерла стул носовым платком.

– Так нас труднее выследить, – объяснил Дент. – Я продолжаю предупреждать вас, принцесса. Затея опаснее, чем кажется. Пусть примитивные застолья не сбивают вас с толку. В любом другом городе мы бы встречались в притонах, игорных салонах или в переулках. Лучше все время двигаться.

Они устроились, и Дент с Тонком Фахом заказали еду, как будто только что не прикончили второй за день завтрак. Вивенна сидела смирно, готовясь к знакомству. Божий Пир был в Халландрене своего рода священным днем, хотя по тому, что она видела, жители языческого города не имели внятного представления о «священном дне». Вместо того чтобы работать в поле или помогать нуждающимся, население закатывало пышные обеды и ужины и обжиралось, как будто боги ждали от них экстравагантности.

Не исключено, что действительно ждали. Судя по услышанному, возвращенные были распутными существами. Это побуждало их почитателей проводить свои «священные дни» в чревоугодии и праздности.

Связной прибыл раньше заказанных блюд. Он вошел с двумя личными телохранителями. На нем была красивая одежда, то есть кричащая, как любили в Т’Телире, но борода оказалась длинной и засаленной, а нескольких зубов не хватало. Он подал знак, и его охранники придвинули к столу Вивенны второй, поставили три стула. Человек сел, настороженно держась подальше от Дента и Тонка Фаха.

– Легкая паранойя? – осведомился Дент.

Мужчина вскинул руки:

– Осторожность никогда не повредит.

– Коли так, подавайте еще еды, – распорядился Тонк Фах, когда прибыло блюдо.

Это были куски чего-то… отбитого и зажаренного. Мартышка тотчас сползла по руке Тонка Фаха и прихватила несколько.

– Значит, – произнес гость, – ты и есть гадкий Дент.

– Он самый. Ты, полагаю, Миляга?

Тот кивнул.

«Из городских воров рангом пониже, – подумала Вивенна. – Ярый сторонник восстания Вахра». Об этой встрече договаривались несколько недель.

– Отлично, – сказал Дент. – Мы по ряду причин заинтересованы в том, чтобы кое-какие продуктовые подводы исчезли по пути в город.

Он изложил это предельно откровенно. Вивенна огляделась, проверяя, не слишком ли близко другие столы.

– Это ресторан Миляги, принцесса, – шепнул Тонк Фах. – Каждый второй в этом зале, скорее всего, охранник.

«Замечательно», – подумала она, раздраженная тем, что ей не сказали заранее. Она еще раз огляделась, занервничав гораздо сильнее.

– Серьезно? – спросил Миляга, когда внимание Вивенны вернулось к беседе. – Ты хочешь, чтобы товары исчезли? Караваны продовольствия?

– Да, мы просим о трудном деле, – мрачно ответил Дент. – Это не караваны, что прибывают издалека. Большинство направится в город с окрестных ферм.

Он кивнул Вивенне, и та извлекла небольшой кошелек с монетами. Вручила наемнику, и он швырнул его на соседний стол.

Телохранитель изучил содержимое.

– Это тебе за беспокойство, коли пришел, – пояснил Дент.

Вивенне сделалось дурно, когда деньги перешли из рук в руки. Казалось откровенно неправильным выделять королевские фонды на подкуп таких, как Миляга, людей. То, что она отдала, даже не было собственно взяткой – просто платой за ускорение, «смазкой», как обозвал это Дент.