Рейтинговые книги
Читем онлайн Граф Соколов — гений сыска - Валентин Лавров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 90

— Не исключаю, что этот субъект болен. Он сказал мне: “Я страшно ревную всех молодых девушек к их ухажерам. Какой-то внутренний голос мне приказывал убивать. Я не мог противиться!” По словам Блаженко, он каждый раз после убийства испытывал радостное облегчение. Когда он пожирал печень женщины, то у него наступала эякуляция — выброс семени.

Соколов усмехнулся:

— Так что, этот бедненький кровосос заслуживает жалости?

Сербский с докторской снисходительностью ответил:

— Уважаемый господин полицейский! Я понимаю ваше душевное состояние, но нельзя давать эмоциям возможность заглушать в нас голос разума. Не сомневаюсь, что по служебному долгу вы помните статьи 353 — 356 Устава уголовного суда...

Соколов невежливо перебил профессора:

— Да, уважаемый господин ученый, я помню, что эти статьи относятся к предварительному следствию и имеют целью удостовериться в состоянии умственных и психических способностей обвиняемого, и еще я помню, что этот самый Блаженко диким способом лишил жизни по крайней мере десять человек. Ясно как Божий день, что этот выродок ненормален. И вы надеетесь такого вылечить?

— Я обязан провести предварительное испытание этого человека. И ежели у суда возникнут сомнения в правильности установленного нами экспертного заключения, то суд, руководствуясь статьей 692 упомянутого выше Устава, вправе назначить новую экспертизу. И только закрытый суд на основании заключения экспертов определяет мерой пресечения принудительное помещение больного в специальное врачебное заведение для лечения. Когда психическое состояние больного не будет более угрожать общественной безопасности, приличию или собственной безопасности, тогда по представлению врачей-экспертов суд может освободить от дальнейшего наказания нашего пациента.

Соколов слушал этот монолог, грустно покачивая головой и иронически улыбаясь. Теперь с притворным смирением он произнес:

— И этот несчастный больной, выпущенный добрыми дядями на свободу, с одной стороны, станет размножаться, плодить себе подобных (все ублюдки очень любят размножаться со скоростью инфузории), с другой — вновь начнет ползать среди кустов в парке и выискивать новых жертв для своих кровавых развлечений? Жалко бедненького! Пусть немного потешит свою натуру.

Сербский достал массивные карманные часы, открыл крышку и деловито произнес:

— Мне некогда разводить дискуссии, к тому же бесплодные. Днями я заберу этого пациента в свою клинику.

Профессор сделал общий поклон, неодобрительно посмотрел на Соколова и удалился.

Однако намерению Сербского не было суждено сбыться.

Эпилог

Чеховского хоронила, кажется, вся Москва. К Донскому кладбищу пришли сотни людей. Со всей России поспешили прибыть авиаторы. Великий князь Михаил Александрович заказал у молодого, но уже прославившегося своим памятником Гоголю скульптора Николая Андреева надгробие из самого дорогого материала — шведского гранита: печально склонившийся ангел возложил руку на пропеллер. Век прогресса!

Что касается Копченого, то удача прочно и уже навсегда от него отвернулась. Профессор Сербский оформил необходимые документы, чтобы забрать к себе в психиатрическую клинику на Девичьем поле пациента Блаженко. Но накануне транспортировки, во время утренней поверки Копченый был найден под нарами. Глаза у него были вытаращены, язык вывалился изо рта, из правого уха натекла струйкой кровь — кто-то задавил маньяка.

Назначили следствие, которое виновных не отыскало. Дело было закрыто.

Понял ли Кошко, кто “получал”с Копченого? Умный человек, наверное, понял, но ничего никогда по этому поводу не говорил. По Москве несколько лет ходили фантастические слухи о “благородном мстителе”.

МЯСНИК

Подрываемая всякой шпаной, именовавшей себя революционерами, Россия все больше погружалась во тьму, окончательно ее поглотившую спустя несколько лет — в октябре 1917 года. В Петербурге, в Москве, в десятках других городов Империи едва ли не каждый день раздавались взрывы и выстрелы — так устранялись наиболее честные и толковые политические деятели. Был убит Великий князь Сергей Александрович. Во время Водосвятия на Неве одно из орудий конной артиллерии осыпало картечью помост, где со всей Августейшей семьей находился Государь. Волей рокового случая в гнусные бездны революционной клоаки пришлось заглянуть и самому Соколову. Заглянуть и ужаснуться...

Приглашение

Эта невероятная и кровавая история началась вполне безобидно, даже приятно. Разбирая служебную корреспонденцию, Соколову попался изящный конверт с монограммой “АГ”, в котором лежало отпечатанное приглашение:

Княгиня Анна Алексеевна Голицына покорнейше просит Вас пожаловать на ужин по случаю собственного дня рождения, имеющий быть 1 августа сего года в ее доме по Георгиевскому переулку Арбатской части в девять часов вечера.

Здесь же, в конверте, находился сложенный вдвое плотный лист глянцевой бумаги. Соколов расправил его и обнаружил, что это меню ужина: кулебяка слоеная с рыбой, судак, фаршированный крабами, осетры по-русски, филе “жардиньер”, форель в шампанском и прочее.

Мелкими, неудобочитаемыми каракульками княгиня по-французски приписала: —Дорогой граф! Сделайте радость бедной старухе, навестите ее, оставьте хоть на вечер в покое Ваших разбойников. Обратите внимание: только в Вашу честь я приказала приготовить черепаховый суп, который Вы, уподобляясь невзыскательному пейзанину, столь любите. Целую...”

Соколову было по сердцу это приглашение, напомнившее ему те времена, когда он вращался в высшем свете. Всегда стараясь придерживаться хорошего тона (что не мешало порой разными выходками шокировать избранное общество), он тут же сел писать ответ:

“Милая княгиня, мое божество Анна Алексеевна! Спасибо, что вспомнили обо мне. Согласно Вашему совету, устрою 1 августа для разбойничков праздникпусть себе погуляют в Вашу честь, потешатся. За черепаховый суп кланяюсь в ножки. Только прикажите Вашему Жану из Парижа (который вовсе не французский повар, а беглый каторжник и живет по подложному виду), чтобы тщательней спустил кровь из бедного животного и варил бы в настоящей мадере, а не в той, что продается в Охотном ряду за гривенник четверть. Иначе отправлю его этапом на Сахалин. Засим целую ручки...”

Запечатав сургучной печатью письмо, сыщик отправил его с нарочным.

Кулинарные изыски

Когда в назначенный день Соколов появился в доме княгини, в гостиной было полно народу. Сразу же стихли разговоры, все взоры обратились на сыщика. Подобно толстовской Ахросимовой из “Войны и мира”, он был знаменит прямотой ума и грубоватой простотой обращения. Но, разумеется, славу его увеличивали сыскные подвиги. Хотя никто ему вслух не смел заявить, но все были уверены, что поимка и “копчение” маньяка в Покровском-Стрешневе — дело рук графа, этого le terrible policier.

Но на этот раз “ужасного полицейского” никто не осуждал, даже газетчики-либералы стихли, прекратили свой визг. Так что хотя о Соколове в Москве и Петербурге рассказывали анекдоты, но все восхищались его удалью.

Соколов вручил княгине букет громадных роз и попугая в клетке, которую слуга внес вслед за графом. Все ахнули, завидя это громадное, наглое пернатое, столпились любопытным кружком. Дамы, в роскошных платьях и подчеркнуто скромных бриллиантах, защебетали:

— Ах, какая милая птичка! Граф, она умеет говорить?

— Как живешь, попка?

Птица вскинулась, распушила цветастый хвост и на всю залу гортанно и явственно произнесла:

— Ж... ж...

Господа с трудом удерживали смех, дамы застенчиво потупились, делая вид, что не разобрали неприличное слово, а графиня, вытирая выступившие от смеха слезы, спросила:

Граф, это вы нарочно выучили его мужицким словам? Ох, уморил! Нет, таких подарков я за всю жизнь не получала. Попка, ты мне нравишься!

Попугай вновь распушил хвост, завертелся на жердочке, но на этот раз ничего не сказал.

* * *

Громче других хохотавший над проделкой птицы человек в штатском, с бритым худощавым лицом, похожий на Цезаря, с военной выправкой и искрящимися умными глазами, весело произнес:

Подарок, разумеется, замечательный, но Миша Хлудов своей молодой жене еще более серьезное подношение сделал. Рассказать?

Миша был примечательной личностью, и Соколов когда-то его знал. Отец Миши — один из богатейших людей России, собрал громадную коллекцию старинных рукописей и книг, за что попал в энциклопедические словари. Когда в 1882 году старик помер, то юный наследник стал устраивать на отцовские капиталы такие карамболи, что и представить невозможно.

1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 90
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Граф Соколов — гений сыска - Валентин Лавров бесплатно.
Похожие на Граф Соколов — гений сыска - Валентин Лавров книги

Оставить комментарий