Проблема выбора - Олеся Шеллина

ничего в ней не видя. Строчки расплывались перед глазами, и тем удивительнее было, что я вообще увидел что-то интересное.

– Тысяча триста восемьдесят четыре талера переданы городу для устройства общественной кормильни. Через два дня на третий для раздачи обедов, состоящих из крупяных супов, наиболее бедным жителям Киля, – прочитал вслух Штелин. – Ну, это довольно частая практика. Обычно подобными вещами жены правителей занимаются.

– Я ничего не имею против подобной благотворительности, – на самом деле, я категорически против. Нельзя раздавать что-то просто так, даже эту похлебку надо заработать, хоть улицу подмести, но пока я свои мысли не озвучиваю, еще не время, и уж точно не место. – Кроме одной маленькой детали, – сонная одурь, которая навалилась на меня в последний час, разом отступила, и теперь я вполне отчетливо видел то, что только что озвучил Штелин. – Любезный мой, Яков Яковлевич, мы с вами, не далее, как вчера, объехали весь Киль вдоль и поперек, и такую достопримечательность, как общественная кормильня, я бы точно не пропустил. Да мы бы издалека ее увидели, хотя бы по толпе страждущих, из наиболее бедных, безусловно, которые жили бы поблизости от кормильни, чтобы не пропустить раздачу еды. Вот вы видели хоть что-то подобное, Яков Яковлевич?

– Нет, ваше высочество, – после минутного молчания ответил Штелин. – Я не видел никаких признаков кормильни, вы правы в этом.

– А раз так, то у меня внезапно возник вопрос: куда делась кормильня, или же, если ее так и не организовали, куда подевались тысяча триста восемьдесят четыре талера? Согласитесь, для крошечного герцогства это немалая сумма.

– Я не могу ответить на этот вопрос, ваше высочество, – покачал головой Штелин. – Но я постараюсь найти на него ответ,

– Вы лучше помогите мне найти того, кто должен был организовать это, безусловно, благое дело, Яков Яковлевич, – теперь я уже другим взглядом смотрел на бухгалтерские книги. Если я сначала думал, что ими занимался умный и знающий человек, а это означало бы, что он так качественно замел все следы, что я со своими околонулевыми знаниями бухучета ни черта бы в книгах не нашел. И вот, оказывается, что некоторые управляющие, если не все, нечисты на руку, и совершенно этого не скрывают. Они даже спрятать эту тысячу не удосужились. Что это: некомпетентность или настолько сильная наглость, основанная на том, что герцогам до меня в голову не приходило начать инспектировать огромные фолианты, в которых в Киле вели баланс средств. А если и запрашивали книги, то просматривали пару страниц, и на этом останавливались.

– Это-то как раз не сложно, ваше высочество, – Штелин подошел поближе и склонился над книгой, повернув ее к себе, чтобы не нарушить мое личное пространство. Поводив пальцем по странице, он выпрямился и повернулся ко мне. – Кормильню должен был организовать Андреас Олаф, вот посмотрите, в графе принятия средств стоит его подпись.

– Герр Олаф, значит, – я снова посмотрел на книгу. – Как интересно.

– Что вы говорите об этом желчном Олафе? – Криббе вошел в библиотеку, которую я выбрал не только в качестве кабинета, но и в качестве учебной комнаты, пару раз стукнув в дверь для приличия и не дожидаясь приглашения войти. Именно поэтому он и сумел расслышать мои последние слова.

– Пока ничего, – я закрыл книгу, заложив ее лентой, чтобы не рыться, отыскивая то место, на котором закончил это увлекательное чтиво. – У нас нет ничего конкретного, лишь некоторые подозрения. Но, делать какие-либо выводы именно сейчас, я считаю слишком рано. Нужно сначала узнать, что собой представляют члены городского совета, а потом уже кидаться обвинениями, тем более сейчас, когда большая часть полка отбыла с Наумовым. Да и корабля с его пушками и командой из шестисот человек поблизости нет. Так что, будет потихоньку разбираться. А уж когда вернутся наши доблестные гвардейцы и моряки, можно будет и чисткой этих конюшен заняться. Они далеко не Авгиевы, и много времени их чистка не займет, даже, если мне придется полностью городской совет поменять.

– Хороший план, – Криббе кивнул, подтверждая, что в чем-то разделяет мою точку зрения. – Прополку в рядах чиновников время от времени проводить полезно, и даже необходимо. Но, как вы и сказали, ваше высочество, это дело недалекого будущего. Сейчас же вам нужно решить, поедите вы сегодня на званный ужин, который члены совета устраивают в ратуше?

– Что это им взбрело в голову? – я невольно нахмурился.

– Всего лишь запоздалая реакция на ваше появление, – Криббе усмехнулся. – Вообще-то, они должны были сделать это гораздо раньше, но сказался шок от вашего такого внезапного появления. Не удивлюсь, если выяснится, что они прониклись речами вашего дяди, и считали вас мертвецом.

– Не по душе мне такие вот незапланированные ужины, – я продолжал хмуриться, пытаясь сообразить, как можно увильнуть. Ничего не придумывалось, а просто послать их, будет выглядеть как откровенное пренебрежение, хамство и неуважение к этим весьма уважаемым людям.

– Вы чего-то опасаетесь, ваше высочество? – Криббе внимательно смотрел на меня.

– Да, черт подери, я опасаюсь получить яд в свою тарелку или бокал, – встав из-за стола, я обошел стол и направился к книжным полкам.

– Не думаю, что члены совета настолько дурные, – в голосе Криббе появились сомнения. – Ведь, если с вами что-то случится на организованном ими же ужине, то они как минимум попрощаются с жизнью. Зачем же им подставлять шею под веревку?

– Как минимум распрощаться с жизнью? Я боюсь даже спрашивать, что может иметь в твоем понимании максимальный ответ на мою гибель от, ну, допустим, все-таки отравление?

– Я лучше не буду озвучивать все, что можно сделать и с самим неудачником, и с членами его семьи, – покачал головой Криббе. – И все это будет в свою очередь зависеть от того, насколько сильно развито воображение. Ведь, если оно развито достаточно сильно, но нетрудно будет себе представить, что именно сделает со мной, да и не только, ее величество, если нам хватит ума вернуться в Петербург без вас, ваше высочество.

– О каком уме вы говорите, Гюнтер, если, не приведи Господь, что-то подобное произойдет? – Штелин покачал головой и даже глаза закатил. – Но в одном ваш учитель прав, ваше высочество, вряд ли кто-то пойдет на такую вполне осознанную глупость, как попытка навредить вам в подобном случае. Но, если вас это беспокоит, вы можете принять определенные