Проблема выбора - Олеся Шеллина

они оставались в составе Священной Римской империи, а по факту принадлежала России. Этот способ был использован на моей собственной стране, и привел к отчуждению очень приличного куска территорий, гораздо более крупного, чем какое-то задрипанное герцогство, на территории которого даже ткацкой мануфактуры не было ни единой. Зато был университет. Лично я называю это снобизм в квадрате, но вслух, разумеется, не озвучиваю. Хватит с меня весьма недобро косящих в мою сторону взглядов.

Отпустив членов городского совета до завтра, велев прийти сюда же в библиотеку замка, которую вполне удалось приспособить под кабинет, прихватив с собой все бухгалтерские книги, но не отпустив юриста, который разъяснил мне во время этого первого совещания-знакомства некоторые нюансы, я вылез из-за стола и подошел к полке с книгами. Книг оказалось на удивление много. Библиотека занимала аж две комнаты, к тому же двухэтажные, связанные лестницей, расположившейся неподалеку от стола. Многие книги ни разу даже не открывали, это было хорошо видно по слипшимся листам и состоянию общей нетронутости. Зачем их собирали? Просто для коллекции? Штелин вон пришел от этих многочисленных шкафов в такой восторг, что сейчас зарылся где-то на втором этаже, а до меня порой доносились крепкие словечки на немецком, вырывающиеся у него, когда он находил ту или иную диковинку.

– Имея столь промышленно развитых соседей, герцогство осталось жить на уровне позднего средневековья. Приехавшие со мной инженеры были крайне разочарованы, мне пришлось умаслить их, выделив определенные средства для поездки во Францию и, возможно, Англию, чтобы попытаться подсмотреть некоторые новинки. Бахмеев даже не согласился на то, чтобы взять с собой солдат для охраны, хочет попытаться устроиться на несколько фабрик и мануфактур, чтобы иметь возможность изучить секреты производства изнутри, – я провел пальцем по богато украшенному переплету трудов Эвклида и повернулся к юристу, который терпеливо ждал, когда я озвучу, что мне от него еще надо, и почему я не отпустил его с остальными. – Мне вот, например, интересно, сумеет ли немец наладить производство мрамора, для чего его и наняли. Что-то мне говорит, что нет, не сможет.

– Зачем вы мне это говорите, ваше высочество? – юрист покосился на Криббе, который представился всем как представитель моего высочества, как только члены совета вошли в библиотеку, сообщив, что его полномочия подтверждены моей тетей, императрицей Российской, и сел на диванчик недалеко от стола, за которым вполне поместились все восемь членов совета, и я с юристом, и принялся полировать свою рапиру, время от времени бросая на заметно нервничающих господ подозрительные взгляды, заставляя тем самым их нервничать еще больше, а особо впечатлительных еще и потеть.

– Я хочу понять, герр Бруно, почему так получилось, что, обладая весьма неплохим потенциалом, герцогство находится в такой, простите за выражение, заднице? С чем это связано?

– Я не знаю, ваше высочество, я всего лишь юрист, мое дело правильно составить необходимые документы, я не выношу решений, – Бруно положил руки на стол, не сводя с меня пристального взгляда. Умный тип этот Бруно. Даже странно, почему он все еще здесь прозябает, а не рванул в стремительно расширяющийся бюрократический аппарат Фридриха, в котором у него появился бы шанс выбиться в люди. – Я подозреваю, что вы хотите предложить мне еще один вариант, как получить протекторат Российской империи, но он несколько сомнителен, поэтому вы отослали всех остальных, – добавил он, вызвав у меня немалое уважение к своему интеллекту, который, как я и подозревал, был гораздо выше, чем оно нужно заштатному юристу занюханного герцогства.

– Что вы здесь делаете, герр Бруно? – он непонимающе вскинул брови, и я решил пояснить, что хочу от него услышать. – Здесь в Киле? Что вы делаете в Киле? Ваше место отнюдь не здесь, а в какой-нибудь королевской или императорской канцелярии.

– Вы мне льстите, ваше высочество, – он покачал головой.

– Отнюдь. Я считаю, что ваши знания и выдержка достойны всяческих похвал. Настолько, что хочу вам навязать одного, ну пусть будет ученика. Мой личный слуга Андрей Ломов составит вам компанию, если вы сейчас мне скажите, что вариант, который я предложу, вообще возможен. Он любит разные документы, прямо мимо не может пройти, чтобы не попробовать в них разобраться, к тому же я хочу попробовать дать ему шанс стать моим секретарем, все-таки роль слуги не для него, слишком он для нее шустрый. А для этого Ломов просто обязан разбираться во всякого вида договорах.

– Вы хотите приставить ко мне соглядатая? – Бруно прищурился.

– Господь с вами, какой из Андрея соглядатай? Если бы я хотел, чтобы за вашей работой наблюдал соглядатай, я бы попросил фон Криббе понаблюдать за тем, что вы делаете с бумагами на всех этапах составления документов, которых может оказаться, ну очень много. И, при большом желании, возможность напакостить есть на каждом из этапов подготовки. Поверьте, его квалификации хватит не только на то, чтобы шпагой размахивать. Но шпагой да, он владеет чрезвычайно виртуозно.

– Я… хм… верю, что герр фон Криббе и шпагой владеет просто замечательно и в документациях разбирается. Недаром же ее величество поручила ему ваше высочество, – он покосился на Гюнтера, который в этот момент особенно сильно звякнул оружием. Этого у него не отнять, Криббе мог внушить уважение одним своим видом. – Думаю, что ваш слуга сможет многому у меня научиться, я приложу к этому максимум усилий.

– Ну вот, совсем другое дело, – я улыбнулся. – Вот только вы мне так и не ответили, почему вы застряли здесь в Киле? Ведь есть же какая-то причина, чтобы человек ваших знаний и умений прозябал в глухой провинции?

– Моя матушка категорически отказалась переезжать, – нехотя ответил Бруно. – Она уже немолода и нуждается в уходе, а я не могу просто оставить ее на руках в служанки, не зная, как хорошо за ней ухаживают.

– Вот как, – я задумчиво смотрел на него. Редко можно встретить настолько преданных людей. И я ему верил, потому что история с больной матерью проверяется на раз, не думаю, что Бруно настолько идиот, чтобы лгать в подобных вещах. – Вы хороший сын, герр Бруно. А где вы учились, если не секрет?

– Я учился здесь, в Кильском университете. Как вы знаете, ваш отец учредил специальную ежегодную стипендию, чтобы один талантливый молодой человек из герцогства мог поступить в университет за счет казны. Мне повезло и однажды выбрали меня, – нет, Бруно,