Венец - Сигрид Унсет

- Ты можешь еще сказать Лаврансу, сыну Бьёргюльфа, что отец Ион в Гердарюде обвенчал нас перед тем, как мы поехали дальше, в Швецию, к фру Ингебьёрг, дочери Хокона.

- Так, - сказала фру Осхильд. - А ты уверен, что фру Ингебьёрг хорошо примет вас, когда вы явитесь к ней?

- Я говорил с нею в Тюнсберге[В Тюнсберге умер король Хокон V, отец Ингебьерг.], - сказал Эрленд. - Она приветствовала меня как дорогого родича и благодарила за то, что я предложил ей свою службу здесь или в Швеции. А Мюнан пообещал мне дать письмо к ней.

- Кроме того, тебе хорошо известно, - сказала фру Осхильд, - что если ты и найдешь священника, который обвенчает вас, то все же Кристин потеряет все права на наследство после смерти своего отца. И ее дети не будут твоими законными наследниками. И сомнительно, чтобы ее считали твоей законной женой!

- Может быть, здесь, в Норвегии! Это тоже одна из причин, почему я бегу в Швецию. Ее предок Лаврентиус Лагман, никогда может и не был женат на девице Бенгте, - ведь они так и не получили согласия ее брата. И все-таки ее считали женой...

- У них не было детей, - сказала фру Осхильд. - Неужели ты думаешь, что мои сыновья не протянут рук к наследству после тебя, если Кристин останется вдовою с детьми и можно будет оспаривать законность их рождения?

- Ты несправедлива к Мюнану, - сказал Эрленд. - Я мало знаю других твоих детей - у тебя есть причины осуждать их, это мне известно! Но Мюнан был всегда моим верным родичем - он очень бы хотел, чтобы я женился; он был моим сватом у Лавранса. Но, кроме того, я могу узаконить наших с нею детей и дать им свое имя...

- Этим самым ты заклеймить их мать названием любовницы, - сказала фру Осхильд. - Но я не могу понять, как такой тихий и скромный человек, как Ион, сын Хельге, решается навлечь на себя гнев епископа, незаконно повенчав тебя!

- Я исповедался перед ним этим летом, - глухо сказал Эрленд. - И тогда он обещал мне обвенчать - нас, если не будет другого выхода!

- Ах. так, - сказала фру Осхильд. - Тогда ты взял на душу тяжелый грех, Эрленд! Кристин хорошо жилось дома у отца с матерью; было решено, что ее выдадут замуж за прекрасного и достойного человека из хорошего рода.

- А Кристин сама рассказывала мне, - промолвил Эрленд, - будто ты говорила о том, что мы с ней вполне подошли бы друг к другу. И что Симон, сын Андреев, не муж для нее.

- Ах, я говорила, я говорила! - оборвала его тетка. - Мало ли что я говорила в свое время!.. Не могу я понять, как это ты так легко добился своего у Кристин! Вы ведь не могли так уж часто встречаться. И никогда бы я не поверила, что эту девушку легко покорить...

- Мы встречались в Осло, - сказал Эрленд. - Потом она гостила у своего дяди в Гердарюде. Она выходила ко мне в лес. - Он опустил глаза и сказал очень тихо: - Я бывал с нею там наедине и владел ею...

Фру Осхильд вскочила на ноги. Эрленд еще ниже опустил голову.

- И после этого... после этого она осталась твоим другом? недоверчиво спросила Фру Осхильд.

- Да, - Эрленд улыбнулся слабой, трепетной улыбкой. - Мы дружили с тех пор. И ей не так уж тяжело это было... Но она ни в чем не виновата! Тогда-то она и пожелала, чтобы я увез ее, - ей не хотелось возвращаться к своим родным...

- Но ты этого не хотел?

- Нет, я хотел попытаться получить ее в жены с согласия ее отца!

- И давно это было? - спросила фру Осхильд.

- Год тому назад, около дня святого Лавранса, - ответил Эрленд.

- Ты не очень спешил со сватовством, - сказала тетка.

- Она не была свободна от прежнего обручения, - отвечал Эрленд.

- А после этого ты не бывал с нею? - спросила Осхильд.

- Нам удалось устроить так, что мы несколько раз встречались... - По лицу Эрлендз снова проскользнула та же нерешительная улыбка. - В одном из городских домов...

- Боже ты мой! - сказала Осхильд. - Я помогу тебе и ей чем только смогу! Я понимаю, Кристин будет слишком тяжело жить у родителей с такой ношей. А другого ничего не произошло?

- Нет, насколько я знаю, - коротко сказал Эрленд.

- Подумал ли ты о том, - спросила фру Осхильд немного спустя, - что у Кристин есть друзья и родные по всей долине?

- Придется ехать тайком, насколько возможно, - сказал Эрленд. Поэтому важно поскорее отправиться в путь, чтобы уехать подальше, прежде чем вернется се отец. Ты должна одолжить нам свои сани, тетушка.

Осхильд пожала плечами.

- И еще ее дядя в Скуге... А вдруг он прослышит, что ты празднуешь свадьбу с его племянницей в Гердарюде?

- Осмюнд замолвил за меня слово перед Лаврансом, - смазал Эрленд. Конечно, он не может быть соучастником, это так, но он, верно, закроет глаза; придется приехать к священнику но чью и отправиться дальше в путь тоже ночью. И я думаю, что Осмюнд впоследствии объяснит Лаврансу, что такому богобоязненному человеку, как он, не подобает разлучать нас, раз мы обвенчаны священником, - лучше уж дать свое согласие, и тогда мы станем законными супругами. Ты должна сказать ему то же самое. Пусть он назначает какие угодно условия для примирения между нами и потребует такую пеню, какую сочтет достойной!

- Я не думаю, чтобы Лаврансу, сыну Бьёргюльфа, можно было советовать в таком деле, - сказала фру Осхильд. - Видит Бог и святой Улав, не нравится мне это дело, племянник! Но я понимаю, что это последний выход, к которому ты можешь прибегнуть, если хочешь исправить зло, причиненное тобою Кристин! Я завтра сама поеду в Йорюндгорд, если ты дашь мне с собою одного из твоих слуг; я могу попросить Ингрид, что живет здесь выше нас на горе, присмотреть пока за моими коровами.

Фру Осхильд приехала в Йорюндгорд на следующий вечер, как раз когда лунный свет боролся с последними отблесками дня. Она сразу увидела, как побледнела Кристин и как впали ее щеки, когда девушка вышла на двор встречать гостью.

Старуха сидела у печки и играла с двумя младшими девочками. Украдкою она бросала испытующие взгляды на Кристин, которая накрывала на стол. Очень та похудела и присмирела. Она и всегда была тихой, но теперь стала какой-то по-иному молчаливой. Фру Осхильд угадывала то душевное напряжение и постоянное упорство, которые скрывались за этим.

- Вы, вероятно, слышали, - сказала Кристин, подходя к ней, - о том, что произошло здесь осенью?

- Да, что мой племянник сватался за тебя?

- Помните ли, - спросила Кристин, - как вы однажды сказали, что мы с ним подошли бы друг другу. Но только он слишком богат и родовит для меня?

- Я слышала, что Лавранс другого мнения, - сухо сказала фру Осхильд.

Глаза Кристин блеснули, и она слегка улыбнулась. "Да, она-то достаточно для него хороша", - подумала фру Осхильд. Как ни неприятно, но придется сделать, как просит Эрленд, и протянуть ему руку помощи.

Кристин приготовила для гостьи постель в кровати родителей, и фру Осхильд попросила молодую девушку лечь спать месте с нею. Когда они улеглись и в комнате стало тихо, фру Осхильд рассказала о цели своего приезда.

Странная тяжесть легла ей на сердце, когда она увидела, что девочка как будто вовсе не думает о том горе, которое причинит своим родителям. "Я все-таки прожила с Бордом в горе и муках свыше двадцати лет, - подумала фру Осхильд. - Но, видно так бывает со всеми нами!" Казалось, Кристин даже не замечала, как сильно сдала Ульвхильд за эту осень. Осхильд думалось, что, пожалуй, Кристин никогда уже больше не увидит в живых своей сестрички! Но она ничего об этом не сказала. Пожалуй, чем дольше Кристин сможет сохранять эту дикую и самоуверенную радость, тем лучше.

Кристин встала и в темноте собрала все свои украшения в маленький ларчик, который и взяла к себе в постель. Тут фру Осхильд все-таки сказала:

- Как-никак, а мне кажется, Кристин, что было бы лучше, если бы Эрленд приехал сюда по возвращении твоего отца и чтобы он открыто признался, что причинил тебе большое зло, и отдал бы все на волю Лавранса.

- Я думаю, что тогда отец убил бы Эрленда, - сказала Кристин.

- Лавранс не сделал бы этого, если бы Эрленд отказался поднять меч на своего тестя, - ответила фру Осхильд.

- Я не хочу, чтобы Эрленд подвергался такому унижению, - сказала Кристин. - Я не хочу, чтобы отец знал, что Эрленд тронул меня до того, как просил благородно и честно моей руки.

- А ты думаешь, Лавранс меньше разгневается, - спросила Осхильд, когда узнает, что ты бежала с Эрлендом из дому, и думаешь, ему легче будет перенести это? Ведь ты будешь по закону считаться просто любовницей Эрленда, пока живешь с ним без согласия твоего отца на ваш брак!

- Это уж другое дело, - сказала Кристин, - буду ли я любовницей Эрленда, раз он не мог получить меня в жены законным путем!

Фру Осхильд замолчала. Она думала; как-то она встретится с Лаврансом, сыном Бьёргюльфа, когда тот приедет домой и узнает, что дочь его похищена.

Тогда Кристин сказала:

- Я понимаю, фру Осхильд, что кажусь вам дурной дочерью. Но с тех самых пор, как отец вернулся с тинга, так уж пошло у нас в доме, что каждый день был мукою и для него и для меня. Для всех будет лучше, если теперь все это кончится.