Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда в перерыве я просил академика Дмитрия Сергеевича Лихачева выступить, я, конечно, предполагал, что Лихачеву в его праве говорить с трибуны Съезда не откажет и Горбачев: Дмитрий Сергеевич не часто просит слова. Но у меня не было никакой уверенности, что человек, которому уже за восемьдесят, очертя голову ринется в парламентскую драку. Тем более что популярности это выступление ему не добавит: избиратели настроены против избрания Президента на Съезде. (Так, кстати, и оказалось: некоторые радикал-демократы и до сего дня поминают академику то, что он тогда сказал.) Помню, как я обрадовался, когда после выступления Яковлева председательствующий объявил: "Слово — депутату Лихачеву Дмитрию Сергеевичу".
Обращение или представление по старорусскому обычаю с именем и отчеством на наших съездах вещь необычная: Горбачев вообще предпочитает партийное "ты", что у депутатов вызывает глухое недовольство. Но Лихачев — случай особенный. И не потому, что седовласый академик, а потому, что его человеческая и гражданская слава в нашей стране очень высока. По имени и отчеству Горбачев называл Андрея Дмитриевича Сахарова, а на сентябрьской 1990 года сессии Верховного Совета назвал "великого человека" Александра Исаевича Солженицына. (Впрочем, подвергнув резкой критике его книжку о том, каким видится Солженицыну будущее устройство России.)
Итак, приведу полностью выступление академика Лихачева:
"Дорогие товарищи! Я не юрист, но я, кажется, в этом зале старейший депутат. Я отлично помню Февральскую революцию, я знаю, что такое эмоции народные, и я должен вам сказать, что сейчас наша страна объята эмоциями. В этих условиях прямые выборы Президента фактически приведут к гражданской войне. Поверьте мне, поверьте моему опыту. Поэтому я против прямого выбора, выбор должен осуществляться здесь и незамедлительно, откладывать его нельзя. Это первое.
Второе. Вопрос о том, что нужно якобы разделить партийную и государственную власть. Если мы разделим их, то лишим Президента партийной власти, создадим тем самым оппозицию государству и тоже приведем страну к состоянию гражданской войны. Это невозможно. Все мы сейчас озабочены тем, чтобы была сильная власть, и поэтому делить власть нельзя. На этом я заканчиваю свое выступление". (Аплодисменты.)
Эту речь, размером всего в два абзаца, я бы назвал почти недостижимым образцом парламентского выступления. В ней ни одного лишнего слова, как в доказательстве математической формулы. (Это при том, что Лихачев — литературовед и текстолог, а не математик!) Кроме того, Лихачев нашел очень точные эмоциональные аргументы. Думаю, что на многих колеблющихся не Яковлев, Травкин или я, а именно Дмитрий Сергеевич оказал решительное влияние. У "правых", как я уже писал, были свои соображения не торпедировать этот закон, а постараться втихую забаллотировать Горбачева уже в избирательных кабинах. Если слова Лихачева убедили хотя бы каждого десятого депутата, — a в зале, на мой взгляд, колеблющихся было куда больше! — то и тогда своим президентством Горбачев во многом обязан Дмитрию Сергеевичу. Ведь при тайном голосовании за него отдадут свои голоса немногим более половины депутатов.
За принятие третьего, а потом и четвертого разделов проголосовало около 80 процентов. Повторю: поскольку демократы, что называется, как на ладони, значит, скрытая оппозиция аппарата Горбачеву — что-то около 20–25 процентов депутатского корпуса. Это те люди, которые в глаза льстят лидеру, а на деле ждут возврата старых порядков. Они достаточно сплочены. Их действия согласованы. Прекрасная школа аппаратной работы позволяет им сохранять верность "партийной дисциплине". Под "партийной дисциплиной" я тут имею в виду не уставное требование дисциплины, а "теневую дисциплину" во имя сохранения собственной власти и собственного "классового" интереса.
Ну а каково же положение в стане демократов? Проанализирую результаты голосования по третьему и четвертому разделам нового закона. Только оговорюсь, что не ставлю задачу назвать все заметные имена.
К сожалению, в тот день отсутствовали Б.Ельцин, Г.Попов, Ю.Власов, Т.Заславская, Ю.Карякин, Е.Яковлев. (На нет, как говорится, и суда нет!)
Наиболее последовательные радикал-демократы, то есть те, кто не внял ни Лихачеву, ни результатам голосования за третий раздел и дважды голосовал против: Ю.Болдырев, Е.Гаер, Т.Гдлян, А.Емельянов (кстати, согласившийся с моими доводами во время обеденного перерыва), И.Заславский, Н.Иванов, А.Левашев, А.Оболенский, С.Станкевич. Это — радикальное крыло демократии. Сюда же, с оговоркой, можно отнести и тех, кто, проголосовав против третьего раздела, при голосовании четвертого отсутствовал: Ю.Афанасьев, В.Самарин, А.Щелканов, а также воздержавшиеся во втором случае: М.Бочаров, К.Лубенченко, В.Петропавловский, Ю.Рыжов, Г.Старовойтова.
А вот умеренные радикал-демократы, те, кто по третьему разделу голосовал "против", а по четвертому "за": В.Дикуль, А.Казанник, В.Лопатин, Н.Панов, М.Полторанин, В.Тихонов, Ю.Щекочихин. Это те, кто все же смог усомниться, но не смог преодолеть групповую "установку".
А теперь имена демократов, голосовавших в тот день за оба раздела закона: Т.Абуладзе, С.Алексеев, П.Бунич, Б.Васильев, О.Газенко, А.Денисов, Е.Евтушенко, А.Ежелев, М.Захаров, Ф.Искандер, В.Коротич, А.Крайко, Б.Никольский, С.Федоров, Ю.Черниченко, Н.Шмелев.
Д.Лихачев при голосовании по третьему разделу отсутствовал. Видимо, выступление многого стоило Дмитрию Сергеевичу, и он вынужден был на какое-то время уйти из зала. При голосовании по четвертому разделу отсутствовал Н.Травкин.
Нетрудно заметить, что группа радикал-демократов от просто демократов отличается даже по социальному составу. Как правило (хотя есть и исключения!), вторую составляют люди, известные стране до I Съезда народных депутатов СССР, — ученые, писатели и публицисты, те, кто обладает большим политическим опытом.
Еще раз оговорюсь: речь лишь о тенденции к демократическому радикализму тех или иных народных депутатов самого прогрессивного толка. В основном политический профессионализм и умение просчитывать дальние следствия принимаемых решений связаны. Профессиональный политик меньше зависит от заранее принятой "установки", его действия более гибки. Меж тем декларативная оппозиционность, оппозиционность как принцип, ведет к бесплодному фрондированию, а в конечном счете — к утрате стратегической цели.
Конечно, многое зависит от склада характера, темперамента,
- Хождение во власть - Анатолий Александрович Собчак - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Тбилисский Излом, или Кровавое Воскресенье 1989 года - Анатолий Собчак - Биографии и Мемуары
- Игорь Святославич - Сергей Алексеев - Биографии и Мемуары
- Фрегат «Паллада» - Гончаров Александрович - Биографии и Мемуары
- Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского - Александр Летуновский - Биографии и Мемуары
- Дневник помощника Президента СССР. 1991 год - Анатолий Черняев - Биографии и Мемуары
- Слово о полку Бурановом… Рассказы очевидца - Владимир Ермолаев - Биографии и Мемуары
- Рассказы художника-гравера - Владимир Фаворский - Биографии и Мемуары
- Как жил, работал и воспитывал детей И. В. Сталин. Свидетельства очевидца - Артём Сергеев - Биографии и Мемуары
- Орден «Череп и кости». Тайная власть. Как Орден контролирует систему образования - Энтони Саттон - Политика