Маэстра - Л. Хилтон

– Ну, тогда счастливо!

– Счастливо!

Он подошел к своему скутеру, глядя в экран телефона – наверное, собирался на встречу со следующим покупателем. Да у него небось даже приложение специальное установлено, подумала я. Дождавшись, когда Стефан уедет, я пошла в туалет и сняла парик. Он выглядел зловеще, напоминая о колдуньях вуду, но я запихнула его в сумку. Если по дороге домой у меня есть все шансы встретиться с Лианной, то рисковать нельзя.

Вам, наверное, интересно, откуда я знала, что Лианна скоро заявится ко мне? Сложно сказать – просто знала, и все. Если бы да Сильва хотел арестовать меня, то уже давно сделал бы это и не дал бы мне исчезнуть. Мой новый «поклонник» был как-то связан с Лондоном, а Жюльен упомянул о волосах девушки на фото, значит это дело рук Лианны как пить дать. Она явилась только в десять вечера, когда я уже начала сомневаться в верности своей теории. Меня стало подташнивать, а вдруг я ошиблась насчет да Сильвы?! Я приняла душ и надела белую мужскую пижаму от «Шарве». Консьержку я уже успела задобрить, подарив ей жуткий букет искусственных хризантем, чтобы она больше не сердилась за поздних гостей. Я зажгла свечи, задумчиво налила себе бокал красного, поставила Двадцать первый концерт Моцарта и положила на подлокотник дивана открытую книгу – последний роман Филиппа Клоделя. Какой чудесный вечер дома! И тут раздался звонок в домофон, щелкнула входная дверь, Шолль затопала по лестнице, цоканье каблуков, «Allez-vous par là»[29], цок-цок-цок, снова хлопнула дверь.

– Боже мой, Лианна! Какой приятный сюрприз! Входи, входи же! Сколько мы с тобой не виделись? Наверное, больше года! Так долго! Ты чудесно выглядишь! Проходи!

Вообще-то, я с удовлетворением отметила, что выглядит она не так уж чудесно: фигура осталась стройной, но лицо бледное и отекшее, на подбородке пигментные пятна, неумело скрытые консилером. Волосы так и остались огненно-рыжими, но золотистые пряди исчезли, поэтому она выглядела еще бледнее обычного. На плече висела та самая сумка «Шанель», которой мы обзавелись в Каннах, но она уже успела пообтрепаться, пальто на Лианне было явно куплено в сетевом магазине, остроносые сапоги казались поношенными.

– Ничего себе хата! Круто!

– Не моя, съемная.

Она огляделась по сторонам. Конечно, Лианна не поймет, что простой черный диван куплен в «Тонете» или что на стене висит подлинник Кокто, но, следя за ее взглядом, я с удовольствием отметила, что квартира поразила ее своей изысканностью и роскошью.

– Ну какая разница, у тебя все равно дела идут неплохо!

– Помнишь того парня с яхтой? – скромно потупилась я. – Стива? Мы с ним с тех пор встречаемся, не очень часто, но он мне помогает. А еще я нашла работу, настоящую работу арт-дилером. Мне нравится.

– Рада за тебя, Джуд! – воскликнула Лианна, заключая меня в пропахшие «Прада кэнди» объятия. – Очень рада! – повторила она, и, кажется, искренне.

– Давай выпьем за встречу! Я бы прикупила «Редерер», если бы ты предупредила, что приедешь, – улыбнулась я, подошла к буфету и достала еще один, точно такой же, как у меня, бокал.

Сделав большой глоток вина, Лианна начала рыться в сумке в поисках сигарет. Мы присели на диван и закурили.

– А у тебя как? В клубе работаешь?

– Да. Хотя уже начинает надоедать, – ответила она, и я заметила, что она стала говорить с более сильным лондонским акцентом – это ее старило, как будто пропала какая-то изюминка.

– Когда ты приехала? И как вообще очутилась в Париже?

– Да так, один парень из клуба предложил съездить на выходные.

– Классно! – радостно воскликнула я. – В симпатичном отеле остановились?

– А, очень милое место. Де ля Рен что-то там… В этом квартале.

Отлично, значит, она думает, что я повелась на ее брехню.

– Ну и случайно узнала, что ты живешь тут. Вот и решила тебя разыскать.

– Случайно узнала… Понятно, – протянула я и замолчала.

В комнате повисла тишина.

– Я так рада тебя видеть, – умоляюще забормотала она. – Здóрово мы тогда повеселились в Каннах, правда?

– Да, было весело!

Двадцать первый концерт знатокам классики может показаться довольно простым, но для меня в нем есть некое напряжение, звенящее между нотами, и от этого у меня внутри все замирает. Ступая босыми ногами по паркету, я подошла к столу, сняла телефон с зарядки, повернулась к Лианне и отключила его. Не говоря ни слова, она достала свой телефон и сделала то же самое. Я протянула руку, и она отдала его мне сама, глядя на меня словно загипнотизированная. Оба телефона я положила на стол, потом присела на другой конец дивана, попивая вино, устроилась поудобнее и наклонилась к гостье:

– Лианна! Пожалуйста, объясни, зачем ты здесь. Разумеется, это не совпадение. Как ты вообще узнала, что я в Париже? Уж не говоря о том, как тебе удалось достать мой адрес. У тебя какие-то неприятности? Я могу чем-то помочь?

На ее лице отразилась напряженная работа мысли. Лианна прикидывала, чтó стоит мне рассказать, учитывая, чтó я уже знаю. А знала я на тот момент, мягко говоря, немного.

– Лианна! Что стряслось? Если ты мне не расскажешь, я не смогу тебе ничем помочь!

Больше вопросов я не задавала. Мы молча сидели на диване, словно психоаналитик и пациент, пока музыка наконец не пришла к довольно очевидному финалу.

– Приходил в клуб один парень, спрашивал про тебя. Показывал фотографию на пропуске с твоей бывшей работы.

– И что ты ему сказала? – чуть более строгим тоном спросила я.

– Ничего, клянусь тебе! Я сделала вид, что вообще не в курсе! Олли узнал тебя, сказал, что эта Джудит на тебя не похожа. А потом я сказала, что ты тут больше не работаешь, и все! Клянусь, я больше ничего не говорила!

– Клянешься? А в чем, собственно, проблема?

– Я же не знала, что ему нужно! Я думала, это как-то связано с… Джеймсом, понимаешь? Вот и молчала в тряпочку! Но там была еще одна девушка, она в клуб пришла примерно через две недели после твоего отъезда. Эшли, высокая такая блондинка. Она сказала ему, что вы знакомы.

Эшли! Проститутка с вечеринки на Честер-сквер! Quelle охренительно horrible surprise![30]

Лианна допивала второй бокал вина и непрерывно курила. Мне стало ее жаль. Я верила ей. Она наверняка и правда ничего не говорила, а меня подставила какая-то чертова шлюшка. В последний раз я видела ее только со стороны задницы, в которую входил чей-то член.

– Что было дальше?

– Они отошли поговорить, потом тот парень уехал. Я пыталась узнать, что ему было надо, но эта сучка так и не раскололась. Ну, ты же знаешь этих русских! В любом случае через пару-тройку дней ее на хрен уволили – попалась с клиентом.

– Похоже на нее. Так, ладно. Как зовут этого парня?

– Клере. Рено Клере, он француз.

Новость об Эшли поразила меня, но тут мне вообще показалось, что меня ударили под дых, и я громко расхохоталась.

– А что в этом смешного?

– Ничего-ничего, Лианна, прости! Просто у него такое типично французское имя – Рено Клере, ну как будто герой дешевой мелодрамы, честное слово… Ладно, извини, что перебила!

И Лианна рассказала все остальное: она запаниковала, решила, что на свет выплыла история с Джеймсом, пыталась написать мне, но я сменила номер, и тогда она пошла в «Британские картины» и практически силком заставила секретарей пропустить ее к Руперту.

– Ну тот, который твой бывший начальник. Помнишь, ты его еще передразнивала? Классно, кстати, получалось, и правда похоже!

Руперт сказал ей, что подозревает меня в мошенничестве, что им надо найти меня, потому что, с одной стороны, мое поведение плохо сказывается на репутации дома, а с другой – просто потому, что я поступаю нечестно. Как трогательно! Он мрачно намекнул, что, вообще-то, подделка картин – дело серьезное и все может закончиться очень плачевно, а я, возможно, и не подозреваю, что играю с огнем. Вот они и наняли Клере, объяснил он, но раз уж Лианна – моя старая подруга, то почему бы ей не попробовать поговорить со мной? Клере сообщит мой адрес, и ей надо будет просто «случайно» зайти ко мне в гости. Они оплатят поездку в Париж и накинут еще немного сверху. Руперт особо подчеркнул, что дело не терпит отлагательств, потому как он очень за меня беспокоится, поэтому Лианна на самом деле окажет подруге услугу, если согласится помочь.

– Немного сверху – это сколько? Да ладно, не стесняйся, рассказывай!

Две тысячи фунтов, призналась она. Тридцать сребреников, хмыкнула я, но она пропустила шутку мимо ушей.

– Я все равно им не поверила. То есть я сделала вид, что поверила, и решила, пусть они меня дурочкой считают! Вчера вечером этот Клере дал мне твой адрес и сказал, чтобы я немедленно ехала сюда.

– Где он сейчас?

– В Лондоне. Он француз, но живет в Лондоне.

– И ты, значит, приехала.

– Ага.

Я сделала еще глоток вина и освежила бокал Лианны. Та немного приосанилась, почувствовав себя увереннее после признания, и посмотрела на меня своими хитрыми блестящими глазками: