Маэстра - Л. Хилтон

– Не волнуйтесь на их счет, Джудит. Забудьте о Руперте: ему есть что терять, просто он по глупости ввязался в дело, совершенно не представляя себе, насколько там все серьезно. А Лианна вообще была обычной наркоманкой и практически проституткой, так?

– Была?!

– Джудит, ради бога! Кстати, чертовски невежливо с вашей стороны оставить труп в номере отеля, оплаченном моей карточкой. А вот оставить телефон дилера – отличный штрих, поздравляю! Полиция с радостью взяла его с поличным.

– Полиция? Но вы же сказали, что…

– Я сказал, что не работаю в полиции, но это не означает, что у меня нет друзей в префектуре. В моей сфере деятельности без них – никуда! Откуда бы я мог достать ваш адрес?

– Я решила, что вы следили за мной.

– Формально. Просто чтобы… сбить вас с толку. Кажется, так это называется? – улыбнулся он, довольный, что правильно употребил идиому. – У них к вашему другу Стефану накопилась куча вопросов. Я сказал моему другу, что просто снял Лианну на улице, знать ее не знаю и даже был не в курсе, что она наркоманка. В конце концов они установили личность, связались с консульством и отправили тело на родину. Да не берите вы в голову! – снова блеснул он знанием английского, хотя и с легким акцентом. – Итак, вернемся к Руперту. Думаю, он просто хотел приглядывать за вами, хотел быть уверенным, что вы ничего не расскажете. Если бы вы решили вернуться в Лондон, то даже обнаружили бы новые возможности для карьерного роста!

Я молча покачала головой. Господи, я-то все это время думала, что умнее всех! А Клере просто ждал, когда я сделаю ошибку и сама попадусь к нему на крючок!

– Что вам нужно? – с трудом произнесла я.

– Мне нужен Монкада. Мне нужны деньги моего клиента и мой гонорар. Вот и все.

– Вы знаете, кто он, знаете, как его найти. Зачем вам я?

– Мне нужно выманить его в Париж. В Риме он слишком опасен.

– И чем я могу вам помочь?

– Продать ему картину, разумеется.

– А потом?

– Вы приводите мне Монкаду – и все, свободны! Прибыль от сделки с ним можем поделить пополам.

– Если я сделаю, как вы говорите, – подумав, начала я, – то Монкада и его «коллеги» придут по мою душу! Они не захотят отдавать деньги за Ротко, которого сбагрили вашему банкиру. Вы же сами сказали, что он опасный человек! – воскликнула я, ненавидя себя за то, что веду себя по-детски и совершенно не контролирую ситуацию.

– Кого вы предпочтете иметь на хвосте: этих ребят или полицию? В любом случае я могу вам помочь. У меня есть один знакомый в Амстердаме, знает толк в паспортах. На некоторое время вам придется исчезнуть, покинуть Париж. Но по-моему, у вас просто нет выбора. Правда, Джудит?

Я задумалась. Можно протестовать, отрицать то, чего я, в общем-то, и не признавала, попробовать сбежать. Как я уже говорила, я люблю только те игры, из которых могу выйти победительницей. На Кэмерона и Лианну ему было совершенно наплевать, если, конечно, я сделаю то, чего он от меня хочет.

– Значит, вам нужно, чтобы Монкада приехал в Париж? И все? Вы оставите меня в покое?

– Мне нужно поговорить с ним наедине. Эти люди крайне подозрительны. А вы уже начинаете понимать, что к чему, правда, Джудит? – спросил он, встал, сдернул пиджак с моих плеч и внезапно показался мне совсем другим – сдержанным, сильным. – Поедем к вам.

– Ко мне?

– Думаете, я выпущу вас из поля зрения? Да если будет нужно, я готов вместе с вами наматывать круги по Люксембургскому саду!

Свой скромный багаж Рено оставил в небольшом отеле в Латинском квартале. По дороге мы пару раз пытались поймать такси, но таксистов, как истинных парижан, возможность заработать совершенно не прельщала. Когда мы добрались до пропахшего кебабом переулка, мои ноги были стерты в кровь. Клере заставил меня пешком подняться вместе с ним по покрытым потертым ковром лестницам на четвертый этаж за вещами. Я выглянула в окно рядом с живописной пожарной лестницей и посмотрела на скопление спутниковых тарелок, пока он собирал вещи в ванной.

– Крыши Парижа, – произнесла я, чтобы прервать затянувшееся молчание.

Он ничего не ответил, я немного сжалась, и тут его рука легла мне на спину. Я обернулась, уткнулась лицом в эту чертову рубашку, и он принялся гладить меня с неуклюжей нежностью, свойственной всем мужчинам, когда те пытаются успокоить плачущую женщину. Плакала я долго и с чувством, исторгая из груди всхлипы и стоны, но тут за окном раздался странный звук, почти вой – с таким звуком орут младенцы или совокупляются кошки. Оказывается, звук вырвался из моего горла. Я рыдала впервые с того самого дня, когда Руперт отправил меня к полковнику Моррису. Мне стало даже любопытно, несмотря на стоны и всхлипывания, что это за странное ощущение, необычное чувство, которое помогло мне отпустить все это и расслабиться. Облегчение, подумала я, это облегчение! Наконец-то рядом был человек, готовый принимать за меня все решения! На несколько секунд я даже подумала, что, возможно, на этом все закончится и я с благодарностью растворюсь в его объятиях. Впоследствии я часто вспоминала это мгновение. Конечно же, все вышло совсем не так.

24

Не помню, приходилось ли мне раньше просыпаться рядом с мужчиной. Редко кому из них доводилось остаться в моих недоверчивых объятиях до утра. В пять утра, открыв глаза в собственной квартире, я ощутила приступ паники, заметив, что рядом со мной под одеялом кто-то есть. Стив? Жан-Кристоф? Ян? Уж точно не Маттео. Рено! От моей кожи исходил легкий аромат выпитого прошлой ночью алкоголя, но в кои-то веки я тут же не вскочила с постели, а просто перевернулась на спину и стала прислушиваться к его громкому дыханию. Все липкое от пота тело ныло, шея чуть ниже правого уха слегка побаливала – он отвесил мне затрещину, когда мы трахались. Потому что без секса дело, разумеется, не обошлось. Сначала он забрал мой паспорт и все кредитки, чтобы убедиться, что я никуда не денусь, а потом прижал меня к двери, слегка запнувшись о собранные сумки. Я неловко скинула с себя узкие джинсы, он опустился на колени и зарылся лицом мне между ног, где все уже стало влажным и зовущим, его рука внутри меня, и вот мы уже на полу, он кусает меня в ямочку между ключицами… Нам как-то удалось доползти до постели, он втер мое бесценное масло для тела в свой потрясающий член и мою приподнятую ему навстречу задницу и вошел в меня, одной рукой крепко придерживая за шею, а другой поглаживая клитор в едином ритме с движениями члена, а потом зажал мой рот ладонью, и я ощутила солоноватый привкус его крови, когда он раздвинул мне ноги. В целом вышло неплохо, хотя простыни теперь, конечно, придется выкинуть.

Он повернулся на бок, прижавшись животом к моему бедру. Странно, обычно мне нравятся подтянутые красавцы, но его выступающий, на удивление твердый живот возбуждал. Наверное, все-таки толстяки чем-то меня привлекают. Я лежала на спине и прислушивалась к себе. Где же моя подружка Ярость? Где этот тихий настойчивый голос, дразнящий меня и заставляющий сделать это прямо сейчас? Голос молчал. На душе было спокойно, я бы даже сказала – умиротворенно. Я искоса посмотрела на его помятое со сна, улыбающееся лицо.

– Раздвинь ноги, – произнес он, дыша мне в ухо перегаром, но запах меня, как ни странно, не смутил.

– Я никакая.

– Раздвигай. Вот так. Шире.

Я развела ноги в стороны, чувствуя, как натянулись связки. Он раскрыл меня, устроился сверху, уткнулся лицом мне в плечо и медленно вошел в меня. Я моментально увлажнилась и с жадностью приняла его член, но Рено не спешил, медленно входя в меня сантиметр за сантиметром. Резким движением он ввел палец в мою задницу, я ахнула, но мышцы ануса тут же привычно расслабились. Рено прижимал меня к простыням всем весом, словно листок между страницами гербария, мои конечности подрагивали, исполняя долгие арпеджио на невидимом фортепьяно. Я просунула между нами ладонь, слегка сжала внутри себя головку его члена, ощущая набухший клитор; от влагалища волнами исходил жар, пронзавший меня насквозь.

– Сильнее!

– Нет.

– Пожалуйста!

– Нет, – повторил он, и я сжала его сильнее. – Расслабься, я сделаю так, чтобы ты кончила.

По-французски звучит гораздо красивее: Je vais te faire jouir.

– Лизни мое лицо, – приказал он, и я неторопливо высунула язык, облизала его подбородок, потом щеки, увлажняя кожу слюной. – Да, вот так! Вот так, сучка моя!

Я была настолько мокрой от желания, что соки текли прямо по сгорающим от нетерпения бедрам. Оргазм начался с едва заметной, словно прикосновение ветра, дрожи, все тело захватило искрящейся волной, водоворотом закружившейся у меня между бедер. Я словно исчезла, стала бесплотной, если не считать того места, где мое тело соединялось с его членом. Веки крепко сомкнулись, затем открылись, снова сомкнулись, я увидела, как его бледное тело содрогнулось от оргазма, как он сжал мои намотанные на руку волосы в кулаке. Он зарычал, исторгая утробный звук, навалился на меня, вены на руках пульсировали голубым неоном, а я падала все глубже и глубже в экстаз наслаждения, омываемая изнутри потоками спермы.