Мадикен (сборник) - Астрид Линдгрен

И Мадикен всё больше склоняется к тому, что пускай уж Аббе лучше будет кладоискателем, как он хотел раньше.

– Может быть, – говорит Аббе. – Хотя кладоискателю приходится забираться в жуткие подземные пещеры, в которых кишат змеи и всякие пресмыкающиеся. Именно там и надо искать! Но уж коли ты напал на подходящую пещеру, то можешь таскать золото вёдрами, – утверждает Аббе.

Если останется время, он на воздушном шаре слетает на Северный полюс.

Сворачивая крендельки, он поёт песенку:

Был упрям месье Андре,Вбил он в голову себе,Чтоб воздушный шар надутьИ на полюс так махнуть.

У Аббе тоже крепко засела в голове мысль, которую вбил себе месье Андре: он хочет когда-нибудь сам затеять такое же путешествие.

– Как здорово, что на свете полно всяких приключений! – говорит он. – Я хотел бы всюду побывать, только бы мне успеть!

– И тогда ты больше не будешь печь крендельки? – спрашивает Мадикен.

– А ты как думала! Разве что когда мы будем праздновать Рождество на «Минерве», тогда я, может быть, ещё тряхну стариной. Если только в это время не будет штормить, а то они будут скатываться с противня.

Иной раз бури и ураганы налетают и на Люгнет. Правда, от них крендельки никуда с противня не скатываются. Это бушует дядя Нильсон. Когда вокруг дома клубится туман, а с неба льёт дождь, жизнь перестаёт его радовать, и тогда дядя Нильсон начинает размышлять о печальных вещах и всё время указывает тёте Нильсон, что она делает глупости. И не одна она такая, а вообще все бабы бестолковые в этом городе, в этой стране и вообще на всём свете. Дядя Нильсон возлежит на диване, сцепив руки на животе, и укоризненно смотрит на неё, точно она виновата во всех глупостях, какие творятся в мире.

– Зато какая удача, что нашёлся на свете по крайней мере один человек, который всегда знает, что к чему, и никогда не делает никаких глупостей! – говорит Аббе.

– И кто же это? – недовольно спрашивает его дядя Нильсон.

Аббе слегка дотрагивается кончиком пальца до его носа:

– Ну конечно же ты, папаня!

– Гм! – бурчит дядя Нильсон и замолкает.

Он лежит, размышляя о чём-то, и только временами вздыхает. Тётя Нильсон даже обрадовалась, когда он наконец стал собираться, чтобы заглянуть ненадолго в «Забегайку».

– Больно уж он, бедненький, заскучал, – говорит она.

«А как же тут не заскучать, – думает Мадикен, – когда возвращаешься из школы под дождём, вся мокрая, а дома тебя ещё ждут невыученные уроки!»

Но вот однажды всё-таки случилось событие удивительное и невероятное! О нём рассказал папа, придя из газеты. Подумать только: в город должен прибыть лётчик на аэроплане! Он расположится с аэропланом на Мельничном лугу за Южной заставой и оттуда будет делать полёты над городом. В папиной газете печатают его объявления.

– А он будет выпрыгивать с парашютом? – спрашивает Мадикен, которая сама уже пробовала совершить такой прыжок.

– Ни в коем случае! – говорит папа. – Но зато он будет летать кругами и показывать, как самолёт кувыркается в воздухе, а также будет катать пассажиров. Кто захочет, сможет полетать над городом десять минут. В объявлении написано, что это стоит сто крон.

Аббе сделался сам не свой, когда Мадикен принесла в Люгнет газету для тёти Нильсон и показала ему объявление. У него даже выступили слёзы на глазах.

– Вот несчастье! Ну почему у меня нету ста крон? А то бы я полетал!

Тётя Нильсон считает, что Аббе заслуживает, чтобы ему дали потратить на себя сто крон, он каждый день трудится у плиты не покладая рук. Но чтобы выкинуть такие деньги на пустяки – это никуда не годится! Да кроме того, у неё сейчас нету ста крон, ей нечего дать ему, если бы она и захотела.

– Ты ведь и сам понимаешь, сыночек, – чего нет, того нет!

Аббе, разумеется, всё понимает! Летать могут миллионеры и всякие прочие богачи. Но ведь мечтать-то никому не запрещается. И Аббе так сильно размечтался, что у него даже нос побелел.

– Но уж, по крайней мере, я хотя бы погляжу на настоящий аэроплан! – сказал он, когда они с Мадикен остались одни. От этой мысли им стало веселее.

Лётчику повезло на хорошую погоду. Солнце сияет, на небе ни облачка. На поле стекается весь город. Явилось семейство бургомистра и все знатные господа, а за ними и прочая шушера – все, кто только мог наскрести пять крон на билет. Вот сколько, по словам папы, стоило удовольствие посмотреть вблизи на настоящий, всамделишный аэроплан. А папу пропустили бесплатно, потому что он журналист из газеты.

– Газетчикам никогда не надо ни за что платить, – объясняет Мадикен сестрёнке.

Но и папе это удовольствие обошлось недёшево: ему надо было заплатить за маму, за Альву и конечно же за девочек. Он хотел пригласить и Линус Иду, но тут получил решительный отказ.

– Право слово, я скорей соглашусь, чтобы меня зарезали и разрубили на мелкие кусочки, чем летать по воздуху и ещё кувыркаться.

Так Линус Ида поняла папино приглашение, хотя он вовсе не это имел в виду.

Кстати, когда самолёт кувыркается, то эти кувырки называются не кувырками, а мёртвыми петлями, объяснил папа. И лётчики делают мёртвые петли только тогда, когда они летают без пассажиров или если пассажир сам попросит.

И вот они стоят на поле и смотрят, как лётчик делает высоко в небе мёртвые петли. Таких чудес Мадикен и Лисабет никогда в жизни ещё не видали.

Аббе, конечно, тоже никогда этого не видел. Мадикен сразу его заметила – он стоит у самого каната, которым отгорожено лётное поле, и не отрываясь смотрит, задрав голову, на небо. Наверное, ему кажется, что он сам летает и делает мёртвые петли.

Потом лётчик приземлился, и люди ринулись на лётное поле, чтобы поближе рассмотреть удивительную машину. Внимательнее всех её рассматривал Аббе, он даже похлопал её рукой, как будто это не машина, а лошадь.

– Слушай, – говорит он, обращаясь к Мадикен, – на этой штуковине ещё лучше лететь к Северному полюсу, чем на воздушном шаре.

Бравый лётчик в кожанке и авиаторском шлеме стоит возле своей машины. Он вежливо отвечает на вопросы и готов всем желающим продать за сто крон билет для полёта. Но, как видно, никто не хочет тратить столько денег. А может быть, во всём городе не нашлось ни одного смельчака, который рискнул бы полететь?

Тогда лётчик подошёл к папе и спросил, не захочет ли он как журналист полететь совершенно бесплатно. Потому что папа ему очень помог, и угощал обедом в гостинице, и напечатал в газете его объявление. Так что будет справедливо, если он немного полетает.

– Да и нужно, чтобы люди убедились, что летать совсем не опасно, – говорит лётчик.

– Ой, папа, какой же ты счастливчик! – воскликнула Мадикен, прежде чем папа успел даже сказать спасибо. – Ой, какой же ты счастливчик!

Лётчик поглядел на неё с одобрением:

– Вот это молодец! Тебя мы тоже возьмём, если хочешь!

Хочет ли Мадикен! У неё даже сердце застучало громко-громко. Подумать только – она будет летать высоко в небе, как ласточка! Разве может быть в мире что-нибудь лучше этого? Хочет ли Мадикен! Конечно, ещё как хочет!

– А ты не боишься? – спрашивает лётчик.

– У этой девочки ума не хватает, чтобы бояться, – вмешивается мама.

Нет, единственное, чего боится Мадикен, – это чтобы кто-нибудь – папа или лётчик – не передумал. Со взрослыми ведь никогда нельзя быть уверенной заранее. Мадикен тянет папу за рукав.

– Ну, давай! Пойдём скорее!

И в этот самый миг она заметила Аббе. Он стоит около аэроплана и не может оторвать от него глаз, и не только глаз, но, кажется, и рук тоже. Он поглаживает бок аэроплана, словно хочет и на взгляд, и на ощупь убедиться, что перед ним настоящий аэроплан.

Мадикен хорошо знает, что, если есть на свете человек, которому очень хочется полетать, это, конечно, Аббе. А сейчас она на его глазах сядет в аэроплан и полетит. Нет, так нельзя, это было бы просто несправедливо!

Мадикен идёт всё медленнее, она размышляет. Вот что надо делать!..

– Папа, я раздумала, – говорит она шёпотом. – Можно вместо меня полетит Аббе?

Папа смотрит на неё удивлённо:

– Почему же?

– Я боюсь, – промямлила Мадикен.

– Ну нет! Ничего ты не боишься, – говорит папа. – Но пусть будет по-твоему.

Папа всё понял. Потому что он знает, как Мадикен относится к Аббе. Если уж ты к кому-нибудь хорошо относишься, то ради него нетрудно отказаться от чего угодно, папа это понимает.

Он объясняет лётчику, в чём дело, а затем подзывает Аббе:

– Аббе, иди сюда.

Аббе идёт к нему с виноватым видом.

– Я ничего не трогал, – начинает он оправдываться. – Я только посмотрел.

– Хочешь полетать? – спрашивает папа.

Ну что Аббе мог на это ответить? Он даже не мог представить себе, что папа сказал это всерьёз. Он молчит и тупо смотрит на папу. Наконец Мадикен не вытерпела: