Сломленный Король - К. Н. Кроуфорд

ускользала из Мидгарда. Я видел такое лишь несколько раз, когда люди были на пороге смерти. Это дело рук Али.

Но я нигде не видел Али.

— Где она? — пробормотал я.

Я не ожидал ответа, но тут заговорил Ганглати. «Ну, она не в Мидгарде. И её не казнили, иначе она была бы со мной в Хельхейме».

Что-то в моей груди разжалось. Я не сообразил, что Ганглати может сказать, жива ли она.

— Значит, она в Ванахейме.

«Такова моя интерпретация».

— Ладно. Мой отец жив, но моя сестра ранена, — я скользнул обратно в своё тело, и мои мышцы напряглись.

«Я тоже это вижу, — тень помедлил. — Значит, мы украдём палочку сейчас?»

— Сейчас или никогда, — тихо сказал я.

Встав, я оценил, что имеется в моём распоряжении. У меня был старый кинжал и плотные кожаные брюки. Не совсем комплект брони, но придётся обходиться этим.

Я сделал глубокий вдох и приготовился начертить портал. План был хорошим, но это не значит, что воплотить его будет просто.

«Я тебе помогу», — сказал Ганглати, и его голос вновь шёпотом раздавался в моём подсознании. Хотя это не особенно успокаивало.

Я начертил портал и шагнул в него. Магия затрещала на моей коже.

Я появился в коридоре перед апартаментами короля Горма. Пара охранников как обычно стояла по обе стороны от высоких позолоченных дверей.

Я шагнул ближе к ним, и холодная злость выстудила мою кровь. Я жаждал немедленной мести.

— Я здесь, чтобы поговорить с королём.

Охранники уставились на меня, раскрыв рты от шока. Они выглядели белыми как молоко, будто увидели призрака.

— Мы думали, вы умерли, — пролепетал один из них.

— Вы правда думаете, что Колодец Урд может меня убить? — я прищурился.

— Никто не посещает короля без предварительного одобрения, — ответил он, дрожа.

— Вы уверены, что хотите меня раздражать? Похоже, я выживаю вопреки всему, что вы со мной делаете. Как думаете, Горм может таким похвастаться? Как думаете, кто выйдет королём из нашей схватки? Возможно, вам стоит пересмотреть то, кому вы верны.

Глаз охранника справа задёргался, и он глянул на второго в поисках помощи.

— Вам необязательно пускать меня внутрь, — предложил я. — Просто зайдите и скажите ему, что я здесь.

Охранник справа кивнул, затем толкнул дверь и скрылся за ней. Остался только один эльф.

Я в два шага очутился возле него и с такой силой ударил кулаком по голове, что его череп с хрустом ударился о дверь. Потеряв сознание, он начал падать, но я подхватил его. Главный вход запирался рунами, а его ладони служили ключами. Хватив его за запястье, я прижал его ладонь к двери. Та распахнулась.

Шторы были отдёрнуты, в основном помещении было темно. Но за дверью справа я слышал голос моего отца, разговаривавшего с охранником.

Я толкнул дверь и вошёл. Мой отец и охранник уставились на меня. Позади Горма возвышалось огромное витражное окно, изображавшее его в образе бога Фрейра с боровом и огромным мечом.

Я подошёл к дубовому столу, взял яблоко из миски и откусил от него. Яблоко было идеально сладким и терпким, и у меня выступила слюна. Я хотел выбить Горма из колеи.

— Вот бывает же такое, — начал я небрежно. — Слухи о моей кончине оказались чрезвычайно преувеличенными. Кажется, я всё ещё живу и здравствую.

— Гэлин, — пролепетал мой отец. — Знаю, ты поймёшь, что я сделал то, что должен был.

Я пожал плечами.

— Конечно. Двигаемся дальше. Где она?

— Кто? — Горм выглядел сбитым с толку.

— Палочка. Лэватейнн. Я заберу её с собой.

— У меня её нет, — я ожидал, что мой отец соврёт, возможно, скажет, что спрятал палочку где-то за пределами Цитадели. Но я не поэтому спросил у него.

Он всегда был ужасным лжецом. Когда он заговорил, его глаза сказали мне всё, что надо знать. Палочка была там, куда он взглянул первым делом — в прикроватной тумбочке в полутора метрах слева от него.

Я бросил яблоко и бросился туда.

— Поргор! — заорал мой отец. — Поргор! Поргор! У меня для тебя ужин! Отличный ужин!

Я дёрнул верхний ящик. На дне, завёрнутая в шёлк и источавшая серебристый свет, лежала Лэватейнн.

Я схватил её и начал поднимать. Но прежде чем я успел сотворить заклинание, пол подо мной словно взорвался и откинул меня в противоположную часть комнаты.

— Блроааааахххх!

Поргор, тролль моего отца, вышел на арену.

Глава 42. Гэлин

Тролль приземлился передо мной, и пол затрясся так, будто мир разрывало на куски землетрясение. Я упал на колени, когда всё вокруг пошатнулось. С потолка падали огромные куски гипса. Поргор снова взревел, и от этого громкого звука задрожали мои барабанные перепонки.

Я поспешил вскочить на ноги, но действовал слишком медленно. Поргор схватил меня за руки, и его ладони сжались как стальные тиски.

Мой отец на другом конце комнаты орал:

— Убей его! Убей его! Убей его!

Хватка Поргора сжалась ещё сильнее. Его гранитные пальцы начали сминать мои предплечья, но я по-прежнему не выпускал Лэватейнн. Единственная проблема в том, что палочка была наведена не на него. Он выкручивал мою руку, отчего палочка смотрела в стену и была совершенно бесполезна. Если я уничтожу стену, обвалится весь потолок.

Мой отец широко улыбнулся, явно наслаждаясь тем, что он считал победой.

— Надо отдать тебе должное, Гэлин, ты подошёл довольно близко к цели. Но чтобы победить меня, тебе надо сосредоточиться на реальном мире. Ты вечно зациклен на рунах и заклинаниях. На богах. Личом тебе было лучше, чем эльфом, потому что тогда ты хотя бы забыл про богов.

Тролль сжимал хватку всё сильнее. У меня имелся план; надо лишь раздразнить его.

— Норны предписали, что я буду править Верховными Эльфами, Горм. Я похороню тебя в снегу.

Теперь Горм трясся от ярости.

— Ты не заслуживаешь смерти от моей руки. Тролль и то слишком хорош для тебя. Надо скормить тебя псам.

Тролль давил сильнее и сильнее. Я едва сумел произнести:

— Вот что ты сказал моей матери? Перед тем, как убил её за то, что она выбрала любовника получше?

Улыбка Горма тут же исчезла.

— Не смей говорить о своей матери в моём присутствии.

— Всё ещё стыдишься того, что она считала тебя скучным?

Теперь Горм буквально орал от ярости.

— Притащи его ко мне!

Поргор крякнул и пошаркал вперёд. Пол под его громадными ногами дрожал как кожа барабана. Мой отец сверлил меня глазами, полными чистой, неразбавленной ярости. Он достал кинжал из-за пояса.

Я одарил его сухой улыбкой.

— Ты себе не представляешь, как меня радует, что