Синтез - Токацин

Дверь приоткрылась.

— Тихо и ненадолго! — буркнул филк-санитар в спину Кенену, заходящему в палату с широкой улыбкой. — Тут лежит раненый.

— Не беспокойся, мой друг, — учётчик улыбнулся ещё шире. — Неплохой сегодня день, Джед? Лёгкий морозец, безветрие, — то, что нужно для купания!

— День, а он купается, — хмыкнул Гедимин. — Ты на работе был?

Кенен вздохнул.

— Да, это всё тот же Джед, комендант Энцелада. Не бойся, все мои действия совершенно законны. Ну, как твои дела? Заживление проходит успешно?

— Руки в порядке, — отозвался Гедимин. — Но, кажется, всех беспокоят яйца. На кой они мне, если нам запрещено спариваться?!

Кенен криво ухмыльнулся.

— Никогда не знаешь, что в жизни пригодится, — сказал он, понизив голос. — Сегодня ввели проект «Слияние», завтра отменили, послезавтра опять введут. Лучше, когда всё на месте и в полной готовности… Как тут со связью, Джед? На Энцеладе знают, что в Атлантисе избран новый президент?

Сармат мигнул.

— Ещё один? — он попытался вспомнить предыдущего, но на ум приходил только покойный да Коста. Кенен испустил смешок.

— Тебе трудно уследить за переменами, Джед? Всё происходит слишком быстро, верно?.. Да, Джейсон Блэр, выдвиженец от демократов. Шёл ноздря в ноздрю с Франкой Гросси. Дюкетту ничего не светило — это было ясно уже после того, как проголосовал Север.

— Джейсон Блэр? — повторил за ним Гедимин, стараясь задержать незнакомое имя в памяти хотя бы на пять минут. — И что, он отменит законы да Косты?

Кенен рассмеялся в открытую — правда, быстро прервал веселье, когда Гедимин направил на него тяжёлый взгляд.

— О нет. Всё не так быстро делается, Джед. Для президента Атлантиса наши с тобой проблемы — далеко не первоочередные. Сейчас назревает конфликт с Австралией — пока что юридический, но может дойти и до стрельбы. Австралийцев сильно задела кража сивертсенита.

Гедимин озадаченно посмотрел на него.

— Сивертсенит не крали. Патент Сивертсена был куплен «Вирмом». Даже если «Вирм» его перепродал — разве макаки так не делают?

Кенен с ухмылкой покачал головой.

— Вроде бы всё правильно, Джед… Но на деле история с продажей патента довольно мутная. Подробности тебе неинтересны, но «Вирм» есть за что ухватить.

— Из-за одной корпорации, добывающей руду, начнётся война? — Гедимин недоверчиво хмыкнул. — Слишком глупо. Даже для мартышек.

— Посмотрим, — отозвался Кенен. — Пока это всё, что мы можем сделать. Совет безопасности снова оставил нас без избирательных прав — и это значит, что люди по-прежнему считают нас полезными механизмами, но не более.

— Будто это раньше было непонятно, — буркнул ремонтник.

— Вообще-то, Джед, результат уже неплох, — сказал Кенен. — Я не ожидал, что моя петиция попадёт на рассмотрение. Конечно, основная заслуга у губернатора Оркуса — но и ты мне сильно помог. По меньшей мере двести сарматов подписали петицию, когда я показал им твою подпись.

Гедимин мигнул.

— Почему?

— Не знаю, Джед. Может, им нравятся твои чертежи? — Кенен ухмыльнулся. — В любом случае — я тебе благодарен.

Филк-санитар заглянул в палату и неприязненно сощурился на учётчика. Раненый сармат на койке у стены зашевелился, отнял руку от головы и приоткрыл глаза.

— Пора уходить? — Кенен поднялся с кровати Гедимина и пошевелил пальцами у плеча, изобразив салют. — Надеюсь, тебя скоро выпишут. Тут двое арестованных охранников «Вестингауза» сбежали из-под ареста — и как им это удалось? — и федералы, прочесав весь лес, ничего не нашли. Странная история, верно?

Он посмотрел Гедимину в глаза и широко ухмыльнулся. Ремонтник криво усмехнулся в ответ.

— Может, на них напал медведь? — задумчиво спросил он. — Хотя — медведи не едят скирлин.

— Думаю, дело в заброшенных шахтах, — сказал Кенен. — Их так много в лесу, и большая часть ничем не укреплена. Так легко провалиться…

«Интересно, Линкен участвовал?» — подумал Гедимин, когда дверь за учётчиком закрылась, а сам ремонтник отошёл к окну, чтобы не мешать медикам, окружившим раненого. «Если бы он работал один, Кенен рассказал бы о подрыве карцера со всеми, кто внутри. А если их сначала выманили… работа Маккензи, определённо. Не повезло этим двоим. Линкен работает быстрее.»

01 декабря 42 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— «Найти пару толковых операторов и техника с прямыми руками», — вслух прочитал Константин пометки на очередной папке с распечатками. — Иджес, это всё, что ты можешь сказать по делу?

Механик угрюмо кивнул.

— Гедимин настраивал эти станки своими руками всего-то полгода назад. Что надо было делать, чтобы снова всё сломать?!

Гедимин в разговор не влезал — сидел за верстаком, читал статью, на которую вышел по наводке Конара, и пытался вникнуть в теории о строении вакуума. Мозг почти ощутимо скрипел и искрил. «Что-то странное они придумывают,» — решил в конце концов сармат, откладывая статью. «Или я совсем отупел от безделья.»

— Константин! — он развернулся вместе со стулом, и командир «научников» от неожиданности подался назад. — Не слышал ничего из Порт-Радия? Что там делают с ирренцием? Обнаружили что-нибудь новое?

Константин покачал головой.

— Ведомство передо мной не отчитывается. А тебе, Гедимин, пора бы успокоиться. Прошло пять месяцев! Что, один лишь ирренций достоин внимания великого физика-ядерщика?

Линкен, резко выдохнув, поднялся с места.

— Ты опять? Оставь атомщика в покое!

Гедимин отвернулся.

20 декабря 42 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В кармане Гедимина глухо загудела рация. Через секунду гудок повторился, через две — стал непрерывным и постепенно звучал всё громче. «Кто перенастроил сигнал?» — вяло удивился сармат, закрывая последнюю защёлку на вскрытом и вычищенном агрегате. Быстрая проверка показала, что механизм работает — не совсем так, как хотелось бы его операторам, но гораздо лучше, чем до того, как Гедимин в него заглянул. «Хватит на сегодня,» — сармат вернул на место крышку, вытер руки и пошёл к выходу.

Когда он выходил из проходной, рация замолчала. «Надо снова перенастроить,» — подумал он, сворачивая к бараку. «И поставить защиту. Нечего лезть в мой смарт.»

Возвращаться в научный центр не было смысла — рабочая смена ремонтников, распространявшаяся на него, закончилась с первым гудком смарта, и скоро все «научники» должны были вернуться в барак. На улице шёл снег, над аэродромом метались лучи прожекторов, и гудела сирена, — снова кто-то из чужаков понадеялся на лётную погоду и потерялся над Атабаской. Можно было пойти туда и узнать, что случилось, можно было заглянуть к венерианцам в общественную душевую и испытать на себе температурный перепад в сто пятьдесят градусов, или зайти к Лилит и сёстрам Хепри, запускающим подлодки с северо-западного берега, — сейчас, за одиннадцать дней до Большого Зимнего Заплыва, тренировки были в самом разгаре… Сармат на секунду остановился на обочине, выбирая направление.

— Стоять! — четверо в лёгкой броне выросли как из-под земли. Гедимин узнал патрульных Ведомства и подавил секундный порыв метнуться в переулок и удрать.

— Чего? — он вопросительно посмотрел на патрульных. Сарматы обступили его, прижав к стене, и немного потеснились, освобождая место для пятого пришельца.

Это был Нгылек; на этот раз он зачем-то сдвинул зеркальный щиток шлема, и Гедимин мог видеть его глаза — почти чёрные, едва заметные прорези на неподвижном лице. Ему стало не по себе.

— Стой где стоишь, — тихо сказал Нгылек, и его лицо странно дёрнулось, как от мимолётной ухмылки. — Хочу знать одно — как это тебе удалось? Ни следа, ни зацепки, ни молекулы взрывчатки, — два яруса вдребезги, восемь трупов. Это не Лиск, ему бы мозгов не хватило. Наследил бы на весь Порт-Радий. Это ты. Рассказывай. Что делал, как удрал, зачем тебе это понадобилось?

Сармат растерянно мигнул — он мало что понял, но происходящее ему сильно не нравилось.

— Делал что? — спросил он. — Что мне удалось? Я не понимаю.

Удар шокером под дых был привычно-ожидаемым, Гедимин даже успел перехватить и крепко сжать руку Нгылека, но тут вмешались патрульные, и спустя пару секунд сармат лежал на мостовой, и его руки были скручены за спиной обрывком проволоки. Он вяло удивился, что Ведомство до сих пор не разорилось на магнитные наручники. Удивляться и вообще думать немного мешали ноющие рёбра и колени.

— Голову не трогать, — приказал Нгылек, подбирая оброненный шокер. — Поднять его.

Гедимин выпрямился, покосился на патрульных, — по крайней мере на одном из шлемов удар его кулака оставил вмятину, другому сармату пришлось переложить шокер в левую руку, а помятую правую прижать к боку.