Антология советского детектива-36. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Ваксберг Аркадий Иосифович

Неизвестной осталась и судьба старшего лейтенанта Бориса Боярчука. Из допросов пленных бандеровцев сумели выяснить только, что он был ранен в последнем бою и вывезен на паровозе. Вместе с ним сумели вырваться из окружения еще двое бандитов. Некоторые факты давали основание предполагать, что им удалось уйти за границу.

— Проверять эту версию, как сам понимаешь, поручат не районному отделению госбезопасности, — смиренно заключил Медведев.

— А Сидор? — через некоторое время спросил Костерной. — Неужели никаких следов?

— Как в воду канул! — всплеснул руками Медведев. — Видно, тебя дожидается.

— Списывают вчистую, — пожалился капитан. — Перепишусь в милицию. Чего же еще остается.

— Давай, — тихонечко засмеялся следователь. — Там у них как раз интересное дельце наклевывается. По тому же Глинску.

— Ишь ты!

— Нашли труп пасечника Ефрема Пацука. Задушен профессионально, удавкой. И все шито-крыто, как утверждает наша милиция.

— А вы куда смотрите?

— Ждем указаний. Все-таки другое ведомство.

Посидев еще для приличия пару минут, Медведев простился. Костерной из окна палаты долго смотрел ему вслед. И вдруг отчетливо и ясно понял, что из его судьбы ушла навсегда целая полоса жизни. Как канула в лету она для тысяч других людей, ради чего он и лез из кожи вместе с Ченцовым и этим скромным трудягой Медведевым, вместе с сержантом Подоляном и Сашкой, с безногим Скрипалем и Сидоруком, вместе с десятками других живых и убиенных, имена которых только и останутся, что в памяти родных и близких. Да и то, может быть, ненадолго.

Зато впереди начиналась новая, и верилось, и хотелось, лучшая, светлая жизнь. За то…

Николай Коротеев

Операция «Соболь»

Светящаяся точка

Сержант Валихметов, поеживаясь, вышел из казармы. В сумерках вьюжной ночи он с прудом различил стоявшую на сопке радарную установку. Косо поставленная антенна локатора вращалась неторопливо и бесшумно.

Радиометрист направился к рубке. Шел он не спеша: до смены оставалось еще четверть часа. За два года вахта у экрана радиолокатора стала настолько привычной, что Валихметов уже без прежнего волнения заступал на дежурства. Сержант считал, что вряд ли где-нибудь был такой спокойный участок воздушной границы, как здесь, на Камчатке. За время его службы еще не произошло ни одного чрезвычайного происшествия. Да и кому придет в голову забираться в такую глушь, как вошедшая в поговорку Камчатка. Полуостров, где от одного селения до другого добрая сотня километров. К тому же сейчас, зимой, над полуостровом то и дело кружат дикие снежные бураны.

Еще не совсем очнувшись после сна, Валихметов сладко зевнул и, чтобы размяться, легкими шажками побежал вверх по склону.

Встретивший его офицер посмотрел на часы: без пяти минут двенадцать.

— Как самочувствие?

— Здоров. Службу нести могу.

— Приступайте.

Валихметов подошел к радиометристу, сидевшему в кресле у экрана.

— С нелетной погодой, — сказал вахтенный, уступая место. — За целый день ни одного самолета.

— Проглядел небось, — улыбнулся Валихметов.

— Не беспокойся, сегодня и ты благодарности не заработаешь, — отшутился вахтенный и добавил: — Желаю беспокойного дежурства.

— Такого же сна, — не остался в долгу Валихметов, усаживаясь в кресло.

Темное поле экрана, окруженное радужной полоской, расчерчивали светящиеся концентрические круги. От центра к краю экрана тянулась светящаяся ниточка, она беспрерывно скользила по кругу. Это была контрольная линия посылаемых в пространство сигналов. Там, где по экрану пробегала эта полоска, становились виднее привычные очертания скалистых берегов, горных вершин, рыбацких судов, законсервированных в затоне на зиму, и даже каменных зданий в поселке.

Эту картину Валихметов видел каждый день. И сегодня в ней ничего не изменилось, все оставалось на своих местах.

Ровно жужжали приборы, спокойно горели на передатчике сигнальные лампочки. Аппаратура работала исправно. Радиометристу оставалось сидеть в кресле и следить, не появится ли за бегущей ниточкой яркая точка отраженного импульса. Но небо и земля словно вымерли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Прошел час, второй… Валихметов все так же сидел в кресле и, не отрывая глаз, следил за экраном. Нет ничего томительнее вынужденного бездействия. Мысли текут вяло, теряется чувство времени, и кажется, сидишь ты здесь не час-два, а целую вечность: вчера было все то же, что и сегодня, и завтра, быть может, будет то же, что сегодня.

Может быть… А может, через секунду на черном поле экрана появится светящаяся точка и рядом с ней не вспыхнет кодированный ответ: «Свой!» Неожиданное могло случиться каждую секунду, и Валихметов готов был просидеть в кресле и сутки и двое, не спуская глаз с экрана, отгоняя тяжелую усталость, сковывающую все тело. Человек он был упрямый и очень любил свое дело. Но…

Хотелось на мгновенье закрыть глаза, дать им отдохнуть от постоянного напряжения. Валихметов был уверен, что легче идти сквозь пургу, по обледенелым скалам, двигаться, бороться с реальной опасностью, чем с самим собой здесь, в тепле, в тишине помещения.

Прошел и третий час… Сержант неподвижно сидел в кресле, уверенный, что и сегодняшний день будет такой же, как вчерашний. Поэтому, когда на краю экрана появилась светящаяся точка, он протер глаза, боясь, что ему померещилось.

Нет, на экране действительно появилась светящаяся точка. И сколько Валихметов ни ждал кодированного импульса «Свой!», его не было.

Руки Валихметова привычно нащупали рычажки и ручки яркости фокусировки. Теперь на экране уже четко светилась точка. Она двигалась в сторону берега. Вдруг точка раздвоилась. Одна светящаяся капля поплыла обратно, в сторону океана, другая пересекла концентрический круг, дуга которого означала границу территориальных вод.

Сон, усталость — все мгновенно прошло. Радиометрист схватил трубку телефона.

— Мною замечен неизвестный объект. Азимут — 059. Дальность — 29. Высота — 1900 метров. Продолжаю наблюдение.

Яркая светящаяся капля на экране медленно и упорно двигалась к контуру береговой линии. Радиометрист ни на мгновение не спускал глаз с экрана. Он знал, что по его сигналу пришли в действие посты наведения, что на далеком военном аэродроме тревожно загудел зуммер телефона. К небу с удвоенным вниманием стали присматриваться другие посты.

Светящаяся точка продолжала ползти к берегу. Удивительно долго тянется время. Кажется, что уже давно сержант сообщил о нарушении воздушной границы, а наших самолетов все нет и нет…

* * *

В штабе авиачасти подполковник Душкин давал задание командиру звена истребителей капитану Кучину. Здесь же стояли двое ведомых.

Нарушитель идет на высоте около двух тысяч метров, — говорил подполковник. — Скорость его — сто пятьдесят километров в час. Странный объект… Задание таково: настичь, заставить сесть.

Душкин внимательно посмотрел на молодых летчиков. На их лицах откровенно выражалось нетерпение.

— Ясно, товарищ подполковник! — ответил Кучин.

— Хочу вас предупредить: не увлекайтесь! Держите постоянную связь со штабом, — строго проговорил Душкин.

— Есть!

— Желаю удачи.

Офицеры лихо козырнули, повернулись и вышли.

В морозной мгле на огромном поле аэродрома едва можно было различить силуэты самолетов. Летчики бегом направились к ним. Их уже ожидали механики, готовившие машины к вылету.

Трое летчиков совершали свой первый по-настоящему боевой вылет. Каждый старался казаться выдержанным, спокойным, хотя был уверен, что его товарищ волнуется. Но никому не хотелось, чтобы его волнение заметил другой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Через несколько минут самолеты поднялись в воздух и растаяли в ночном мраке.

Кучин первым пробил облака и огляделся. Под крылом самолета лежала освещенная луной облачная равнина. Она словно повторяла пейзаж заснеженной земли. Казалось, машина идет бреющим полетом. Над истребителем плыли прозрачные, похожие на длинные перья облака. Кое-где они были очень густы и отбрасывали на облачную пустыню, лежащую внизу, темные тени, причудливые и тревожные.