Антология советского детектива-36. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Ваксберг Аркадий Иосифович

— Дослужились… — донесся голос Бабенко, стоявшего на крыльце. — Сидячую ворону снять не могут. Где уж там планер найти.

И хотя все понимали, что упрек этот — лишь горькая шутка, солдаты почувствовали себя виноватыми. Ведь нарушение границы произошло на их участке. А прорыв на участке заставы — это самое неприятное, что может случиться в жизни пограничника. Это позор, если не преступление.

— Товарищ капитан, — крикнул дневальный, — вас к телефону!

— Поставьте винтовку на место, — сказал Бабенко Устинову и вошел в дом.

Через несколько минут дневальный выскочил на крыльцо и опрометью побежал к домику, в котором жил заместитель начальника заставы по политической части лейтенант Демин. Замполит отдыхал после ночного дежурства. Вскоре Демин, на ходу заправляя гимнастерку, побежал к Бабенко.

Теперь мысли солдат были заняты одним: что же произошло?

Капитан встретил Демина, прохаживаясь из угла в угол кабинета. Лицо его было строгим и сосредоточенным.

— Садись, Андрей Захарович, дело есть, — сказал он. — Понимаешь, планер-нарушитель взорвался в воздухе километрах в двухстах западнее заставы. Об этом мне сейчас из штаба отряда сообщили. К месту катастрофы пойдет вертолет. Он к нам прибудет приблизительно через час сорок. Нам поручено выделить оперативную группу, человек пять. Возможно, придется бродить по тайге недели две. Задание трудное. Группу возглавишь ты.

— Слушаюсь, — ответил лейтенант.

— Выбери людей покрепче.

— Устинова можно, — сразу сказал Демин.

— Устинова? — переспросил Бабенко и, усмехнувшись своим мыслям, согласился: — Конечно, Устинова, стрелок вроде хороший. Яковлева, Керимова — альпинисты, Кононова — лыжник отличный.

Коротки солдатские сборы. Через полчаса, получив у старшины продукты на неделю, четверо солдат, отобранных в оперативную группу, уже сидели в караульном помещении и жадно прислушивались к каждому звуку. Остальные, свободные от нарядов или уже отдохнувшие, крутились около них и с завистью посматривали на счастливцев.

Наконец послышался долгожданный шум мотора. Большая, похожая на головастика машина косо спустилась к стрельбищу за заставой и, на секунду повиснув над землей, взметая снежные вихри, приземлилась. Сбоку от кабины пилота открылась дверца, и в сугроб спрыгнули майор Тимофеев и эксперт Синилов.

— Оперативная группа погранзаставы готова вылетать на задание! — отрапортовал Бабенко.

— Хорошо. Мы задерживаться не будем, — сказал Тимофеев. — Только имейте в виду, — обратился он к солдатам, — если места для посадки не найдем, вам придется спускаться с вертолета по трапу, прямо с воздуха.

Солдаты заулыбались.

Подъем на вертолете напомнил Демину скоростной лифт в гостинице «Ленинград» в Москве: осенью прошлого года лейтенант ездил в столицу, где ему вручали Почетную грамоту Центрального Комитета комсомола…

В кабине вертолета яркие полосы солнечного света, врываясь в круглые иллюминаторы, янтарными пятнами ложились на ребристые днища. Устинову посчастливилось сесть около иллюминатора, и он старательно рассматривал ежеминутно меняющийся пейзаж.

…у побережья деревья росли редко. Но потом, когда к березам примешалась лиственница, тайга стала темной, снег совсем посинел от теней. Даже сверху стало трудно просматривать местность. Только узкая полоска земли прямо под вертолетом была видна хорошо. А на склонах сопок лес чернел сплошь и скрывал от глаз все, что делалось внизу…

Первый раз летел Устинов над камчатской тайгой и подивился ее безлюдности. Живя на заставе, он лишь умозрительно мог себе представить, насколько редки здесь селения. За время полета он нигде не увидел и дымка.

В кабину, где сидели пограничники, просунулся пилот, замахал рукой. Все бросились к иллюминаторам и увидели, как земля, деревья, сопки стали стремительно приближаться. Вертолет снижался. Когда вершины деревьев оказались почти на уровне глаз, машина вздрогнула, повисла в воздухе и закачалась, словно подвешенная на невидимой нити. Прямо под собой Устинов увидел обгоревший остов планера, уткнувшийся носом под корень огромного кедра. Одно крыло его валялось метрах в двадцати.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Второй пилот прошел в заднюю часть кабины и принес скатанную веревочную лестницу. Прикрепив ее, он открыл люк. Гонимый огромными лопастями, морозный воздух ураганом ворвался в кабину. Тимофеев опустил и завязал под подбородком отвороты ушанки, подал знак рукой: «Следовать за мной!» Потом, ухватившись за веревки, стал спускаться вниз. Вихрь рвал полы его шинели.

Устинов, заглянувший в иллюминатор, видел, что трап не доставал метра четыре до земли. Конец его беспомощно мотался из стороны в сторону на уровне нижних ветвей сосны. Когда майор достиг последней ступеньки и, отпустив трап, летел вниз, вертолет чуть-чуть подпрыгнул. За Тимофеевым спустился Демин, за ним — солдаты. Последним покинул вертолет эксперт Синилов.

Высадились благополучно. Летчики сбросили лыжи, рюкзаки с продовольствием и убрали трап. Вертолет набрал высоту и широкими кругами пошел над заснеженной тайгой, высматривая, нет ли где поблизости других следов воздушной катастрофы. Солдаты собрали рюкзаки, лыжи, стали рубить деревья, чтобы сложить хижину. Офицеры направились к остову планера.

— Прошу обождать одну минуту, — сказал эксперт и вынул из-за пазухи фотоаппарат. Подойдя к обломкам метров на десять, сделал снимки с нескольких точек. Щелкнул последний раз затвором и, спрятав аппарат, проговорил:

— По-моему, в кабине труп.

Офицеры подбежали к лежащим на снегу останкам планера. Плексиглас фонаря, закрывавшего кабину пилота, замутился от огня, и сквозь него трудно было что-либо разглядеть. За матовыми стенками лишь угадывались очертания человеческой головы, вернее, кожаного шлема.

Тимофеев осмотрел фонарь, попробовал его открыть. При ударе о землю металлический каркас деформировался, и сдвинуть фонарь не удалось. Пришлось действовать ломиком.

— Очень прошу вас, — сказал эксперт, когда остов планера заскрипел и качнулся, — очень прошу вас поосторожнее. Не шевелите планер. Мы его еще не осмотрели.

— Хорошо, — ответил Тимофеев и обратился к Демину: — Товарищ лейтенант, поддержите фонарь с другого бока.

Майор резко нажал на лом, едва просунутый в узкую щель, и фонарь отодвинулся. В кабине, опершись лбом о приборную доску, сидел мертвый человек. Ручка управления пробила ему грудь.

— Разрешите, — сказал эксперт.

Офицеры отошли, и он опять стал щелкать затвором фотоаппарата. Потом труп осторожно вынули из кабины и положили на снег. Это был мужчина в обуглившемся летном комбинезоне и унтах. Лицо его тоже сильно обгорело.

В кабине офицеры увидели развороченную взрывом радиоаппаратуру, два термоса, галеты, шоколад.

— Улов небогатый, — проговорил Демин.

— Закинем бредень еще раз, — пошутил Тимофеев.

Офицеры разделили планер на секторы и каждый из них стал осматривать свой участок. Демину достались часть фюзеляжа и стабилизатор. Обшивка на них обгорела, остался лишь голый остов. Демин сломал еловую лапу и стал осторожно сметать снег с «брюха» планера. Подтаявший от пламени пожара снег смерзся.

Приходилось очень осторожно, сантиметр за сантиметром, счищать лед. Лейтенанту казалось, что его работа напрасна. «Только в кабине планера, — думал Демин, — где ищут Тимофеев и Синилов, можно найти ответ на вопрос». Но он добросовестно продолжал очищать от снега остов. Обнажилось дно фюзеляжа, и Демин увидел нечто, привлекшее его внимание.

— Товарищ майор! — взволнованно крикнул он. — Люк! Открытый люк. В хвостовом отсеке!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Офицеры кинулись к Демину. Эксперт Синилов замахал руками и начал причитать, чтобы там ничего не трогали. Но его опасения были напрасны. Офицеры осматривали то, что Демин назвал «люком», стоя на почтительном расстоянии. Вероятно, Демин имел довольно странное воображение, чтобы в хаосе полуобгоревших, покореженных останков усмотреть очертания люка.

Второй пеленг

Вторую неделю утро в охотничьей избушке начиналось с перебранки.