Плата по старым долгам - Эдуард Ростовцев

Несмотря на поздний час, в холле четвертого этажа был включен телевизор и несколько постояльцев смотрели очередную серию итальянского детектива с плохо читаемыми субтитрами. Заметив Винницкого, Олег подошел к нему. Старый инженер встретил его упреком.

- Я не понимаю по-итальянски, но еще меньше понимаю ваше поведение. Где вы пропадали?

Олег в общих чертах рассказал о переговорах с Закалюком, беседе с Мельником.

- Не удивляюсь, что вы сумели расположить к себе губернатора, говорят, он разумный человек. Но сговорчивость Закалюка меня пугает. Нет ли здесь новой уловки? От него всего можно ожидать.

Олег не стал объяснять, как и почему Генеральный директор объединения пошел на уступки компании, заметил только, что деваться Закалюку уже некуда, а затем сообщил, что завтра возвращается в Киев и Винницкому предстоит завершить переговоры в формальной их части. Поручение не обрадовало Винницкого, но вслух недовольства он не высказал и в свою очередь сообщил, что звонил Брыкайло, который интересовался обстановкой. В половине восьмого гостиницу покинул "мордоворот" - соглядатай, а его место заняли два крутоплечих парня, задача которых прямо противоположна. Он глазами показал на двух борцовского вида молодых людей в кожаных куртках, которые сидели несколько поодаль и делали вид, что увлечены фильмом.

- Напрасно подняли тревогу, - начал было Олег, но Винницкий строго перебил его:

- У Василия Трофимовича на этот счет другое мнение, и я разделяю его. А ваша беспечность меня удивляет. - Немного помолчав, сказал как бы между прочим: - Да, вот еще: в моем номере вас ожидает Мирослава Игоревна. Она явилась сюда полчаса назад, и не застав вас, намеревалась расположиться здесь. Но учитывая ее состояние, я посчитал за лучшее отвести ее в свой номер.

К номеру Винницкого Олег рванулся как на стометровку и только у самой двери попридержал свой пыл. Это было невероятно, но это было так: у окна, в кресле, откинувшись на его спинку, спала Мирослава. Она была в наглухо застегнутом темно-голубом плаще, у ее ног стояла внушительных размеров дорожная сумка, а на коленях лежала куртка Олега, что он оставил у Закалюков.

Олег наклонился к ней и уловил запах спиртного. И хотя этого надо было ожидать, он впервые почувствовал неприязнь к этой, не знающей ни в чем удержу, девице.

Мирослава открыла глаза, сказала недовольно:

- Наконец-то явились. Мне уже надоело ждать. С кем это вы развлекались? Так увлеклись, что не нашли время позвонить? Можете не отвечать, мне это уже неинтересно. Спросила просто так, к слову. Надеюсь, не приняли всерьез, что я представила вас своим женихом?

- Это была восхитительная шутка.

- Ничего не поняли! Мне надо было поставить на место двух зарвавшихся типов. И вы помогли в этом.

- Рад был оказать вам такую услугу.

- Рад был оказать, - передразнила Мирослава. - Питекантроп!.. Ой, извините: я забыла о разнице в наших возрастах. Немного выпила и не то говорю. Вот принесла вашу куртку, чтобы потом не было претензий.

Олег едва сдержал улыбку: она была не так пьяна, как старалась казаться.

- А сумку зачем прихватили?

- Я ушла от Закалюков. Ничего особенного не произошло, просто мы с Леонидом Максимовичем на этот раз не поняли друг друга. Но это не смертельно. Переночую у подруги, а там будет видно... Проводите меня.

Последние слова она произнесла заплетающимся языком и Олег решил, что его вывод притворства был поспешным. Ее попытка самостоятельно выбраться из кресла не увенчалась успехом.

Винницкий отозвал Олега в сторону.

- В таком состоянии ей лучше оставаться здесь. Я перейду в ваш номер, а вы уговорите ее лечь.

Но Олег решил по-другому. Он помог Мирославе встать, и поддерживая ее за локоть одной рукой, а другой подхватив ее сумку, повел в свой номер.

- Куда вы меня ведете? - пыталась протестовать Мирослава.

- В приватный вытрезвитель, в государственном с вами обойдутся не столь деликатно.

- Очень смешно! - фыркнула она, но спорить не стала.

Олег завел ее в ванную, пустил и отрегулировал душ, снял с девушки плащ.

- Дальше сами разденетесь или вам помочь?

Мирослава испуганно отшатнулась.

- Не прикасайтесь ко мне!

- Вы неверно поняли меня.

- Ну да, вы - сама святость. Затащили пьяную среди ночи в свой номер и сразу раздевать.

Это было уже слишком, и Олег рассердился.

- Слава, мне надоели ваши фокусы! Отрезвляйтесь, или не отрезвляйтесь, как угодно. Но в таком виде я вас отсюда не выпущу.

- Ладно уж, - согласилась она. - Как-нибудь сама управлюсь. Выходите и не смейте подглядывать.

Безнадежно махнув рукой, Олег вышел из ванной.

Пока Мирослава отрезвлялась под душем, он достал из "кейса" дорожный кипятильник, два пакетика растворимого кофе, налил в толстостенный стакан воды из графина, поставил кипятить. Потом позвонил на квартиру Шумскому, доложил о результатах переговоров с Закалюком, встрече и беседе с Мельником. Рассказал только то, что представляло интерес для президента компании. Но Шумский усомнился, что успех был полным, он хорошо знал Закалюка и не представлял, что тот пошел на значительные уступки без выгоды для себя.

- Он прикарманил Дулибский филиал, что не так уже мало, - возразил Олег.

- А как на это смотрит Мельник?

- Сердито посмотрел. Закалюк пытался обставить и его, а здешний губернатор не любит, когда его обставляют.

- Ты знал раньше Мельника?

- Оказалось, что знал. Довелось как-то повстречаться на узкой дорожке.

- Судя по твоему тону, встреча была не из приятных.

- Из очень неприятных! Это старая и довольно гнусная история. Когда-нибудь расскажу... Вернусь завтра первым рейсом, так складываются обстоятельства. Формальности завершит Винницкий... Да, кое-что произошло. Но об этом не по телефону... Спокойной ночи...

31

Положив трубку, Олег начал заваривать кофе - вода уже вскипела, когда почувствовал, что кто-то стоит за его спиной. Оглянулся. В дверях, обернувшись купальным полотенцем, стояла Мирослава. Настороженный взгляд, сдвинутые к переносице брови, плотно сжатые губы свидетельствовали, что если накануне она была пьяна, в чем Олег снова усомнился, то сейчас отрезвела и подслушала его разговор с Шумским. Ее любопытство было столь велико, что она выскочила из ванной, прихватив с собой только полотенце, которым сейчас безуспешно пыталась прикрыться.

- Вы уезжаете? Что случилось?

- Ничего из ряда вон выходящего, но так складываются обстоятельства, - как можно неопределеннее сказал Олег, стараясь не опускать взгляда ниже ее плеч.

- И не посчитали нужным сообщить об этом небезразличному вам человеку?

- Вы так неожиданно покинули клуб... Я собирался звонить вам, - стал оправдываться Олег.

- Неправда! Я чувствую: что-то произошло. С кем вы сейчас разговаривали?

- Со своим шефом - Шумским.

- А кто этот человек, о котором говорили? Мельник?

- Допустим.

- Я же запретила вам встречаться с ним! - негодующе топнула босой ногой Мирослава. - Какой же вы осел! Полезли к черту на рога.

- Черт оказался не таким уж страшным.

- Вот как! Значит нашли общий язык?

- Договорились, скажем так.

- И конечно за мой счет!

- Ваш счет не пострадал, - смутился Олег, потому что в какой-то мере она была права, и тут же предложил: - Хотите кофе?

- Терпеть не могу кофе, так же как и вранье! - фыркнула Мирослава. Он вас дожал, я его знаю. И вы решили отступиться от меня во имя своих делишек. Так вот, не выйдет! Ни у него, ни у вас. Я все уже решила сама... А что это за гнусная история, в которой он был замешан?

- Вы как следователь - вопрос за вопросом, - растерялся Олег, не зная как реагировать на ее многозначительное, но пока еще не совсем понятное заявление, что она уже все решила.

- С кем поведешься, от того и наберешься! - не снижала напора Мирослава. - Днем в сквере вы допрашивали меня, теперь моя очередь. Так что не виляйте, колитесь. Я должна знать все, прежде чем лягу с вами в постель.

- Я не приглашал вас в постель, - вконец опешил Олег.

Мирослава порозовела, но сказала упрямо:

- Приглашение не требуется. Я проиграла пари: информацию о вашей встрече с общественностью не взяла ни одна газета.

- Когда вы успели? - искренне удивился Олег.

- В том-то и дело, что не успела, меня опередили с материалом, по-другому освещающим это эпохальное событие. Короче, я была слишком самонадеянна, за что надо платить. Не люблю ходить в должницах!

Она отбросила полотенце и, уже не глядя на Олега, но не опуская головы, расправив плечи и прижав к бокам локти, словно на смотру, подошла к кровати, сдернула покрывало, легла навзничь, забросила руки за голову, устремила взгляд в потолок и, казалось, окаменела.

Олег хотел возмутиться ее очередной, на этот раз преступающей все границы выходкой. Подумал, что должно быть она ведет себя так и с Завгородним, и с Мельником, а быть может даже с Леонидом - люди не зря болтают, и это для нее так же просто, как выпить бокал столь любимого ею шампанского. Но потом заметил, как густеет, разливается по ее щекам, подступает к мочкам ушей пылающий румянец стыда. И понял, что ей не просто дался этот шаг. Но почему она поступила так, не брался судить, уже не в силах отвести взгляд от простертого на гостиничной кровати ослепительно красивого женского тела, что манило, притягивало к себе и в то же время настораживало своей покорностью, едва ли не жертвенностью. Словно угадав его мысли, Мирослава повернулась ничком, зарылась лицом в подушку, заведенными за спину руками пытаясь прикрыть тугую, обтянутую золотистой кожей грудь - ее решимости хватило ненадолго. Эти запоздалые движения стыда, как ни странно, подхлестнули Олега. Уже ни о чем не думая, он подступил к девушке, опустился на колени, стал ласкать, целовать ее шею, плечи, спину, грудь. Он не торопил события, чувствуя напряженность ее тела и довольствуясь льнущим к его ладоням, губам бархатом кожи, и только когда она расслабилась, а затем обратила к нему лицо, позволила заглянуть в потеплевшую синь глаз, лег рядом, привлек ее к себе. Мирослава отдалась доверчиво, но не страстно, смежив веки и шепча: "Не смотри на меня. Я тебя очень прошу..."