Дядя самых честных правил 4 (СИ) - Горбов Александр Михайлович

Впрочем, упорства девушкам было не занимать — в конце марта они смогли сделать рабочий комплект хрусталя для создания механической лошади. А там и погода позволила им целыми днями возиться в мастерской с кузнецом Прохором. Больше месяца им потребовалось на доводку первого экземпляра, но всё окупилось сторицей. Первый механический конь получился на загляденье! Могучий красавец, ничуть не хуже хвалёных авалонцев.

В этом месте девушки так старательно отводили взгляды, что сразу было понятно — лошадь вышла с дефектом.

— Сударыни, скажите честно. Что именно вы запороли?

Они дружно вздохнули.

— С Печатями что-то напутали, Константин Платонович.

— Он на заднюю правую ногу хромает.

— Мы и так и эдак, а исправить не получилось.

— Ерунда, это чинится за десять минут подтяжкой эфирных струн. Завтра вместе посмотрим, и вы сами поправите.

— Константин Платонович…

— Не получится.

— Да, никак нельзя.

Я вопросительно на них посмотрел, требуя объяснений.

— Так продали уже, Константин Платонович.

— Лаврентий Палыч сказал, что в бюджете поместья кассовый разрыв, срочно деньги нужны.

— Вот мы его и продали.

Однако! Лаврентий Палыч меня, конечно, выручил вчера, но аудит в его делах провести надо. Кассовый разрыв, значит? А ведь я оставил достаточно денег, когда уезжал, с хорошим запасом. Придётся разбираться в бухгалтерии, как бы скучно ни было.

— Сами продавали?

— Нет, — Александра захихикала, — мы же не купчихи. Пётр за это дело взялся, вместе с коробейником.

— Каким коробейником?

— Ну этот, Ванька. Он вам ещё железо привозил целый воз.

Точно, был такой персонаж — Ванька Щербатый, офеня из Меленок.

— И что дальше?

— Продал за две недели всего. Сказал, какому-то купцу-огрину из Саранска. Только не сильно дорого. Говорят, цены на механических лошадей упали, из неметчины сейчас дешёвых везут.

— И следующих двух тоже продал.

Таня и Сашка посмотрели на меня с гордостью.

— Этих мы гораздо быстрее сделали.

— Без хромоты? — я уточнил больше в шутку.

Девушки натянуто улыбнулись.

— Почти. Там и незаметно совсем.

— Всё равно ведь купили.

— Передали, что ещё возьмут. И десять, и двадцать.

— Только в мастерской железа почти не осталось.

— И хрусталь закончился.

Мысленно сделав пометку разобраться с поставщиками, я кивнул и встал.

— Сударыни.

Рыжая и орка вскочили.

— Что могу сказать, — я сделал драматическую паузу.

В глазах у девушек промелькнула тень страха.

— Вы справились на отлично! — не стал я тянуть. — Не кривя душой, могу сказать: вы легко могли бы сдать экзамены на третьем курсе Сорбонны. Я горжусь такими способными ученицами.

Они разом запищали. Захлопали в ладоши, чуть ли не подпрыгивая, и принялись обниматься. А затем бросились обнимать меня.

Мне, конечно, приятно когда набрасываются сразу две девушки, пытаясь затискать до смерти, но они меня слегка уронили обратно на кушетку.

— Туше! Бешеные. Учителя не обязательно ронять, чтобы выразить свою радость. Александра, перестаньте так кричать, а то я оглохну.

— Константин Платонович! Это всё вы!

— Да!

— Вы самый-самый-самый лучший учитель! Самый добрый! Самый умный!

— Александра, какой я добрый, вы увидите в ближайшие дни, когда я буду спрашивать вас по новым Знакам, что вы учили. И вам придётся постараться, чтобы удивить своими знаниями.

— Мы всё знаем!

— Мы выучили, Константин Платонович.

— Вот и проверим. А сейчас, у меня есть для вас задание. Велите заложить дрожки и езжайте в Добрятино.

— Константин Платонович, зачем вы нас отсылаете? Вы только приехали, мы…

— Александра, во-первых, перебивать наставника невежливо. Во-вторых, подумайте об отце с матерью — они волнуются, между прочим. В-третьих, я не договорил до конца, иначе вы бы узнали, зачем туда едете. Сядьте, сударыня, и дослушайте до конца.

Рыжая поджала губы, но вернулась в своё кресло. Таня тоже отсела от меня, чтобы не создавать неудобную ситуацию.

— Итак, ещё раз. Возьмите дрожки и езжайте в Добрятино. Успокоите ваших родных, Александра, переночуете, и завтра утром вернётесь. Но не одна, а с Ксенией. Вашей сестре, Александра, сейчас вредно оставаться без присмотра наставника.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я поняла, Константин Платонович.

— А также пригласите в гости Петра Петровича. Мне необходима его консультация.

— Зачем приглашать? Мы его сразу привезём. Отец в вас души не чает, он бы всех моих сестёр за вас замуж выдал. Разом.

Я закашлялся.

— Не надо так шутить, Александра.

— А я и не шучу, он сам сказал. Очень удобно, говорит — одного хорошего человека нашёл и сразу всех за него отдал. Большая экономия времени получается. И зятю тоже хорошо — жён много, а тёща всего одна. Вы подумайте, Константин Платонович, очень интересный вариант, между прочим. И я буду спокойна, что сёстры под вашим присмотром.

Рыжая говорила с серьёзным лицом, но было явно видно, что она потешается.

— Спасибо за предложение, я подумаю. Только учтите, Александра, вы отправитесь к родителям. С такой кучей жён у меня не останется времени на обучение всяких шутниц. Ладно, посмеялись и хватит. Берите дрожки и езжайте, только возьмите с собой Кузьму или Прохора.

— Зачем? — Александра искренне удивилась. — Мы править сами можем.

— А с собой «огнебой» возьмём. Вы же знаете, как я стреляю.

— Именно поэтому, сударыни. Я опасаюсь не того, что обидят вас, а что вы кого-нибудь. Тем более я видел, как вы лихачите. И не надо делать печальные лица, меня этим не проймёшь.

Они переглянулись и дружно кивнули.

— Вот и умнички. А теперь, сударыни, идите и по дороге позовите ко мне Петра.

Глава 32

Ледник

Откинувшись на кушетке, я смотрел на потолок, разглядывая тонкие трещины в побелке, и раздумывал над некоторыми неприятными вещами. Вчерашние слова княгини о предательстве заронили во мне зёрна беспокойства. Пусть сегодня она и не вспомнила, что конкретно имела в виду, но я не переставал тревожиться и буквально пропитывался подозрительностью.

Я практически не сомневался: если против меня играет Голицын, предатель, или как минимум информатор, в усадьбе есть. И кандидатуры под эту роль имелось аж две: Бобров и Диего. Оба имели явную связь с князем, причём Пётр в своё время выслуживался перед ним. Собственно, он и представил меня Голицыным, а затем пытался помочь сблизиться с родом.

Весёлый раздолбай Бобров был мне крайне симпатичен. Можно даже говорить о нашей дружбе, если бы не эти подозрения. Будет крайне обидно, если они оправдаются — убивать его или мстить я не стану, но отодвину от себя подальше. Эх, и ведь не заменишь его легко!

В дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в кабинет вошёл Бобров.

— Не помешал, Костя?

— Заходи, Пётр, садись. Чай будешь?

— Угу.

Бобров плюхнулся в кресло и вместе с ним пододвинулся к столику, скрипнув ножками по паркету.

Налив себе чаю, он прихватил с блюдца ватрушку и сразу откусил половину.

— Форофо фо фы ферфулся.

— Ты жуй, жуй, не торопись.

Глядя, с каким аппетитом Бобров уплетает булочки, я тоже взял пирожок. Так что минут десять мы молчали, уничтожая выпечку.

— Очень хорошо, что ты снова здесь, — Бобров отставил пустую чашку. — Даже не знаю, как всё не развалилось, пока ты отсутствовал.

Я вопросительно поднял бровь, и Пётр пояснил:

— Девицы наши, как у них с лошадью получилось, стали нос задирать. Никто им не указ, ходят с загадочным видом, будто императорские фрейлины. Марье Алексевне с каждым днём всё хуже становилось. Старалась не показывать, но всё равно видно было. Лаврентий Палыч с деньгами что-то намутил и бегал потом бледный к Настасье Филипповне.

— Разберёмся.

Ох, чувствую, получит лже-леприкон от меня по шапке. В аферу какую-нибудь влез, растратчик! Придётся открутить ему уши, для профилактики финансовой дисциплины.