Троя. Падение царей - Уилбур Смит

Банокл, как обычно, не обратил внимания на эти слова и пошел влево вдоль рядов, чтобы встать во главе своих скамандерийцев. Пешие воины приветствовали его радостными криками, и Каллиадес увидел, что люди отчасти стряхнули с себя усталость, когда переднюю линию пехоты всколыхнул клич:

— Банокл! Банокл! Банокл! БАНОКЛ!

Каллиадес поднял глаза на Антифона и пожал плечами, потом пошел занять место рядом с другом, вытаскивая меч Аргуриоса. Антифон и Лукан повернули своих коней и повели их сквозь ряды в тыл.

Антифон приказал скамандерийцам занять место слева, а гераклионцам — справа. В центре стояли Орлы Приама, и позади них — отряд из трехсот фригийских лучников, на флангах которых находились отряд Ила и наемники из Меонии. Уцелевшие воины Троянской конницы — их осталась горстка — были оставлены в резерве на дальнем берегу реки. Большинство из них были ранены, как и их лошади.

Каллиадес увидел, как солнечный свет замерцал на доспехах, когда микенское войско начало двигаться им навстречу. Он надел шлем и проверил ремни нагрудника.

— Чего мы ждем, парни? — прокричал Банокл и, вытащив оба своих меча, побежал навстречу врагу.

Антифон ждал в задних рядах, пока не смог разглядеть лица наступающих микенцев; тогда он отдал приказ, и фригийские лучники натянули луки, чтобы выпустить тучу стрел над головами своих войск, в передние ряды приближающихся воинов. Фригийцы выстрелили три раза, а потом, как им было приказано, немедленно отступили по деревянному мосту на северный берег, готовые остановить врага, если тот доберется до реки.

Каллиадес, бежавший бок о бок с Баноклом навстречу фаланге, увидел, как над их головами пролетели стрелы и отскочили от микенских щитов и шлемов. Но некоторые достигли цели, вонзившись в лица, руки и ноги и заставив наступающих дрогнуть; люди спотыкались и падали.

На бегу Каллиадес обрел новые силы. Он сосредоточился на бреши в фаланге, там, где одного воина уложила стрела, оставив без защиты его товарища слева. Каллиадес завопил что-то нечленораздельное, набросившись на этого человека и рубанув его по руке, державшей меч. Удар наполовину перерубил руку над локтем, и Каллиадес ударил снова, попав микенцу в лицо, когда тот упал вперед.

Другой микенец замахнулся, целя в голову Каллиадеса. Меч отскочил от края щита, Каллиадес ткнул мечом Аргуриоса в горло этого человека, но тяжелые доспехи врага остановили клинок. Стоя на коленях, Каллиадес отбил удар врага, потом рубанул его по бедру. Брызнул яркий фонтан крови. Упав на колени, микенец отчаянно замахнулся на Каллиадеса. Тот без труда ушел от удара, отступив и оставив человека умирать.

На мгновение он остался без дела и увидел, что Банокл пробивается в гущу битвы. Светловолосый воин был с трех сторон окружен врагами — и микенцами, и фессалийцами. Каллиадес двинулся к нему, но краем глаза заметил движение справа. Он предупредил неистовый удар, полоснув мечом по шее противника в смертельном ответном выпаде. Взглянув влево, он поднял щит как раз вовремя, чтобы остановить удар топора. Каллиадес поскользнулся в грязи, и человек с топором замахнулся снова. Каллиадес упал и отчаянно откатился в сторону.

Потом на воина с топором прыгнул троянский воин, полоснул по руке и нанес скользящий удар по его защищенному броней плечу. Враг повернулся к юному воину и замахнулся топором, целя в голову. У троянца был старый башенный щит, и топор отскочил от его края. Когда воин с топором снова занес оружие, Каллиадес уже вскочил и вогнал меч ему меж ребер. Он выдернул меч, и человек тяжело рухнул.

Каллиадес кивнул в знак признательности молодому воину с башенным щитом и снова повернулся, чтобы посмотреть, где Банокл. Не увидев его, он огляделся по сторонам. Даже посреди боя Каллиадес мог чувствовать, как идет сражение, и знал, что троянцы не сломлены.

Он отбил в сторону меч, направленный ему в живот справа и убил врага молниеносным ответным ударом в горло.

Перед ним открылась брешь в рядах, и Каллиадес снова увидел Банокла; два его меча мелькали и разили, сдерживая окружавших его врагов.

Каллиадес побежал к нему, перепрыгнул через чье-то тело и полоснул мечом по поднятой руке фессалийского воина. Тот мгновение стоял, глядя на свою изувеченную руку, а потом Каллиадес вонзил меч фессалийцу в горло.

Тут он увидел, что Банокл потерял один из своих мечей. Подобрав меч фессалийца, Каллиадес заорал:

— Банокл!

Но Банокл не услышал его в своем шлеме с наличником.

Каллиадес увидел, как микенец, убив противника-троянца, повернулся и обнаружил открытую спину Банокла. Ухмыльнувшись, микенец занес меч для смертельного удара.

Каллиадес рванулся вперед, но не успел удар попасть в цель, как Банокл перевернул свой единственный оставшийся меч и не глядя сделал им выпад в другую сторону, в живот врага.

Каллиадес рубанул клинком по шее противника Банокла, увидел, что друг его заметил, — и бросил Баноклу новый меч, а потом огляделся по сторонам в поисках следующего врага.

— Не беспокойся, здесь хватит нам обоим! — крикнул Банокл.

После этого два друга сражались спина к спине, и груда трупов врагов вокруг них все росла.

И медленно тянулось утро.

Каллиадес знал, что неистово сражающиеся скамандерийцы медленно пробивают себе путь через ряды врага. Но в том-то и заключалась проблема. Вражеская конница, фессалийцы и критяне, попытаются обойти с флангов троянцев и их союзников, чтобы окружить их. А у Антифона был лишь маленький отряд воинов Троянской конницы и зелийских конников, чтобы этому помешать.

Под мерный шум боя Каллиадес помедлил, чтобы перевести дух. Рука, в которой он держал меч, устала, ноги, казалось, не могли больше сделать ни шагу. Он, Банокл и около дюжины скамандерийцев теперь очутились глубоко во вражеских рядах. Вокруг них лежали десятки мертвых и умирающих, некоторые — троянцы, но большинство — микенцы и воины из Фессалии.

Банокл уложил тяжеловооруженного микенца смертельным ударом в бок, потом тоже помедлил и огляделся, чтобы заново оценить положение. Слева от них виднелись отступающие в беспорядке троянские войска. Гигантский воин в черных доспехах пробился в их ряды, его мечи сверкали, как молнии, он двигался с поразительной грацией и силой среди окружавших его усталых воинов.

— Ахилл! — крикнул Банокл Каллиадесу, указав в ту сторону мечом. — Это Ахилл!

Сквозь прорези для глаз в своем шлеме Каллиадес увидел, что лицо Банокла осветилось нетерпеливым предвкушением. Каллиадес кивнул, и вдвоем они начали прорубаться к царю Фессалии.

А потом раздался низкий рокочущий звук, и пропитанная кровью земля под ними задрожала.

— Землетрясение! — услышал Каллиадес чей-то вопль, и все вокруг подхватили этот крик.

Бой начал затихать, когда воины обеих сторон почувствовали, как земля трясется у них под ногами.

Каллиадес нашел два трупа микенцев, лежащих друг на друге, и, одной рукой придерживаясь за плечо Банокла, взобрался на тела, чтобы осмотреться.

Вдалеке на юге, вдоль линии Скамандера, он разглядел огромное облако пыли. Когда оно приблизилось, рокот земли стал громче. Топот копыт!

— Это не землетрясение! — радостно закричал Каллиадес своим измученным людям. — Это Троянская конница!

Скорпиос пригнулся к шее мерина и почувствовал, как страх, сжимающий его внутренности, тает, когда Троянская конница, гремя копытами, неслась по равнине навстречу вражескому флангу.

Всего несколько мгновений назад всадники выехали рысью из-за деревьев на северном берегу Скамандера, где кончались поросшие дубами холмы и река быстро текла к Троянской бухте. Там они остановились, ужаснувшись при виде открывшейся перед ними битвы.

У Скорпиоса осталось всего несколько мгновений, чтобы уяснить, что происходит: равнина к югу от Скамандера была полна сражающихся воинов, неотличимых друг от друга в покрытых кровью и грязью доспехах. Потом Гектор послал своего огромного боевого коня Ареса в кипящую реку, и жеребец пересек ее, а за ним последовали остальные всадники. Очутившись на южном берегу, Гектор даже не обернулся, чтобы посмотреть, все ли его люди благополучно пересекли быструю реку; он вытащил меч и ударил пятками коня, посылая его в галоп, в сторону битвы.

Скорпиос, рядом с которым скакал Джустинос, был в четвертом ряду всадников, мчащихся к вражескому флангу. Зажав в руке меч, второй рукой он протер глаза, в которые летела пыль, и увидел, что вражеская конница отчаянно пытается повернуть коней в сторону нового противника, но им мешают валяющиеся вокруг трупы лошадей и людей.

Гектор уже далеко опередил остальных. Его щитоносцы Местариос и Ареоан изо всех сил старались не отстать, но немногие лошади могли выдержать такой галоп, каким шел Арес.

Храбрый боевой конь врезался в строй паникующих врагов с силой тарана. Одна лошадь упала, визжа, когда Арес сломал ей обе передние ноги — такой мощной была его атака. Гектор убил седока раненой лошади ударом по голове, а остальные в беспорядке отступили. Потом щитоносцы тоже врезались во вражеские ряды, а за ними следовали остальные воины Троянской конницы.