Некромант-самоучка, или Смертельная оказия - Ардмир Мари

– Проклятье! – Он рванул к двери, позабыв об усталости, ранах, своем внешнем виде и теневой, упавшей на пол.

– Хозь-зяин! Хозь-зяин, стой! – завопила Симпатяшка вдогонку. – Куда ты бежишь… в одних трусель-лях?

Метаморф младшей ветви рода Дао-дво ее не слышал, пробежал коридор, перемахнул через перила лестницы и вылетел в окно стальным ястребом, маленьким, но стремительным. Пересек городок смертников и ворвался в полутемную столовую уже человеком. Девчонка была там, смотрела на любезно скалящегося Авура широко открытыми глазами и старалась не зевать.

* * *

– У вас есть возможность спасти команду!

Кровопийца подошел неожиданно, грохнул тростью по столу и плюхнулся на соседний стул, предварительно развернув его спинкой.

– Авур?

– Именно.

– Аквиус, – уточнила на всякий случай. Вдруг брат-близнец, вернее, опухший брат. Я не узнала багряноволосого и с сомнением смотрела на его обычно тонкое, а ныне припухшее лицо. Мертвенно-бледная кожа, горячечный румянец на одной щеке, а может, и синяк. Волосы… все еще были с ним, но распущенные и слегка поредевшие, они уже не блестели. А вот глаза, наоборот, сияли, как два сапфира, и цвет приобрели ярко-синий. Если ранее они были просто холодными, ледяными почти, то теперь по аналогии с человеческими, наверное, «покраснели» ввиду лопнувших сосудов.

С любопытством посмотрела на шею и руки королевского советника. Из-за воротничка выглядывал след от плети Амидд, значит, фурия от слов перешла к действиям раньше времени. Строптивая особа, не хуже Олли. А вот с руками вампира творилось нечто невообразимое. Я впервые воочию увидела, как скрюченные пальцы кровопийцы медленно распрямляются, возвращая себе если не прежнюю, то приличную подвижность.

– Вы практикуете пальцы-веточки? – полюбопытствовала с улыбкой.

– Нет. – Он тряхнул кистями и захотел их спрятать. Затем, наверное, понял, что такая поза нашему диалогу способствовать не будет, и положил их на колени, ладонями вверх. Он даже голос изменил и постарался улыбнуться, высокомерно и так, чтобы не светить опухшей десной. – Кадет Сумеречная, я здесь по другому вопросу.

Багряноволосый берет значительную паузу, я вскидываю бровь и тянусь за конфеткой. Жаль, поужинать, как все нормальные люди, мне не удалось, но хоть сладким закушу.

– Я здесь, – отмер он, отслеживающий каждое мое движение и каждый вдох, – чтобы сказать…

– Кто их вам раздавил? – перебила намеренно, указав на его пальцы. – Мне ли не видеть, что кости смещены и раздроблены, суставы вывернуты и… кажется, кое-кто заслуженно получил по рукам. – Рядом скрипнули зубами. Не одна я вспомнила, как он их ко мне тянул и что ему за это пообещали. Улыбнулась, произнеся: – А Гер, как истинный разведчик, слов на ветер не бросает.

– Слушай, ты!.. – прошипел советник короля, подавшись вперед, но угрозы произнести не успел.

– О, вот теперь я полностью уверена: вы тот, кем представились. Успокойтесь, выпейте воды, – указала на нетронутый мной стакан. – Я просто проверяла возникшее подозрение, а то обращаетесь на «вы», да еще с недостаточной долей презрения.

И он сел, сверля взглядом и недобро прищурившись. Сдается мне, мы с мягкими уговорами закончили, переходим к давлению и шантажу.

– Я недооценил твою наглость, Сумеречная. – Вампир потянулся за водой, отхлебнул и, тихо хмыкнув, добавил: – И бесстрашие перед законом.

К слову, о законе, едва багряноволосый выудил из кармана накрахмаленный платок и промокнул им губы, от тканого изделия пошел такой тошнотворно приторный аромат, что я с трудом усидела на месте. Этот гад пользуется запрещенными в королевстве составами.

– Не нравится запах? – удивился он моей просьбе запихнуть платок если не в карман, то в горло, причем свое.

– Мне многое в вас не нравится, но, боюсь, вы вряд ли желаете услышать весь перечень.

– Почему же? Я бы с радостью послушал… – Спрятав ужас парфюмеров в рукав и подавшись вперед, он хотел сказать не только это, а я уже припечатала:

– Багряноволосая сволочь! Завистливая, мстительная, наглая… – Глаза у клыкастого вначале недоверчиво округлились, а затем опять злобно сощурились.

– Достаточно, – прошипел, мрачнея. – Я и позабыл, как ты умеешь бесить.

– Но вы еще главного не узнали, – воспротивилась я пламенно и хотела продолжить, как вдруг кровопийца подался вперед и накрыл мои губы ладонью. Я дернулась, а он, дабы не дать мне рта раскрыть, второй рукой придержал за затылок и, понятное дело, коснулся волос.

– Хватит! – угу, выдохнула, мысленно вознося хвалу богу. Не носи Авур перчатки, я бы «наглядно» продемонстрировала ему еще одну свою даровитость, смертьнесущую. А может, я рано радуюсь и на пальцах оного тот самый удушающий состав? Все же разит знатно, к тому же вампир отчего-то считает вслух до десяти.

Досчитал, отпустил, заметил задумчиво:

– И как Дао-дво тебя еще не убил?

Помолчать бы, но меня понесло:

– Хотел, очень. Пытался дважды, а может, и трижды. Сейчас вот явно волнуется, ждет обратно… Но знаете, мне еще ни разу не перепадало так, как вам. – И без перехода со все возрастающим любопытством: – Скажите, а вот этот след на шее уже от плети Амидд?

В следующее мгновение я не на шутку испугалась, и надо признать, хищно оскалившийся на тебя вампир ничем не хуже шипастого пса. А еще надо признать, что после конфетки Гера я потеряла всякую критичность и вместо того, чтобы врезать кровопийце по горлу и сбежать, ибо проклятьями тренера имперцев не проймешь, взяла его за нос. Тот оказался сломан, Авур с шипением вырвался и схватился за лицо, а я лишилась возможности узнать, может ли кровопийца обходиться без дыхания. А то в легендах о потомках императора такое говорят…

– Ты… маленькая дрянь!

Он зажмурился и сжал кулаки. Ух ты! Мне впервые довелось лицезреть абсолютно не контролирующего себя багряноволосого, который почему-то решил проконтролировать меня:

– Села прямо, руки на колени, смотри в глаза…

– Я бы с радостью, но у вас глаза закрыты, – поделилась наблюдениями я и села как просили. Уж лучше послушаюсь, иначе загрызет, вон взгляд какой. Зря я Гера психом называла, в отличие от некоторых он вполне вменяем, ответственен, предусмотрителен и заботлив. Уверена, это в нем видела не только я, но и фурия. Которая, по словам Симпатяшки, локти уже кусает…

– Таррах! – ругнулся багряноволосый. Пострадавший нос он уже не ощупывал, сверлил взглядом меня.

– Ой, кажется, последнее было произнесено не мысленно, а вслух, – пролепетала смущенно и, кажется, догадалась, что происходит. – Я что, сейчас все свои мысли озвучивать буду?

– Будешь.

– Н-да, вы не просто псих, а мазохист самый настоящий.

Мою реплику он пропустил мимо ушей, недобро ухмыльнулся:

– И начнешь вот с чего… Где ты провела этот вечер?

И я охотно сообщила название для инсценировок, придуманное генералом Сули:

– «В объятиях Дао-дво».

– Все время? – не поверил кровопийца, а я задумалась, припоминая ход событий.

– Вот как вы его вчера разозлили, так и не выпускал из кровати. – А что? Правда же, чистая!

– А подробнее?

– А в морду? – спросила строго и вопреки деревенскому воспитанию честно ответила: – Чтобы совсем подробно, придется рисовать.

– Избавь меня, – фыркнул багряноволосый с презрением.

– Правильно, кому захочется знать, что Дао-дво вытворял с вашей бывшей или уже будущей, – согласилась беспечно и как ни в чем не бывало продолжила отвечать на ранее поставленный вопрос: – А если коротко, то ночью Гера щупала я, а уже утром после завтрака он ворочал меня… – вспомнила некоторые из моментов, затем свой смех и профессионально оценила: – Хорошо ворочал.

– Су-ме-реч-на-я, – вновь начал злиться вампир. И с чего бы это?

– Ах да! Именно поэтому мы и опоздали на вашу тренировку, – нашла я причину его злости и задумчиво продолжила: – Правда, потом вы его от меня оторвали, но ненадолго, он вновь ко мне пристал и потянул в кровать.

– После двадцати кругов пробежки? – не поверил вампир, чьи щеки украшали уже два бордовых румянца.

– После восемнадцати, если быть точной. А вы не досчитали, потому что вас отвлекли… – вновь напомнила об Амиддарии, но он на уловку не повелся, с прищуром спросил:

– И что же, после этого вы так же все время в кровати провели? – Казалось бы, кровопийце завидна такая постельная активность, но я-то знала, он пришел не ради этого. В отличие от работников столовой, тщательно натирающих столы и стулья тут и там, его интересовала отнюдь не наша с Гером «личная жизнь», а то, что мы ею прикрывали.

– Нет. Мы поссорились, потом искупались. Вернее, он окунул меня. Затем повторно поссорились и… – в одно мгновение пропустила перед взглядом весь прошедший вечер и остановилась на последнем событии с карзией, – опять искупались. А потом он меня в городок отправил, а сам остался там, остывать.