Рыцарь - Джуд Деверо

Она понеслась к зданию железнодорожного вокзала, но оно оказалось закрытым. Ну, и прекрасно! – решила она, откинув с лица холодные, мокрые волосы. Она попыталась было рассмотреть стрелки на своих часиках, но мешал дождь.

Похоже, был уже двенадцатый час ночи. Должно быть, она проплакала несколько часов! И Дуглесс даже вздрогнула при мысли о том, что за это время могло произойти с Николасом!

Она заметила вдали что-то черневшее в сточной канаве и бросилась туда, будучи уверенной, что это Николас – мертвый и лежащий там недвижно. Но это оказалось всего лишь тенью. Беспомощно моргая и пытаясь не щуриться из-за хлеставших в лицо дождевых струй, Дуглесс, дважды чихнув, вглядывалась в темные окна деревушки.

А может, он только что двинулся в путь? И на какое расстояние можно уйти за… Впрочем, она ведь даже не знает точно, когда он ушел! И в какую сторону мог направиться?!

Она бегом устремилась вдоль улицы, холодные струи дождя секли ноги и проникали под юбку. В окнах уже погасли огни, но завернув за угол, Дуглесс в одном из них вдруг увидела свет. Да это же паб! – узнала она. Там можно будет порасспросить и выяснить, не видел ли кто-нибудь Николаса!

Она вошла внутрь. Тепло и свет в пабе после дождя и тьмы на улице буквально ошеломили ее, и какое-то время она ничего не видела.

Совершенно окоченевшая, дрожащая, мокрая, она стояла у порога, постепенно приучая глаза к свету. И тут она услышала смех, показавшийся ей знакомым. Николас! Она помчалась на этот звук через все полное табачного дыма помещение.

Зрелище, увиденное ею, напоминало плакат с изображением семи смертных грехов: за столом, который, казалось, рухнет сейчас под тяжестью блюд с едой, восседал Николас; рубаха его была расстегнута чуть ли не до пупа, во рту торчала сжимаемая крепкими зубами сигара. Справа и слева от него сидело по женщине, и его щеки и рубашка были перепачканы губной помадой!

– А, Дуглесс! – в эйфории воскликнул он. – Присоединяйтесь-ка к нам!

Она так и застыла на месте, ощущая себя этакой промокшей кошкой: волосы прибило к голове, мокрые одежды тоже липли к телу, в каждой из туфель – по галлону воды, а в образовавшейся от нее луже на полу могла поместиться целая трехмачтовая шхуна!

– Ну-ка, вылезайте оттуда и ступайте со мной! – скомандовала она голосом, каким обычно укрощала непослушных школьников.

– Сей момент, капитан! – отозвался Николас, ухмыляясь.

Он пьян! – поняла Дуглесс.

Николас же, поцеловав в губы поочередно обеих женщин, вскочил на стул, затем перемахнул через стол и сграбастал Дуглесс в объятия.

– Отпустите меня! – прошипела она, но он протащил ее на руках через все помещение паба и вышел на улицу.

– Дождь идет! – выкрикнула она.

– Ошибаетесь, сударыня, – давно прояснилось! – возразил он и, все еще держа ее на руках, принялся тихонько губами щекотать ей шею.

– Ну нет! Не смейте же! Ну-ка, сейчас же отпустите меня! – вскричала Дуглесс.

Он вроде бы и отпустил, но так, что она вся как бы повисли на нем.

– Вы пьяны! – воскликнула она, отталкивая его.

– О да, пьян! – довольно ухмыляясь и хватая ее за талию, вскричал он. – Здешний эль мне нравится! И женщины тоже! Отпихивая его, Дуглесс с обидой сказала:

– Я беспокоилась из-за вас, а вы сидите тут и надираетесь к компании парочки шлендр и…

– Не так быстро! – воскликнул он, – а то слишком много незнакомых слов! Да поглядите, поглядите-ка только на звезды, хорошенькая вы моя Дуглесс!

– К вашему сведению, если вы сами не удосужились заметить, я вымокла насквозь и замерзла! – сообщила она и, как бы дополнительно подчеркивая сказанное, громко чихнула.

Он вновь подхватил ее на руки.

– Да опустите же меня! – потребовала она.

– Но вы же замерзли, а мне тепло! – откликнулся он, как если бы это решало дело. – Стало быть, вы беспокоились обо мне, да?

Прильнув к нему, она уже готова была признать свое поражение, и потом, он и впрямь был такой теплый!

– Я вам наговорила кучу всяких неприятных вещей, – бормотала она, – и я очень, очень прошу меня извинить! На самом деле, вы, конечно же, никакое не бремя для меня!

Взирая на нее сверху вниз, он улыбнулся ей:

– Так значит, причиной вашего беспокойства явилось то, что я вышел из себя, верно?

– Нет, это не так: обнаружив, что вы ушли, я подумала, что вы можете попасть под автобус, или под поезд, или еще под что-то! И я испугалась при мысли о том, что вы, быть может, ранены!

– Так у меня, по-вашему, совсем отсутствует «пиа матер», да?

– Что-что?! – переспросила она.

– Ну, мозги то есть. Я что, дураком вам кажусь?

– О нет, конечно же, нет! Просто вы совсем не знаете, как нес в нашем мире устроено – только и всего!

– Да?! Ну, а кто же из нас двоих мокрый, а кто сухой?

– Мы оба мокрые, потому что вы продолжаете держать меня на руках, – несколько чопорно ответила она.

– Так вот, – откликнулся он, – я, к вашему сведению, разузнал все, что нам требовалось, и завтра же мы отправимся в Гошок!

– И каким же это образом и у кого вам удалось что-то узнать? Должно быть, у тех бабенок, да? Вы что, поцелуями из них это вытянули? – ехидно спросила она.

– А вы, Монтгомери, ревнуете, что ли?

– Нет, Стэффорд, я не собираюсь ревновать! – отозвалась она и подумала, что гипотеза, предложенная Буратино-Пиноккио, неверна: нос ее и ни капельки не удлинился, хоть она и солгала! – Ну, и что же вы выяснили? – не выдержала она.

– А то, что Гошоком владеет Дики Хэарвуд! – с готовностью ответил он.

– Но разве он не женился на вашей матушке? – спросил. она. – Или он столь же стар, как вы?!

– Берегитесь! – откликнулся он. – Не то я покажу вам, на сколько я стар! – И, подбросив ее на руках, спросил:

– Уж не слишком ли я вас раскормил?

– Скорее уж вы ослабели – и все из-за того, что волочитесь за каждой встречной женщиной! А это, знаете ли, лишает мужчину силы! – парировала Дуглесс.

– Что до моей силы, то ей нету равных! – воскликнул он и чуть погодя сказал:

– Так о чем это я вам рассказывал?

– О том, что Дики Хэарвуд все еще является владельцем Гошока.

– Да. И завтра поутру я намерен повидаться с ним. А что такое «уик-энд»?

– Уик-энд означает конец рабочей недели – время, когда все куда-нибудь отваливают. Но вы же не можете вот так за просто взять да и поскакать к обиталищу лорда?! Надеюсь, ВЫ не воображаете, что вас пригласят туда на уик-энд?!

– Это что, рабочие, что ли, отваливают? Да у вас тут, похоже, вообще никто не работает! Я не видел ни земледельцев на полях, ни кого-либо за плугом. Теперешний народ только бродит по магазинам да машины водит!

– У нас – сорокачасовая рабочая неделя, а для пахоты есть трактора! Но, Николас, вы мне так и не ответили! Что именно вы намерены делать? Не можете же вы и вправду сообщить этому Хэарвуду, что я, мол, явился сюда прямиком из шестнадцатого столетия! Такого ведь вы никому не расскажете, даже этим бабенкам из бара! – И, подергав за ворот его сорочки, она добавила:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});