Простодушны и доверчивы - Александра Сергеева

и свободно — даже весело. Когда Олег обнял её за плечи, она уже с удовольствием прижалась к нему, не чувствуя себя бесплатным приложением.

Дальнейшая непринуждённая беседа не обтекала её, как досадную помеху и не носилась над ней, как над пустым местом. Её приняли: если не на равных, то, во всяком случае, как подающую надежды. Кандидатом в «волчью стаю» — как, оказывается, в компании называли тесный круг приятелей Олега.

Настроение подпортило лишь одно: Лёка немного стыдилась своих мыслей о Маше в первый день посещения офиса. Та зазывно стреляла глазками и многозначительно улыбалась всем мужчинам в их тесной компании. За что получала шуточный нагоняй от мужа.

Словом, всё было замечательно, пока где-то в центре большого лагеря не заиграл баян. А потом веселые женские голоса зарядили петь частушки.

— Нападение деревенских? — осведомился Тимур.

— Новая затея, — взбалтывая в стакане с мартини лёд, пояснила Маша. — В целях корпоративной спайки и прочей ерунды. Конкурс частушек.

— Ничего себе ерунда, — насмешливо возразил Альфред. — Победившему отделу приз: кофе-машина.

— А что, в компании так много любителей частушек? — удивилась Лёка.

— Ни одного не знаю, — отмахнулась Маша. — Из них такие же фольклористы, как из меня борец сумо.

— Золотце, — нарочито нежно молвил Василий, дразня её супруга. — Ты злобствуешь. Даже ружьё раз в год стреляет. Вдруг и у них что-то выстрелит?

— Лучше застрели меня, — проворчала Маша, спровоцировав череду суицидальных шуток.

— У меня милёнка два: друг на друга бычатся! — принесло с импровизированной сцены. — Подерутся, разойдутся, на меня тарыщутся.

— Тарыщутся? — задрав бровь, повторил Тимур. — Смачно.

— Надо запомнить, — согласился Олег.

После такого перла русской словесности все невольно прислушались: вдруг ещё чем-нибудь порадуют? И порадовали — оборжаться можно.

— Дочку в универ учиться из села послала мать. Дочерью теперь гордится: образованная б. дь.

Матерки и прежде звучали в некоторых частушках — их принимали благосклонно. Вот и теперь всего лишь посмеялись — хотя Олег вдруг нахмурился. То спокойно лежал, пристроив голову на коленях Лёки, а тут вдруг сел. Его прямая спина напряглась, левая рука упёрлась в землю, готовая толкнуть тело вперёд.

— Людка, — насмешливо опознал певунью Тимур.

Лёка вспомнила миниатюрную голубоглазую брюнетку из юридического отдела по имени Людмила. Очень милую, непосредственную и бесконечно влюблённую в Олега.

— А нам это интересно? — попытался отвлечь всех Альфред.

— Мне да, — бесстрастно ответил Олег.

Людмила тем временем почти прокричала:

— Наша Ольга скромница: всех она стыдиться! И краснеет, когда сверху на дружка садится!

Вскочить Олег не успел — Маша одарила его взглядом Медузы Горгоны и прошипела змеёй:

— Даже не думай!

Лёка же — удивляясь себе самой — встретила оскорбление холодно и почти равнодушно. Будто подспудно ожидала чего-то подобного.

— Хорошо держит удар, — качнув в её сторону стаканом, констатировал Василий.

— И раздаю тоже, — заверила Лёка, наблюдая, как к их столу приближаются две красавицы.

Длинноногие, в обрезанных под самые ягодицы джинсах и открывавших пупки топчиках. Белка и Стрелка — криксы Анжелы на них нет.

— А вы, почему не присоединяетесь? — старательно избегая смотреть на Лёку, промурлыкала Бэлла.

— Мы и отсюда отлично слышим, — многозначительно процедил Олег.

Но поддатая красотка не услышала подтекста в его ответе — или не желала слышать. На этот раз она обратила внимание на Лёку, невиннейшим голоском осведомившись:

— Ольга, ты же деревенская? Наверняка вы там, у себя знаете массу частушек. Не поделишься какой-нибудь убойной?

— Нам в отдел очень нужна кофе-машина, — поддакнула Стелла. — Правда, Тимурчик?

Лёка покосилась на Машу — сама не поняла, почему. Та абсолютно спокойно улыбнулась ей и благословила:

— Ни в чём себе не отказывай.

— Поделюсь, — неизъяснимо приветливо откликнулась деревенская частушечница.

И в полнейшей тишине процитировала фирменный перл их соседки бабки Пелагеи:

— Ох, и девки у нас: и споют и спляшут. Ну, а будут нарываться, рожу разукрашу.

При её росте и ярких выразительных глазищах невинная шалость прозвучала, как вполне конкретно сформулированная угроза. Стелла вытаращилась на охамевшую выскочку, как на летящий прямо в лоб поезд. Бэлла нашла в себе силы изобразить кривую усмешку, преисполненную великосветского презрения.

Первым заржал Альфред, стуча кулаком по брезенту. К нему тут же присоединилась остальная группа поддержки молодой кандидатки в компанию непререкаемых авторитетов. Даже Олег одобрительно посмеивался, целуя свою шутницу в шею.

— Шли бы вы отсюда, — не слишком озаботившись политесом, предложил Тимур, когда отгремели последние отзвуки веселья.

— Ты что, нас выгоняешь? — обиделась Бэлла, ища взглядом поддержки у остальных членов «волчьей стаи».

— Нет, деточка, — задумчиво молвил Василий. — К тебе применили третий закон Ньютона: как пнула, так отсюда и полетишь.

Когда получившие отлуп соперницы удалились, он так же задумчиво посмотрел на Олега:

— Начбез, на свадьбу пригласишь?

— На какую? — с видом живейшей заинтересованности прокуковала Лёка.

— На вашу, лапочка, — подсказал Альфред. — Тимка! Хорош греть уши. Нам этот конкурс больше не интересен: мы покинули зал.

— Да и хрен бы с ним, — согласился Тимур, поднимаясь. — А вот мяч я погоняю.

— Футболисты протрезвели? — вытянув шею, принялся всматриваться куда-то Олег.

— Даже ворота уже смастерили, — обрадовал его Альфред. — Шуруйте, разомнитесь. А мы тут с девочками поворкуем.

— Насмерть его не заворкуйте, — проворчал Василий и встал с явным намерением заняться спортом.

— Не хочешь посмотреть, как мы их раскатаем? — пробубнил в Лёкино ухо Олег.

— Ни за что, — твёрдо отказала она. — Лучше ворковать.

И они ушли.

— Ты смотри, — сощурившись, разглядывал Альфред «зрительный зал» конкурса частушечников и вдруг процитировал близко к тексту: — Он-таки из лесу вышел. Наш грозный отмороз.

— Ты про Илью? — сооружая себе бутерброд, уточнила Маша. — Ольга, будешь? — предложила она присоединиться к занятию кулинарией.

— Наелась, — отказалась Лёка, заразившись любопытством её супруга.

И первыми её внимание привлекла группа в «партере». Куда высокое начальство перетащило свои шезлонги. Она скользнула взглядом по смеющейся и аплодирующей Марго:

— А кто это рядом с Маргаритой Савельевной?