Дикарь (ЛП) - Шеридан Миа

Джек боролся, сражался изо всех сил.

«Я не могу дышать. Я не могу дышать!» — Была единственная мысль, промелькнувшая в его умирающем мозгу.

Лес вокруг на секунду погас, тёмные пятна заплясали перед его глазами, когда вонь страшного животного наполнила нос.

«Я сейчас умру».

Голова Джека упала на бок, а кабан продолжал визжать. Его копыта впивались в тело Джека, клыки царапали плоть, и из открытых ран хлестала кровь.

Джек открыл глаза. Что-то блеснуло в его руке.

Перочинный нож.

Темноглазый мальчик из той самой первой ночи возник в его сознании, словно сейчас он был рядом с ним.

«Почему ты здесь?» — спросил Джек.

Мальчик не ответил, но посмотрел на перочинный нож, который всё ещё каким-то чудом оставался в руке Джека, в то время как кабан продолжал терзать его тело.

«Что с тобой случилось?» — удивился Джек.

Мальчик снова посмотрел на нож, как бы говоря: «Я дал тебе этот нож. Это был мой предсмертный дар. Используй его».

Джек не знал, откуда у него взялись силы — может из воспоминаний о темноволосом мальчике, о том, как держал его за руку и как велел ему жить. Он поднял руку, из последних сил издал боевой клич и ударил ножом в горло кабана.

Единственное, что Джек помнил потом — это полное опустошение, когда он тащил мёртвое тело зверя через равнину. Он перевязал свои раны, оторвав куски от одежды, но всё ещё оставляли кровяные следы в тающем снегу. Та рана, что зияла у него под боком, горела, как огонь.

Когда Джек свернул за угол, Дрисколл уже был снаружи и смотрел на него широко раскрытыми глазами, выпятив челюсть. Когда Джек добрался до места, где он стоял, то бросил мертвого кабана к ногам Дрисколла, а тот в свою очередь запрокинул голову и расхохотался.

«Он такой же ненормальный и сумасшедший, как этот кабан».

Джек наклонился в сторону, обнимая себя и прижимая пальцы к зияющей дыре на боку.

— Я-хочу-свой-лук-и-стрелы, — произнес он одним словом.

— О, ты его получишь, — сказал Дрисколл.

Джек развернулся и пошёл прочь.

________________________________

Джек находился между жизнью и смертью. Темноглазый мальчик больше не являлся, но Бака навестила его, сказав, что он сильный мальчик и не должен сдаваться. Джек хотел сдаться. Он устал от жизни. Устал от борьбы. Устал выживать. И больше всего он устал от бесконечного опустошающего одиночества.

Но тело Джека не соглашалось, оно не хотело сдаваться. Оно продолжало сражаться, хотя его дух пал. Внутри него не было никакого шёпота, никакой жизни в глубине души. Только тишина. Его душа умерла. Вместе с Щенком.

Джек промыл свои раны и положил на них чистую ткань. Время от времени он менял обрывки ткани, промывал их водой из умывальника позади своего дома и высушивал на тёплом ветру, а затем возвращался в дом и снова засыпал. Он просыпался только для того, чтобы глотнуть воды, промыть раны и съесть то немногое, что у него осталось.

Прошло много-много дней. Джек точно не знал сколько, но проснувшись однажды, заметил, что чувствует себя лучше, и рана уже болит гораздо меньше. Несколько минут он лежал, уставившись в деревянный потолок. Солнечный луч, падавший из окна, плясал и искрился перед его глазами.

«Может, я умер? Может быть, танцующие огоньки — это крошечные ангелочки, и я на небесах? — подумал Джек, но боль в боку говорила о том, что он ошибся. — Никакие это не ангелы, а просто крошечные пылинки, кружащиеся под потолком».

Живот заурчал, сообщая, что очень истосковался по еде. Джек встал с постели, привёл себя в порядок, оделся и взял охотничий нож.

Ещё один день. За ним последуют ещё многие. В этот раз он выбрал другую, непривычную дорогу. Может быть, он идёт в сторону города... Может быть, он войдет прямо в центр вражеской территории. Может быть, они убьют его на месте.

Может быть… но ему было всё равно.

Он бросился на огромного, дикого, сумасшедшего кабана с острыми клыками и выжил. Он бы рассмеялся, но это снова открыло бы рану, а у него с собой не было чистой ткани.

Джек не знал, сможет ли продолжать так жить, постоянно страдая. Зимы всегда наступали, как и голод, и тёмное, глубокое одиночество. Зачем ему продолжать сражаться и выживать? Ради чего? Почему он должен жить? Теперь он понял выражение глаз белокурого мальчика — счастье и облегчение от того, что все, наконец, закончилось. Джек должен был умереть на том утесе той ночью вместе с двумя другими мальчиками, может быть, с тремя. Но он боролся за жизнь. Для чего? Он больше не хотел мучиться, а кабанов, к сожалению, поблизости не было.

«Можно найти медведя с медвежатами. Медведица-мать разорвет меня в клочья, если подойти слишком близко к её детенышам».

Но это займет слишком много времени. Джеку не хотелось жить, но и не хотелось, чтобы его разрывал и терзал медведь в течение целого дня. К тому же он любил медведей. Он не хотел никого злить.

Он подошёл к каньону и остановился на краю, глядя вниз. Он мог бы спрыгнуть со скалы. Но только не с этой. Эта недостаточно высока. Вокруг было много других, спрыгнув с них, он разобьется насмерть.

Джек стоял и размышлял, как лучше сделать так, чтобы всё прошло быстро и наверняка, но тут солнечный свет отразился от чего-то блестящего на дне каньона, ослепив его на секунду.

Туман смерти, который висел над ним, рассеялся на мгновение — любопытство и желание узнать, что за большой блестящий предмет скрывается под листьями, была сильнее. Джек медленно спускался по каньону, не из осторожности, а потому что не мог иначе. Его тело продолжало исцеляться и восстанавливаться; он чувствовал, как струйка крови из едва прикрытой раны на боку стекает по коже.

Джек приземлился на сухие ветки и двинулся в направлении блестящего предмета, похожего на голубой металл. Он удивленно моргнул, отодвинув толстый слой листьев в сторону и увидев… машину. Ему потребовалась минута, чтобы прийти в себя и соединить воедино это огромное металлическое существо из другого мира, с тем, в котором он жил сейчас.

«Что она здесь делает?»

Может быть, это была машина того, кто пытался убежать от врагов, кто забрался в эту глухомань, ища укрытие?

«Как давно она здесь стоит?»

Под ногами хрустнуло. Джек наклонился, заглянул в разбитое лобовое окно и отпрянул, увидев скелеты внутри. Одежда висела на костях, и по ее виду он мог сказать, что один из них был мужчиной, а другой — женщиной.

Ещё один луч солнца осветил что-то блестящее на сиденье. Джек потянулся за ним, вытащил из машины и раскрыл ладонь. Серебряный кулон с крошечным отверстием сбоку. Джек ногтем подцепил его и кулон раскрылся. Внутри была крошечная фотография мужчины, женщины и ребёнка.