Суд и ошибка - Энтони Беркли

При каждом толчке машины мистер Тодхантер терся о его колени. Свою потрепанную шляпу он так и не снял и походил на кого угодно, только не на убийцу.

— Похоже на визит к фотографу, — признался он.

* 5 *

Мистер Тодхантер стал самой популярной персоной в Лондоне.

Если бы полицейским пришло в голову поставить охрану возле его дверей, сразу выяснилось бы, что в этом нет нужды. Мистер Тодхантер пребывал под надежной охраной: едва он вышел из такси, как его приветствовала гулом вторая толпа, а на следующее утро встретила выходящим из дома третья, в которую затесалась и целая свора репортеров. Время от времени кто-нибудь из них предпринимал очередную попытку раздобыть материал для интервью, но тщетно; большей же частью репортеры просто болтались возле дома, ожидая хоть каких-нибудь признаков деятельности от мистера Тодхантера, мистера Читтервика (который временно переселился к подопечному), кузин мистера Тодхантера, кухарки, экономки и даже врача и медсестры, приглашенных сэром Эрнестом вопреки возмущенным протестам мистера Тодхантера, чью драгоценную жизнь им предстояло оберегать.

Сразу после возвращения домой мистером Тодхантером завладела нанятая парочка и повлекла его в постель. Мистеру Читтервику после приятного ужина в обществе врача и пожилых кузин и бутылочки обожаемого хозяином дома "Шато Лафит" 1621 года в честь успеха позволили провести вечер с мистером Тодхантером, обсуждая последние достижения и будущие задачи.

Мистер Тодхантер потребовал сообщить ему прогнозы врача: есть ли у него шанс дожить до конца процесса? Мистер Читтервик честно ответил, что прогнозы благоприятны.

— Врач говорит, что вы вполне способны прожить еще месяц-другой при условии, что будете избегать любых волнений и перенапряжения, — добавил мистер Читтервик, слегка удивляясь спокойствию, с которым его собеседник обсуждал собственную смерть, словно речь шла не об уходе в мир иной, а просто о посещении театра.

Мистер Тодхантер довольно усмехнулся.

В остальном вечер прошел без особых событий, разве что в половине двенадцатого мистер Тодхантер приказал послать за его поверенным, чтобы включить дополнение в завещание. Он завещал медсестре, к которой питал стойкую и необъяснимую неприязнь, пять фунтов на покупку полного собрания сочинений Чарльза Диккенса. Дело в том, что сестра отказывалась признавать свое очевидное сходство с миссис Гэмп — то самое сходство, которое мистер Тодхантер втайне считал весьма красноречивым.

Мистер Бенсон обреченно подчинился клиенту. Завещание мистера Тодхантера уже содержало около сотни до полпенни, и за последние пять месяцев его пришлось полностью переписывать семь раз.

Глава 16

* 1 *

На следующий день первым в зал суда был вызван Ферз. Сэр Эрнест приветствовал его с вкрадчивым подобострастием, в котором, по мнению мистера Тодхантера, несколько переусердствовал.

— Мистер Ферз, это вы предъявили подсудимому чрезвычайно серьезное обвинение — в совершении убийства?

— Я.

— Вы готовы сообщить суду и присяжным, что побудило вас сделать столь значительный шаг?

— Я был убежден, что правосудие допустило ошибку, исправить которую можно только таким образом.

— Вот именно. Значит, вы исходили исключительно из интересов общества? Других причин у вас не было?

— Правильно.

— Ничего другого, — отозвался сэр Эрнест с легким поклоном, — я и не ожидал услышать от человека, посвятившего себя служению обществу — уверен, незачем напоминать присяжным о вашей бескорыстной и достойной восхищения работе в Лиге средних. Но скажите, мистер Ферз, почему у вас сложилось мнение, что произошла судебная ошибка?

— Причина тому — две моих беседы с мистером Тодхантером, — ответил Ферз и захлопал ресницами за стеклами больших очков.

— Не будете ли вы так любезны сообщить суду и присяжным содержание этих бесед?

Сидящий на скамье подсудимых мистер Тодхантер одобрил манеру поведения Ферза — продуманную и явно искреннюю. Он отметил, что Ферз сумел удовлетворить всем требованиям, предъявляемым к идеальному свидетелю: не говорил лишнего и при этом не давал повода усомниться в его правдивости.

— Первая беседа, — объяснил Ферз, — состоялась в моем клубе примерно полгода назад. Я отчетливо помню ее, ибо она была весьма необычна. Насколько я помню, мистер Тодхантер поднял ее главную тему, задав вопрос, не знаю ли я человека, которого необходимо убить. Полагая, что он шутит, я спросил: неужели он готов убить любого, кого бы я ни порекомендовал? Мистер Тодхантер ответил утвердительно. Затем мы обсудили возможность убийства Гитлера или Муссолини — идею, которая всерьез заинтересовала мистера Тодхантера, но я отговорил его по разным причинам, которые, полагаю, не стоит перечислять.

— Разумеется, — промурлыкал сэр Эрнест. — Так вы говорите, что восприняли предложение мистера Тодхантера убить выбранного вами человека как шутку. Вы придерживались этого мнения до конца беседы?

— Да.

— То есть не принимали его слова всерьез?

— Увы, нет. Но теперь я понимаю, что совершил большую ошибку.

— Вас едва ли можно обвинить в этом, мистер Ферз. Вы, конечно, поняли, что мистеру Тодхантеру осталось жить всего несколько месяцев. Вы дали ему совет, как распорядиться этим временем — вместо того, чтобы посвятить его убийству?

— Да. Кажется, я посоветовал ему развлечься и забыть про Гитлера и всех прочих.

— Весьма разумно. Остается лишь пожалеть, что мистер Тодхантер не воспользовался вашим советом. Вы хотите сообщить присяжным еще что-нибудь?

— Если не ошибаюсь, в разговоре речь зашла об убийстве шантажиста или человека, осложняющего жизнь других людей.

— Ах да. Вы обсуждали с мистером Тодхантером убийство некоего, пусть даже совершенно незнакомого человека, который причиняет страдания своим ближним?

— Да.

— Но вы опять не восприняли этот разговор всерьез?

— Ни на минуту.

— И не поняли, что мистер Тодхантер настроен серьезно?

— Я думал, он проявляет к этой теме чисто научный, теоретический интерес. Мне и в голову не приходило, что он способен привести в исполнение подобные планы.

— Именно так! Но вы упоминали о двух беседах. Когда состоялась вторая?

— Месяца через два, то есть после ареста Палмера за убийство, но до начала суда над ним. Мистер Тодхантер явился ко мне и сообщил, что это он совершил убийство, в котором обвинили Палмера. Он спрашивал, как ему поступить, поскольку полицейские не поверили его признанию.

— Так, и что же вы ответили?

— Объяснил, что ему придется доказать свою виновность, посоветовал связаться с нашим общим другом мистером Читтервиком, имеющим некоторый опыт расследования преступлений, и выяснить, готов ли он взяться за расследование этого убийства.

— Вы хотите сказать, мистер Тодхантер намеревался вместе с мистером Читтервиком расследовать преступление, которое сам же и совершил?

— Именно так.

— На этом разговор закончился?

— Нет. Я попытался успокоить мистера Тодхантера, считая, что Палмера вряд ли признают виновным. В сущности, выслушав рассказ мистера Тодхантера, я считал вынесение Палмеру обвинительного приговора невозможным.

— Значит, приговор стал для вас полной неожиданностью?

— Полнейшей.

— И вы поняли, что произошла судебная ошибка?

— Я был убежден, что мы имеем дело с грубой, возмутительной ошибкой.

— Вы что-нибудь предприняли со своей стороны?

— Конечно. Поговорил кое с кем из старших офицеров полиции и лично удостоверился в том, что они нисколько не сомневаются в виновности арестованного.

— Но на этом не успокоились?

— Напротив — встревожился, поскольку это могло означать лишь одно: полиция станет чинить всяческие препятствия повторному расследованию этого дела.

— Вы следили за ходом расследования, проводимого мистером Читтервиком?

— Да.

— То, что вы узнавали от него, подтверждало или развеивало вашу убежденность в том, что полицейские допустили ошибку?

— Подтверждало.

— И в конце концов вы, при полном одобрении и поддержке мистера Тодхантера, предприняли этот решительный шаг — возбудили частное дело об убийстве?

— Да.

— Благодарю вас, мистер Ферз.

Мистер Джеймисон задал лишь пару вопросов, проверяя, действительно ли поначалу Ферзу казалось, что мистер Тодхантер проявляет к идее убийства чисто научный интерес. Ферз заметил, что можно вынашивать подобные планы, делиться ими, но при этом в глубине души знать, что на убийство не отважишься никогда.

* 2 *

Поток свидетелей не иссякал. Процесс продолжался уже три дня, подвести итог всем свидетельским показаниям было бы невозможно, даже будь от этого толк. Юный Фуллер прекрасно справился со своей задачей. В суд вызвали всех, кто мог оказать хоть малейшее содействие. Судья проявлял неистощимое терпение. Свидетелей вызывали в соответствии со временем их участия в событиях, о которых шла речь.