Принцы и нищая, или Золушка на двоих (СИ) - Миленина Лидия

…И разгневался Георслав. Собрал еще много талантливых магов и…

Они долго вели тайную работу, чтобы создать ловушку для драконов. И спустя много лет создали ее. Это был особый купол, который лишал дракона его магии.

Георслав особенно сильно ненавидел именно Правителя драконов Борадора и завидовал ему сильнее, чем другим. Поэтому его целью стал сам Правитель. Маги годами изучали его привычки, когда и куда он летает. И вот однажды, когда Борадор отправился по своему обыкновению к любимому им лесному озеру, накрыли его своим куполом.

Сами маги тоже остались под куполом, рискуя быть спаленными драконьим огнем. Но к тому моменту у них были методы защиты от него.

Сперва разразилась битва. Жестокая битва магии, огня, когтей… Многие маги погибли в ней — Георслав не считал их.

Маги хотели убить дракона, чтобы получить его сердце, разили магией. Но… был один нюанс. Им нужно было сердце дракона, то есть извлечь его следовало только что погибшего тела дракона в драконьей ипостаси.

Георслав был уверен, что лишенный магии дракон будет сражаться именно в этом сильном теле.

Но Правитель драконов понимал, что им нужно. Вскоре он принял отчаянное решение. Он обратился в человека.

Теперь маги с легкостью захватили его, ведь его магия была заблокирована. А вот заставить его снова принять драконью ипостась они не могли.

Много часов маги пытали дракона, принуждая обратиться. Причиняли боль и магией, и человеческими методами пыток. Но Правитель был стоек.

Прошли сутки… Мучители уставали, сменяли друг друга. Лишь Георслав не отходил ни на шаг от своего пленника, хоть и сам держался лишь на одной магии.

Борадор понимал, что он не имеет права обратиться. Ведь тогда проклятые маги достигнут своей цели, и в мир придут новые, могущественные и очень жестокие драконы, которые захотят мирового господства.

И тогда Борадор принял второе отчаянное решение.

Изнывая от боли, он наложил проклятье на самого себя. Призвал древние силы природы, связанные с драконьим естеством и ведомые лишь драконам, и на него пало проклятье: он больше не сможет обратиться до самой смерти.

Силой своей магии Георслав заметил совершенное Правителем и в сердцах добил его. Борадор умер, так и не дав магам вожделенное сердце. И смерть была для него избавлением от немыслимых страданий.

Все могло бы закончиться хорошо благодаря жертве Борадора. Но он не учел одного…

Конечно, вскоре другие драконы начали искать своего Правителя и узнали о его судьбе. Преступных магов атаковали и казнили, ведь для подготовки хотя бы одного купола магам требовалось несколько дней, а устоять перед объединенной силой драконов они не могли.

А Георслава взяли в плен. Наследник Правителя молодой дракон Майран много лет держал его в жестоком заключении, чтобы узнать все возможные мрачные тайны, все тайные орудия против драконов, что готовил коварный маг.

Но… ни он, ни Борадор не учли, что в те времена драконы были напрямую связаны с Правителем своим естеством и энергией. Проклятие, что наложил на себя Борадор, пало и на других драконов. Один за другим они начали терять драконью ипостась…

И первым из потерявших был сам Майран.

Осознав, что происходит, он явился к Георславу, чтобы узнать, как можно остановить катастрофу. Ведь маг много десятков лет изучал природу драконов и их оборотничества, он мог найти способ.

Но Георслав лишь смеялся в лицо молодому Правителю. Тогда Майрин сжал его горло и угрожал немедленной смертью. И Георслав, не желавший умирать, все же сказал кое-что. Кое-что дающее Надежду.

Согласно его исследованиям, драконье естество не может уйти из мира навсегда. Однажды оно начнет «прорастать». И среди потомков драконов родится неполноценный дракон. Бескрылый, лишенный магии, как Борадор перед смертью… Но должны будут пройти столетия, прежде чем его правнуки обретут всю полноту драконьих свойств. Прежде чем драконья кровь проявится в полной мере.

Поэтому, если потомки драконов пожелают ускорить этот процесс, то им следует убить бескрылого дракона, извлечь его сердце и, совершая особый ритуал, выпить кровь, что в нем содержится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Тогда сами эти потомки обретут крылья.

— Вам придется стать такими же, как мы, если пожелаете вернуть свои крылья! — мерзко хохотал Георслав. — От судьбы не уйти!

Он рассказал, какой ритуал необходим, а Майран записал его, чтобы передать потомкам. Он решил, что грядущие поколения должны решать сами, что выбрать — драконью ипостась или милосердие.

После он казнил Георслава.

…Первое время у лишившихся второй ипостаси драконов еще была магия. Они оставались величайшими магами в мире. Удрученные своей участью, они разбрелись по свету и стали править разными странами…

Поколения сменяли поколения, магия в потомках слабела — пока не была утрачена полностью. Уменьшался и срок жизни — пока не достиг обычного человеческого.

Оставался лишь титул — «Живущие в Надежде». В надежде обрести крылья.

Прошло более тысячи лет, и вот…

Родилась она, Ева.

Глава 27

Ева поежилась в кресле, в котором сидела на веранде Бормиаса.

— Н-да… — протянул Грайнор, сидевший наискосок от нее в другом кресле. — Если учитывать твоего мага, то старая история повторяется. Маг противостоит дракону. Так как он до тебя добрался, Ева?

Сейчас все между нею и двумя принцами было спокойно и мирно. Кажется, зловещая легенда сделала неважным все простые жизненные неурядицы.

Принцы не проявляли особого братского тепла друг к другу, но и не поддевали друг друга. Между ними было перемирие. Как между противниками на поле боя, когда появился общий враг.

Ева опять поежилась при воспоминаниях о Габере. Ей даже думать о нем не хотелось, не то что говорить.

Но Бормиас и Грайнор имели право узнать всю правду.

— Обращаться я начала в двенадцать лет, и первое обращение произошло прямо в саду королевского дворца, — начала Ева. — Девочкой-подростком я не поняла, что происходит, и наверняка выдала бы себя. Но, к счастью, меня заметил отец. В те времена вторая ипостась была намного меньше. Он смог приручить меня и выгуливал за сплетением ветвей и зарослями до тех пор, пока не произошло обращение в человека. Но отец понимал все… Понимал, что моя судьба теперь — прятаться всю жизнь. Сославшись на слабое здоровье моей матери, которой тяжело жить в придворной суете, отец увез нас в самый отдаленный свой замок. Там… Знаете, в те времена обращения происходили совершенно бесконтрольно. Но я ощущала момент, когда дракон внутри меня начинал проситься наружу. Как это было в этот раз, на набережной… Прости, Бормиас, что я убежала — истинная причина только в этом, — Ева виновато поглядела на старшего принца.

— Я предполагал, что у тебя есть веские причины, — сказал Бормиас и усмехнулся. — Но мне и в голову не приходило, насколько они необычные и фантастичные.

— Поэтому… отец научил меня, как себя вести. Знаете, он вообще был очень умен и очень любил меня. Заботился обо мне, словно я была обычной девушкой, а не страшным чудовищем.

— Ты всегда остаешься прекрасной девушкой, — тихо бросил Грайнор. — А твоя вторая ипостась прекрасна.

Бормиас едва уловимо поморщился.

— Разумеется, это именно так, — подтвердил он, явно досадуя, что не успел первым сделать ей комплимент. — И… как вы с отцом поступали?

— Почувствовав приближение оборота, я должна была быстро сообщить об этом отцу и успеть уйти в ближайшую рощу. Там я обращалась и бегала по лесу, охотилась, пока вторая ипостась не «разжимала клещи» на моем сердце. Конечно… я росла, и росла моя вторая ипостась. Дракон — очень заметное создание. Иногда меня видели наши подданные. Иногда я не успевала и обращалась в саду… В общем, наши люди знали о моей природе — сейчас я это понимаю. Но они были безусловно преданы нашей семье. Да и какой толк простому мельнику или слуге от дракона? В нем все равно нет крови Живущих в Надежде. Разве что получить награду от короля за донос… Но кто бы поверил мельнику, допустим? Сейчас я осознаю это все. Тогда же думала, что никто из наших людей не знает мою тайну. Лишь один роковой раз все сложилось очень плохо…