Лживая правда - Виктор Метос

и не обсудили, имеет ли смысл предоставлять слово самому Арло.

– Я против. Он просто скажет, что полностью здоров психически и ему доставило наслаждение убивать этих ребят. Ничего хорошего это не даст.

– Если Арло будет настаивать, нам придется ему уступить.

– Да, – согласился Дилан, глядя на луну. – Знаю. – Он поискал еще пива, но ничего не нашел. – Мне тут приснился кошмар…

– Ты весь в угольной пыли, размахиваешь киркой?

– Нет, – сказал Дилан, по-прежнему разглядывая звездное небо. – Я сидел в тюрьме, в комнате для зрителей, наблюдающих за исполнением смертного приговора. Арло привязали к столу. У меня была собака, которую пришлось усыпить. Я помню, как ей сделали укол. Все мышцы мгновенно расслабились, она жалобно заскулила и околела. С Арло произошло то же самое. Он тихо заскулил, и все кончилось.

– Жуть какая!

– Вот именно, – кивнул Дилан. – Я проснулся в два часа ночи и больше уже не мог заснуть.

– Это был лишь сон, Дилан. Он еще не значит, что такое произойдет на самом деле. Даже если Арло осудят, апелляции растянутся лет на десять. И тебе необязательно надо будет присутствовать при казни.

Дилан еще долго смотрел на ночное небо, прежде чем сказать:

– Нет, я обязательно буду там присутствовать. И потом никогда себе это не прощу.

Глава 62

Брат Лили Чарльз решил устроить свадьбу на ферме. На просторной лужайке, заросшей пышной зеленой травой, был сооружен помост для молодой пары. Перед сценой, на которой должен был выступать оркестр, расставили рядами сто белых стульев. Лили представила Дилану свою привлекательную кузину Септембер – «потому что я родилась в сентябре»[36], – с гордостью объяснила та, – которая к двум часам дня была уже изрядно навеселе. Вместо того чтобы пожать Дилану руку, она крепко обняла его, поцеловала в щеку и, широко улыбнувшись, произнесла:

– Какой вы милый и славный!

– Септембер, прекрати вешаться на шею моему деловому партнеру, – строго заметила Лили.

– Я не вижу у него на руке обручального кольца.

Сама церемония бракосочетания прошла быстро. Чарльз, крупный мужчина, весил не меньше трехсот фунтов[37]. Его невеста же лишь слегка перевалила за сотню[38], и все женщины судачили о том, как сложится их сексуальная жизнь.

Дилан не смог сесть рядом с Лили, поскольку та заняла место рядом со своими родителями. Септембер попросила своего соседа подвинуться и пригласила Дилана сесть рядом с ней, после чего тотчас же взяла его под руку и, склонившись к нему, начала шепотом сообщать сплетни обо всех присутствующих.

– О, и он изменял своей жене с ее сестрой. Вы можете в это поверить? С ее родной сестрой! Думаю, я за такое точно отрежу своему кавалеру яйца. А вы не ветреник? Потому как я не стану связываться с ветрениками.

– Наверное, не нужно угрожать мужчине отрезать ему яйца, если вы хотите с ним связаться.

Септембер расхохоталась так, что поперхнулась.

У Лили на коленях сидел ее племянник Кэмден. Когда мальчик только увидел ее, он с радостным криком бросился навстречу:

– Тетя Лили!

Сестра Лили, скрестив руки на груди, наблюдала за этим с неодобрительным видом. Лили обожала детей, и Дилану захотелось узнать, чем она могла вызвать такое очевидно враждебное отношение своей сестры.

Лили вручила Кэмдену подарок, привезенный из Лас-Вегаса – набор водяных пистолетов, – и Дилан услышал, как ее сестра строго заметила:

– Я же говорила: больше никаких подарков!

– Это же просто водяные пистолеты.

– У тебя всегда все просто. Больше никаких подарков, Лили!

Лили проводила взглядом, как мальчик убежал играть со своими приятелями.

После торжественной церемонии Дилан стоял у ограды загона для коров и наблюдал за гостями, произносящими тосты. Лили болтала со своими родственниками и знакомыми, со смехом предаваясь воспоминаниям. При первой возможности она обнимала и целовала Кэмдена. Наконец ее сестра не выдержала и буквально выпихнула мальчишку к другим детям, играющим в сарае.

К Дилану подошла Септембер, еще пьянее, и положила голову ему на плечо. Дилан представил себе, как она со здоровенным ножом ищет, чего бы такого отрезать, и решил не прогонять ее.

– Знаете, я никогда не была в Лас-Вегасе, – вздохнула Септембер. – Мне нужна причина, чтобы поехать туда. Ну, например, кто-нибудь захочет показать мне город… Как думаете, вы могли бы показать мне город?

– Да, наверное. А вы правда не бывали в Лас-Вегасе? Я полагал, каждый американец хотя бы раз бывал там.

– Нет. Я никогда не выезжала из Канзаса. Ни единого раза. Работала с четырнадцати лет, помогая своему отцу, и никак не могла выкроить время на путешествия… Какой он, Лас-Вегас? По-моему, там одни только казино и другие развлечения.

– Ну, можно описать город и так. Первые пару дней человек бывает ошеломлен тем, сколько там всего и как это весело. Но затем его постепенно начинает охватывать странное чувство. Словно это все – только налет веселья на чем-то мрачном. Вот почему я живу за городом. В Лас-Вегас приезжаю только на работу.

– Ого! Да вы, похоже, чудик, – улыбнулась Септембер. – Но мне плевать. Вы мне все равно нравитесь.

Дилан увидел сидящую за столом Лили, она наблюдала за играющими детьми. Кэмден гонялся за другими ребятами с водяным пистолетом, который она ему подарила.

– Можно задать вам один вопрос? Почему сестра так обращается с Лили?

– Как?

– Ну, ей определенно не нравится, что Лили много занимается своим племянником. Между ними что-то произошло?

Поколебавшись мгновение, Септембер шумно выдохнула.

– Я вам кое-что скажу, но вы должны мне обещать никому не говорить. Прямо вот дать слово и сдержать его.

Дилан с удивлением посмотрел на нее. Беззаботная игривость исчезла, сменившись серьезным выражением; Септембер больше не улыбалась.

– Да, я никому ничего не скажу.

– Потому что если вы нарушите свое слово…

– Да, понимаю, что в этом случае я рискую потерять свои яйца. Обещаю, я никому ничего не скажу.

Септембер оглянулась на Лили, и ее охватила грусть. Да так, что она вся словно обмякла, привалившись к Дилану.

– Так в чем же дело?

– Это не племянник Лили. Это ее сын.

Глава 63

Самолет обратно вылетал в девять часов вечера, и Дилан попрощался с родственниками Лили. Та стиснула в объятиях мать и отца, и Рэй прослезился, но поспешно заморгал, прогоняя влагу из глаз, пока никто не заметил. Лили долго обнимала Кэмдена, пока сестра наконец не заметила раздраженно, что им пора ехать. Септембер никак не отпускала Дилана. Наконец она взяла у него номер телефона и забила ему в телефон свой, взяв с него слово как-нибудь показать ей Лас-Вегас.

– Присматривайте за Лили, – сказал на прощание Дилану Рэй. – Она твердая, как сталь, но также мягкая, как мыло, и ни за что не попросит о помощи, когда ей это будет нужно.

Дорога в аэропорт прошла в гнетущем молчании. Казалось, Лили была готова вот-вот расплакаться. Включив радио, Дилан смотрел в ночную темноту.

Оставив машину на стоянке, они зарегистрировались на рейс и стали ждать, когда объявят посадку. Лили молчала, уставившись в пол. На шее у нее висел медальон на цепочке, и она непрерывно его теребила.

– Почему ты мне не сказала? – спросил Дилан.

Лили посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Какое-то время оба молчали.

– Септембер?

– Да, но я сразу почувствовал что-то неладное по тому, как ты общалась с Кэмденом. Почему ты ничего мне не сказала?

Откинувшись назад, Лили уставилась в огромное окно на самолет, подруливающий к терминалу.

– О таких вещах я никому не говорю. Я была молода и хотела уехать с фермы. Ты даже не представляешь себе, как там душно. Ты покинул свой маленький городок, когда тебе было десять лет. Я была уже взрослая и собралась уезжать, когда обнаружила, что беременна.

– Кто отец?

– Один подонок, в которого, как мне казалось, я была влюблена. Когда я сказала ему, что беременна, он сразу же заявил, что ребенок не его. Я пыталась его убедить, что ребенок может быть только от него.