Спасти шпиона - Данил Корецкий

— Значит, так, принимаем решение установить двухнедельный срок для отработки пропусков и неудовлетворительных оценок неуспевающими студентами, — начал подводить итоги Добрюхин, и тут у Светы завибрировал телефон.

На дисплее высветился номер Катранова. Вот оно! Рыбак дождался важной поклевки…

— Извините, пожалуйста, я на минутку выйду, — обратилась она к Добрюхину и, не дожидаясь разрешения, выскользнула в коридор.

— Слушаю.

А они ведь наверняка тоже слушают — если не ее, так его, разве не так? А скорей всего — оба телефона на контроле…

— Здравствуй, Светик! — напористо поздоровался Игорь с теми особыми интонациями, которые обычно вызывали у нее желание как можно скорее закончить разговор. Но не сегодня.

— Здра-а-авствуйте, товарищ по-о-о-лковник, — нараспев сказала она, вроде невзначай добавив в голос чувственности и расположения. — Чему моя скромная особа обязана вниманием такого занятого человека?

— Ну, перестань! Тебе не надоело надо мною издеваться?

— Я еще не решила, хи-хи-хи…

— Решай, Светочка, решай, по-моему, давно пора…

— Во-о-от даже как? Давно? Я просто растеряна. — Она никогда не разговаривала так с мужчинами и сейчас ощущала себя полной дурой. Неужели и Катран это понимает?

Но Катранов явно ничего такого не понимал. Умудренный жизнью и службой полковник особо режимных войск вел себя, как глупый окунь, клюнувший на полудохлого червяка и азартно заглатывающий его, словно стремясь поскорее сесть на крючок.

— Давай пообедаем сегодня вместе! Ты давно обещала…

— Неправда-а-а… Хи-хи-хи… Я только обещала подумать!

— Конечно. Я так и говорю, — голос Катрана начал утрачивать искусственную бодрость. Очевидно, он был готов к тому, что этот звонок, как и все предыдущие, закончится ничем. Зря он так быстро тушуется… Как говорил давний наставник Алена дядя Коля: «Кто робко просит — сам отказу учит!» А ведь верно говорил, вся жизнь подтвердила…

— И что ты надумала? — Теперь в голосе полковника начала отчетливо прорезаться скрытая усталость. Он уже готов капитулировать и попрощаться.

— Ну-у-у, пожалуй, я соглашусь…

— Отлично! — Голос опять взлетел, будто его обладателю сделали взбадривающую инъекцию.

— Я предлагаю в «Ноев ковчег» — там отличная армянская кухня! А потом можем зайти ко мне, это рядом… Ирка ведь ушла, я теперь один…

— Вот дела! — лицемерно ужаснулась Света. — При встрече расскажешь! И вообще, знаешь что… Я так устала сегодня, что и на люди идти не хочется… Ты лучше накрой стол у себя, а я через пару часиков прямо к тебе приеду…

Катран потерял дар речи.

— Что молчишь? Или у тебя есть нечего?

— Да что ты, Светик, что ты! У меня полный холодильник, да закажу в ресторане — все что хочешь привезут! Я так рад, даже растерялся немного! — ликовал Катран. — Умница, хорошо придумала! Тогда так и решили, я тебя жду!

— До встречи, — многозначительно промурлыкала Света.

— До встречи, Светулька!

Она нажала кнопку отбоя. И почувствовала себя, как сдувшийся шарик. Несколько минут стояла, смотрела в окно. Сейчас она отпросится, заплатит Кукшинской триста рублей, и та с удовольствием подменит ее на спецкурсе. А она пойдет в гости к старому другу своего мужа…

На улице смеркалось. Сыпал мелкий снежок, прохожие, подняв воротники и оскальзываясь, медленно шли по своим делам: кто домой, кто в магазин, кто на работу, кто на свидание… Каждый идет туда, куда хочет. И ей надо идти. По намеченному ею же самой пути, до конца. Она не хочет, но пойдет. Ее не ждет ничего интересного, романтического или даже авантюрного. Наоборот. Но… «Противно, зато полезно», — как говорила она маленькому Родиону, скармливая ему ложку рыбьего жира. Надо спасать свой мир. Спасать любой ценой. Спасать жизнь. Не бутик этот сраный, не банковские кредиты, не «кайену», не дом даже, родной дом с его дубовыми балками и панелями — за них она бы не дала даже президенту Соединенных Штатов, не то что Катранову. Жизнь!.. Вот что она спасает. И — эту гладкую, шелковистую, не дряблую еще шкуру…

* * *

Огромная снежная туча, удивительно напоминающая очертаниями Южно-Американский континент, протянулась от Зеленограда до Быково, накрыв собою всю Москву. Собственно, это не туча даже, а мириады и мириады крохотных ледяных кристаллов, кружащихся в плавном танце на полуторакилометровой высоте. Внизу золотистые огни, суета, а здесь — тьма, нечеловеческий холод и тихий хрустальный звон. Наступает миг волшебства: кристаллы вдруг начинают расти, распушиваться, превращаясь в многолучевые звезды-снежинки, — и вот они белым роем срываются вниз, в рыжее зарево города.

Снега хватит всем. И снегу все равно, куда падать.

Сергей Мигунов, только что отужинавший в полном одиночестве, не находит себе места. Схватил в гараже лопату, яростно чистит дорожку от крыльца до ворот. Уже восемь, девятый час. Света звонила, сказала — задержится: какие-то переговоры, какой-то торговый дом «Энн Купер», какие-то скидки… Дурдом! Зачем ей все это?

Но не Света его беспокоит, совсем не она. По дороге с работы служебную машину Мигунова провожал какой-то «Форд», не особо таясь и демонстративно вставая в хвост на светофоре. Почти до самого дома вел. За темным лобовым стеклом — странно нервирующий огонек сигареты. А потом развернулся и уехал. С чердака он внимательно осмотрел окрестности в ночной бинокль — ничего и никого. Значит, это еще не плотный круглосуточный «колпак», из-под которого не вырвешься, это так называемое «контрольное наблюдение»: с одной стороны — присмотреть за человечком, составить общее представление, а с другой — пощекотать ему нервы: если наблюдаемый чувствует за собой вину, то начнет дергаться и обязательно наделает ошибок.

Ждут ошибок, ждут… Дали на ознакомление новую систему шифров правительственной связи. Вроде с нового года вводить будут. Жирная приманка, аппетитная. Только это не его линия. Криптографический отдел другой зам курирует — полковник Гришаков. А Мигунов техническую сторону обеспечивает: прохождение сигнала и все такое… Зачем Мигунову с чужими секретами знакомиться — у него своих хватает! Это ему крючок к носу подвели, на дурака рассчитывают… Вдруг клюнет!

Кстати, кремлевский пропуск и универсальный электронный ключ-идентификатор ему так и не вернули, а Бабин все уже получил, сам рассказывал, как опять ходил в «колодец № 1»…

И все же это не персональная отработка: Катран звонил, жаловался — его тоже отстранили от китайского проекта. И у Сёмги якобы прослушивают телефоны… Значит, пока он один из трех подозреваемых. Положение «3» по универсальной шкале опасности…

Слабое утешение! Следующее положение «2» — персональная отработка, потом «1» — реальная угроза ареста, потом «0» — арест! И пройти по этим ступеням можно очень быстро… Если не извернуться и ничего не придумать… А что тут придумаешь? Нет, надо убираться отсюда… Когда он передал своим… гм, работодателям, что находится в положении «3», они и не почесались. Может, считают, что до расстрельной стенки еще далеко…

А снег идет и идет. Закончив с дорожкой, Мигунов принялся разгребать сугробы у гаражных ворот.

Что же делать? Ждать? Но сколько можно ждать? И чего дождешься? Как говорил дядя Коля: «Кто не стучит, тому не открывают!» Нет, надо бить во все колокола! Завысить степень угрозы, пусть осознают, суки!

Вдруг он отшвырнул лопату в сторону, выкатил из гаража свой «Лексус», сел и выехал прочь со двора, едва не задев крылом неспешно откатывающиеся в стороны автоматические ворота.

* * *

…В длинном пальто и нелепой шляпе, присыпанной, словно рождественский пирожок, белой пудрой, бредет по улице доцент-обществовед Носков, агентурный псевдоним Профессор, — сутулый старик с шаркающей походкой. Он мог бы проехать в метро, да жалко денег, к тому же красиво-то как!

В витринах — украшенные елочки с разноцветными огоньками, и поперек улицы яркие гирлянды, везде фигуры Дедов Морозов с полными мешками подарков и румяными Снегурками… Раньше так Москву не украшали, нет, тогда все строго было, аскетично. Да и сам он другими глазами по сторонам смотрел, на многое вообще внимания не обращал. Вот снег — идет себе, и пусть идет… А оказывается, красотища-а-а! Молодые радуются, швыряют в девушек снегом — пусть, им жить долго, снега на всех хватит. А вот для старика Носкова это, может, последний снегопад… Пропустить нельзя. Фу, что за глупые мысли!

Сейчас зайдет за Сперанским — тот сибарит, ждет в кофейне, небось коньячком балуется, барин! Писатель, видите ли… Как его не рассмотрели в свое время? А может, как раз рассмотрели, раз он столько лет на агентурной связи состоит…

Так вот, они с Американцем позвонят Катранову, предварительное согласие тот вроде бы дал и пойдут к бывшему воспитаннику, побеседовать о том о сем… Историю КПСС Игорь Батькович слабовато знал, очень слабовато, это даже к лучшему, благодарен должен быть, что не зарубили, выпустили в войска, дали до полковника дослужиться… Наверняка стол накроет, можно будет поужинать…