Роковая ошибка - Найо Марш

тайн. Я прав?

– Ну… – сказала Верити, которая не была большой любительницей поговорить о себе, – … я не так уж много знаю, – и подумала о том, что Аллейн, хоть и без этой Маркосовой цветистости, тоже оказывал ей доверие. И Рэтси, вспомнила она и безотносительно ко всему мысленно отметила, что в последние две недели визиты мужчин в ее дом участились.

Мистер Маркос принес из машины два больших листа картона, связанные вместе.

– Помните, когда мы рассматривали Прунеллины оригиналы проектов Квинтерна, среди них был один чертеж поменьше – планировка территории? Вы тогда сказали, что прежде его не видели.

– Да, конечно, помню.

– Вот он. – Маркос положил картон на стол и раскрыл его, как книгу. Это и был проект планировки территории. – Думаю, он был сделан позже, чем другие, – продолжил он, – и другой рукой. Этот выполнен в масштабе четверть дюйма к футу и очень подробно прописан. Сможете ли вы найти на нем нечто такое, что не поддается объяснению? Не спешите, – посоветовал Маркос с чрезвычайно довольным видом. Взяв за руку, он подвел ее к столу.

Верити чувствовала, что он разыгрывает некую интермедию и, надеясь, что ее кульминация не таит никакого подвоха, послушно склонилась над картой.

Поскольку это был план обустройства территории, дом изображался на нем простым контуром. Так же были помечены и конюшни. Верити, не слишком заинтересованная, стала, тем не менее, добросовестно разглядывать детальные обозначения парковых прудов, павильонов, фонтанов, террас и рощиц, и, хотя они являли собой проект, который оценил бы сам Ивлин[110], она не могла найти в нем ничего из ряда вон выходящего и уже собиралась это сказать, как вдруг заметила внутри контура, обозначавшего конюшни, тонкую линию, как бы делившую помещение на две комнаты, линия была проведена от руки, без помощи линейки, карандашом, а не коричневатыми чернилами, которыми был выполнен весь план. Склонившись, чтобы рассмотреть получше, она обнаружила в одном углу конюшенной комнаты крохотный крестик, также оставленный карандашом.

Мистер Маркос, который пристально наблюдал за ней, победно крякнул.

– Ага! Вы заметили! Вы тоже увидели это.

– Ну да, – сказала Верити, – если вы имеете в виду… – она указала на карандашные добавления.

– Конечно, конечно. И какой же вывод вы из этого делаете, дорогая мисс Престон-Ватсон? Вы же знаете мой метод. Не торопитесь.

– Боюсь только тот, что кто-то когда-то подумывал произвести некоторую перестройку конюшенных помещений.

– Типично ватсоновское заключение. Даю подсказку: в настоящее время один рабочий переделывает внешнюю половину поделенного помещения – теперь оно представляет собой пристройку без передней стены – в грибную плантацию.

– Это Брюс, садовник. Вероятно, они с Сибил, обсуждая проект, достали этот план и отметили на нем место, где должна была пройти перегородка.

– Но что означает точка, отмеченная крестом? Она начертана вне грибной плантации. Она стоит в заброшенной комнате, в которую ведет дверь из грибного сарая.

– Может, они в какой-то момент передумали? – предположила Верити.

– Точка отмечена в углу, где находится полуразвалившийся очаг. Сделав это открытие, я обошел конюшенный двор и исследовал помещение.

– Ничего другого мне в голову не приходит, – призналась Верити.

– Я вас немного обманул. Скрыл некоторые данные. Знай же, о халиф, как сказала бы Шахерезада, что через несколько дней после того, как Прунелла привезла в Мардлинг эти планы, она увидела меня изучающим как раз этот в библиотеке. Странно, что вас заинтересовал именно этот план, заметила она, а потом в каком-то нервном порыве доверия (вы, наверное, заметили, что в последнее время она необычно, но, видит бог, объяснимо нервничает) сказала, что этот несносный Клод Картер проявляет такой же интерес к этим эскизам и она видела, как он рассматривал один из них в лупу. Вот я и хочу знать, – воскликнул мистер Маркос, сверкнув глазами на Верити, – что вы обо всем этом думаете?

Не то чтобы Верити вообще об этом думала. Она понимала: он ждет, что она с жаром погрузится в размышления, но, по правде сказать, ситуация не доставляла ей удовольствия. Было что-то неподобающее в ликовании Николаса Маркоса по поводу своего открытия, и если он, как она предполагала, собирался каким-то образом связать его со смертью Сибил Фостер, то она в этом участия принимать не желала. Вместе с тем она чувствовала себя сконфуженной – даже виноватой в своем нежелании участвовать, тем более что знала: ее гость очень хорошо это видит. Он исключительно проницателен, мысленно признала она.

– Если посмотреть на ситуацию совершенно хладнокровно, – продолжал между тем Маркос, – а это единственный разумный способ смотреть на вещи, то ясно, что полиция расценивает смерть миссис Фостер как убийство. А поскольку это так, то обо всем необычном, что случилось в Квинтерне либо до, либо после этого события, следует уведомлять полицию. Вы согласны?

Верити взяла себя в руки и ответила:

– Наверное. То есть, разумеется, – да. Если только они уже сами все не разузнали. А что?

– Если еще не разузнали, то, как бы мне ни хотелось не вмешиваться, это тот случай, когда мы обязаны их проинформировать. Увы, дорогая Верити, у вас еще один гость, – сказал мистер Маркос и быстро поцеловал ей руку.

И впрямь, по дорожке к дому шел Аллейн.

IV

– Простите, что явился в столь неурочное время, но я возвращаюсь из Квинтерн-плейса и подумал: может, вы захотите узнать, как будут организованы сегодняшний вечер и завтрашний день.

Он рассказал ей, как запланированы похороны Сибил.

– Наверняка викарий еще оповестит вас, но на тот случай, если он этого по какой-то причине не сделает, вот так все и будет.

– Благодарю вас, – сказала Верити. – Мы собирались украсить церковь цветами завтра с самого утра. Но, наверное, действительно лучше сделать это сегодня днем. Очень любезно, что вы подумали обо мне.

Она отдавала себе отчет в том, что прекрасно знает, почему ее обрадовал приход Аллейна. Как бы идиотски это ни звучало – из-за того, что манера поведения мистера Маркоса сделалась неуместно пылкой. Хоть Верити и была стреляным воробьем, эта пылкость ее нервировала. Он исходил из собственных домыслов и был слишком шустр. Прошло много времени с тех пор, как относительно Верити строились некие домыслы, и еще больше с тех, когда ее это начало раздражать. Мистер Маркос заставлял ее чувствовать себя неуклюжей и глупой.

Аллейн заметил план территории, разложенный на столе, и сказал, что Прунелла упоминала о папке с эскизами усадьбы. Склонившись над чертежом, бормоча какие-то междометия, явно свидетельствовавшие о заинтересованности, он вглядывался в него все пристальней и наконец вынул из кармана лупу. Мистер Маркос восторженно каркнул:

– Наконец-то мы