Весна незнаемая, кн. 1: Зимний зверь - Елизавета Дворецкая

– Ну, нашли что искали? – спросила Мудрава. – Нашли, так забирайте. Или тяжело? Не поднять?

Она кивнула в сторону моста, и Громобой с Веселкой увидели, что на мосту возле самого края лежит меч с серебряной рукоятью. Выпустив руку Веселки (она только сейчас заметила, что рука совсем онемела), Громобой направился к черной речке. Сам воздух, казалось, сопротивлялся, сумерки стали осязаемы и мешали идти. Но не на того напали! Уж если Громобой знает, куда и зачем ему идти, то его никто не остановит! Если здесь прошел Молнеслав, то сын Перуна и подавно пройдет!

Подобрав меч, Громобой пошел назад. В черную, быстро бегущую воду он старался не смотреть.

– Идите! – Мудрава знаком позвала их в избушку.

Веселка не сразу решилась ступить через порог: слишком много страшных открытий поджидало ее за такими вот дверями! Но других путей с этой равнины не было. Внутри избушки царила полная тьма, и пол был ниже земли, словно теперь их ждало подземное царство.

Громобой шагнул в избушку первым, Веселка за ним. Дверь закрылась, стало темно.

– Ну, а дальше куда? – с недоумением поглядев в темноту, спросил Громобой. – Эй, мать! – позвал он, обернувшись.

Но Мудрава почему-то не вошла вслед за ними. Громобой шагнул назад, приоткрыл дверь. Пространство за дверью оказалось каким-то очень широким и оживленным. Помедлив и придерживая рукой дверь, Громобой перешагнул через порог, и Веселка выскочила вслед за ним, пока эти избушки и бани-перевертыши не унесли ее куда-нибудь.

Перед ней был княжеский двор с высоким крыльцом, а позади – дверь бани. Веселка с испугом вспомнила все виденное здесь… но бурлящей толпы больше не было. Зато было кое-что другое, чего в том, Молнеславовом Прямичеве, не имелось. Шагах в десяти от них, возле дверей конюшни, стоял Байан-А-Тан с факелом в руке и вытаращенными глазами смотрел на них. С разбитыми губами и огромными синяками на небритом подбородке он выглядел дико и страшновато, но Громобой не испугался, а насмешливо хмыкнул.

– Ну, вот! – удовлетворенно произнес он. – Очнись, душа-девица, теперь-то мы дома. Эдакое чудо морское только у нас и есть.

И за мгновение до того, как Баян опомнился и завопил, Веселка успела улыбнуться: среди всех чудес им не встретилось второго такого.

– Ты откуда взялся, рыжий морок? – кричал Баян, более изумленный, чем возмущенный, а если и возмущенный, то только тем, что столь любопытное событие чуть не прошло мимо него. – Тебя же Зней к дубу за ногу цепью приковал! Так тебе и надо, медведю, чтобы рукам воли не давал! Нет, слушай, ты как сюда пролез? Ребята, вы куда глядели? Или он там научился глаза отводить?

Кмети, челядь, все разношерстное население княжеского двора сбегалось со всех сторон и окружало Громобоя, но подходить близко никто не решался. Посторонившись, Громобой дал выйти Веселке. Теперь Баян замолчал: на это даже у него не нашлось слов. Вот только что он попрощался с ней, когда она шла в святилище к этому самому кузнецу!

А Веселка смотрела в его перекошенное лицо и думала о том, что на путях Яви и Прави имело немного веса, но для нее кое-что значило: завтра весь Прямичев будет говорить не столько о Буеславовом мече, сколько задаваться вопросом, чего Хоровитова дочь Веселка делала в бане вдвоем с Громобоем. «Я ж тебе говорила еще тогда, что Громобой за нее сватался! А ты мне – Долгождан, Долгождан!..»

– Пойдем-ка к князю, – мягко предложила она Баяну и на всякий случай встала между ним и Громобоем. – И скажи ему: мы Буеславов меч принесли.

– Чего? – обалдело выговорил Баян.

Веселка обернулась и показала на Громобоя. В молчании Баян, кмети и челядь разглядывали хорошо знакомый меч. Тот самый, что висел на поясе у князя Держимира… и не тот.

– Чего… правда, нашли? – Баян посмотрел сперва на Веселку, потом на Громобоя. Он вспомнил, что сам предложил своему обидчику поискать меч Буеслава, но сейчас не верил, что это удалось сделать. Да еще и ровно за те мгновения, которые понадобились Веселке, чтобы войти во двор святилища, а ему самому – побывать в конюшне и посмотреть больную кобылу! А как же «горы толкучие»? – Где нашли-то? В бане, что ли?

– Понятное дело, в бане, – согласилась Веселка. Предстояло еще как следует подумать, прежде чем она сможет рассказать об увиденном. – Потеряли-то где? В бане. А где потерял, там и искать надо.

– Мудра-а! – уважительно протянул Баян и оглянулся. – Ну, чего стали? – прикрикнул он на челядь. – А ну дай дорогу!

Собравшийся было спать княжеский двор опять оживился, замелькали огни, застучали шаги, из дружинных домов бежали кмети, даже челядь лезла из нижних клетей поглядеть, что выйдет.

Как ни силен был княжеский гнев, но, когда Держимир спустился из горниц и увидел Громобоя, он был больше изумлен, чем разгневан. Не верилось, что парень, крепко запертый за воротами святилища и охраняемый снаружи, вдруг каким-то чудесным образом окажется на княжеском дворе, да еще и безбоязненно глянет князю прямо в лицо. Но это несомненно был он – Громобой стоял в гриднице перед княжеским престолом и сразу бросился в глаза, а глазам своим князь Держимир всегда верил.

– Брат, он мой, мой, мой! – завопил Баян, едва лишь завидел на пороге Держимира, и скорее шагнул вперед, чтобы оказаться между князем и Громобоем. Первого приступа княжьего гнева он боялся почти так же, как Веселка (и значительно больше, чем сам Громобой). – А ты его не трогай! Лучше погляди, что он принес!

Изумленный князь прошел между расступающимися отроками и кметями и глянул туда, куда показывал ему младший брат. Меч Буеслава лежал на верхней ступеньке престола, два отрока с факелами в руках стояли по бокам, как бывало, когда сам князь сидел на своем месте. И, надо сказать, меч Буеслава производил не менее величественное и внушительное впечатление. Отблески огня играли на синеватой стали и ярко освещали цепочку из выбитых громовых шестигранников, тянувшуюся от рукояти почти до острия. А красноватый огненный камень горел на вершине рукояти, как живой глаз; казалось, не только гридница смотрит на древний меч, но и меч смотрит на гридницу и людей, родившихся в его отсутствие.

И, встретившись взглядом с мечом своих предков, князь Держимир забыл о Громобое. Долго-долго он не отрывал глаз от оружия, и все в гриднице притихли, ожидая, чем кончится этот молчаливый совет.

Наконец князь поднял голову и посмотрел на Громобоя. Взгляд его был не гневным, а скорее напряженно-пристальным, точно он хотел сам увидеть все то, что Громобой не хотел ему открыть.

– Где взял? – коротко, хрипловато спросил Держимир.

– В бане! – хохотнул рядом Баян, но на сей раз князь даже ухом не повел в сторону любимого брата.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});