Пари с герцогом - Валери Боумен

нет никаких долгов.

Она наморщила лоб.

– Но как же…

Он покачал головой.

– Ни единого фартинга. Напротив: я сумел в несколько раз увеличить состояние, оставленное мне отцом.

У нее от изумления открылся рот.

– Но в газетах то и дело писали, что ты проигрываешь у Холлистера огромные суммы, и леди Хелен говорила…

Его губы расплылись в лукавой улыбке, он поднес к губам ее ладонь и поцеловал каждый пальчик.

– Разве мы не пришли к выводу, что газеты не всегда пишут правду? – Он комично возвел глаза к потолку. – И что-то мне подсказывает, что леди Хелен вряд ли много известно о моем финансовом положении.

– Так ты не проиграл свое состояние? – уточнила Джулиана, сгорая от любопытства.

– Боюсь, что нет. Видишь ли, после того как я проигрывал (на радость газетам, чтобы мельница слухов не останавливалась), то сразу шел в какое-нибудь другое место и там выигрывал, причем значительные суммы.

Джулиана покачала головой.

– Но зачем? Зачем тебе было нужно, чтобы все думали, что ты проигрался?

Рис длинно, шумно выдохнул.

– Все по той же причине: не хотел стать приманкой для дебютанток и их мамаш. – Он приподнялся и подсунул себе под спину подушку. – Я всю жизнь был убежден (в основном благодаря отцу), что сам я женщинам неинтересен: их привлекают только мои деньги и титулы.

– И когда увидел ту статейку в газете, тут же решил, что я такая же, – пробормотала она.

Он опять поцеловал ее пальчики.

– Думаю, мысленно я вынес тебе приговор гораздо раньше, но на самом деле я всего лишь пытался скрыть собственную неуверенность. Следовало сказать тебе правду с самого начала. Я старался казаться высокомерным и вел себя не лучшим образом для того, чтобы обо мне думали как о никчемном существе. Но в конце концов мне пришлось признать, что я далеко не всегда прав. В роли слуги я понял, что такое смирение, и многому научился. Теперь я могу честно признаться, что больше никогда не буду притворяться тем, кем не являюсь, даже вечно пьяным и нищим.

– Или конюхом? – улыбнулась Джулиана.

– Или конюхом, – засмеялся он в ответ.

Она сплела свои пальцы с его.

– Я тоже была не права, Рис. Мне следовало просто сказать, что я тебя люблю, а вместо этого устроила все эти ужасные испытания с одной лишь целью – отомстить. Моя гордыня встала на пути к нашему счастью. Я была слишком упряма себе же во вред.

Рис коснулся губами ее запястья.

– Да поможет Господь нашим детям, любовь моя: они наверняка будут еще упрямее.

– Я уже волнуюсь за их брачные перспективы, – рассмеялась Джулиана.

– Кстати о браке. Первым делом с утра отправлюсь к твоему отцу, – решительно заявил Рис.

Джулиана поводила пальцем по простыне и кивнула.

– Да, а я отправлю посыльного к лорду Мердоку с извинениями.

– Что-то мне подсказывает, что Мердок не слишком расстроится. Возможно, леди Хелен его утешит.

Джулиана шлепнула Риса по плечу:

– Я поступила ужасно, и ты это знаешь, – но не удержалась и захихикала.

Рис пожал плечами.

– Не думаю. Похоже, что он ищет покорную жену, но это явно не ты.

Джулиана покачала головой и вздохнула.

– Вообще-то ты прав. Я непременно укажу ему на это. А ведь если бы мы не были такими упрямыми и не расстались, я никого бы не обидела.

– Согласен, любовь моя, – отозвался Рис. – Давай больше никогда не совершать таких ужасных ошибок. Он наклонился и поцеловал ее в губы. – Я хочу тебе кое-что показать.

Она подтянула простыню повыше и откинулась на подушки, разметав волосы по плечам. Рис перегнулся через нее и открыл ящичек прикроватного столика, а когда выпрямился, у него в руке было что-то маленькое и белое.

Он разжал ладонь, и Джулиана увидела свой носовой платок.

– Неужели…

– Да, тот самый, что ты дала мне в ночь перед моим отъездом во Францию. Все это время он оставался со мной. Даже когда был зол на тебя, я не мог заставить себя его выбросить. Он пахнет, как ты, сиренью.

Джулиана нагнулась и поцеловала Риса.

– Знаешь, ведь и я до сих пор храню твой носовой платок, что ты дал мне в кабинете, – призналась Джулиана. Он тоже пахнет тобой.

Оба рассмеялись, а потом она сказала:

– Да, забыла тебе сказать. Оказывается, Мэри все это время знала, кто ты такой! Можешь себе представить?

– Ха! Ты серьезно? Если так, она прекрасная актриса, твоя сестрица.

– Вот и я ей так сказала. Я даже не догадывалась, что она знает.

Рис положил носовой платок на прикроватный столик.

– И ее это не удивило?

Джулиана пожала плечами.

– В этом вся Мэри: никогда не задает лишних вопросов.

Рис сгреб ее в охапку.

– Насчет лютиков я не шутил. Я совершенно серьезно собираюсь купить ей оранжерею: пусть выращивает. А еще попытаюсь выкупить у Клейтона для нее Шептунью.

На глаза Джулианы навернулись слезы.

– Ты правда сделаешь это для нее?

Он погладил ее по плечу.

– Конечно.

На губах Джулианы заиграла лукавая улыбка.

– Впрочем, лучше оставить Шептунью на месте, а вот Мэри мы отвезем обратно в имение, чтобы брала там уроки верховой езды. – Заметив замешательство Риса, Джулиана пояснила: – Мне кажется, сестренке очень нравится некто по имени Генри.

Брови Риса взлетели вверх.

– Ты шутишь?

– Вовсе нет. Она мне сама призналась по возвращении в Лондон. Вроде бы он дал ей еще урок, когда я уже уехала.

Рис покачал головой.

– Вряд ли ваш отец обрадуется такой партии.

– Ты сильно удивишься. За последнее время я поняла, что Мэри, может, и кажется тихоней, но ее не прогнешь.

– В этом я нисколько не сомневаюсь: в конце концов, она твоя сестра.

* * *

Не прошло и часа, как в парадную дверь заколотили, вырвав Риса из глубокого умиротворенного сна. Проклятье! Наверняка у дверей стоит отец Джулианы. Что ж, Рис ко всему готов: рано или поздно это должно случиться.

Стараясь не разбудить любимую, Рис быстро выскользнул из кровати, надел халат и прохромал по лестнице в холл, где сонный Лоусон, тоже в халате, уже впустил визитера.

– Да плевать мне, сколько сейчас времени! – послышался раздражительный голос, слава богу, не Монтлейка, а Беллингема.

– Хозяин спит, милорд, – ответствовал Лоусон. – Я сообщу ему, что вы приходили.

– Все в порядке, Лоусон, – крикнул Рис, испытывая облегчение от того, что неминуемые объяснения пусть ненадолго, но откладываются. – Пусть проходит.

Лоусон послушно отступил назад, кланяясь маркизу.

Белл вошел внутрь, а следом за ним – миниатюрная привлекательная молодая рыжеволосая дама. Рис прищурился, глядя на нее, и она показалась ему смутно знакомой.