Православные христиане в СССР. Голоса свидетелей - Ольга Леонидовна Рожнёва

характеристики. Мы с отцом в то время работали на трубном заводе, и меня там хорошо знали. Также все были осведомлены, что мы ходим в храм, и потому начальники сговорились против меня. Отец же мой поехал к отцу Димитрию, который жил за Донецком (хороший батюшка, мы надеемся, что его, возможно, тоже канонизируют, как схимонаха Илию Макеевского), попросил его молитв, и вскоре после этого мне дали хорошую характеристику для поступления.

Как молился мой отец

Сам отец был для меня подвижником. Если бы вы были у нас дома, вы бы увидели вмятину в полу возле красного угла, где отец молился. Молился он очень долго. Почти каждый день вставал в пять утра, чтобы успеть помолиться перед работой. Иногда я видел, как он вставал по ночам. И из-за того, что он так часто и долго стоял у икон, образовалась эта вмятина в полу.

Гонения за веру

Отец рассказывал, что с детства почувствовал на себе, что такое, когда тебя недолюбливают из-за твоей веры. Председатель колхоза люто ненавидел отца и его семью. Жили они бедно, иногда в доме абсолютно не было еды. Отец даже говорил, что в армии он набрал шестнадцать килограммов. Настолько он голодал дома по сравнению с тем, как его кормили в армии.

Отец всегда чувствовал ответственность за близких и как-то набрал немного гороха в поле, чтобы угостить братьев и сестер. В это время проезжал тот самый председатель и, увидев, что мальчишка несет горох, набросился на него и начал избивать. Избил до полусмерти и оставил умирать на дороге. Потом председатель поехал к нам домой, сказал матери, несмотря на то что она сильно болела, чтоб она пошла и забрала сына. Мать попросила соседей о помощи, и избитого мальчика привезли домой. Все думали, что он умрет, но после долгого лечения он выздоровел, и все в семье воспринимали это исцеление как чудо.

Когда отец переехал сюда, в Харцызск, то у него быстро появилось много недоброжелателей из-за того, что он не скрывал свою веру. Он устроился на трубный завод и за усердие дослужился до мастера. Говорил, что за ним следили, был даже приставлен специальный человек. Отца постоянно вызывали на беседу с главным начальником города, занимающимся подобными вопросами. Отец спрашивал: «Зачем вы тратите свое время на меня? Я люблю свою Родину, свой народ, я патриот своей страны и готов сражаться за нее. Зачем вы ищете во мне врага?» А за ним постоянно следили, думали, что он занимается антисоветской деятельностью.

Отца четыре раза снимали с должностей старшего мастера и начальника цеха и снова возвращали обратно. Конституционно вроде бы разрешалась свобода вероисповедания, но на деле люди даже боялись выставлять иконы на видное место в квартире, чтобы никто не увидел из гостей.

Бесспорно, отец боялся попасть в тюрьму или быть убитым (всякое могло быть), но боялся не за себя, а за нас, детей, за семью.

Были знакомые священники, которых посадили в тюрьму. Разное было! За то, что ты священник, не сажали, пытались всячески обвинить в чем-то скандальном, чтобы не только посадить, но и показать обществу безнравственного попа. Подсылали к священникам специальных людей, которых через какое-то время обвиняли в антисоветской деятельности, или подсылали сомнительных женщин, которые потом заявляли о домогательствах.

У нас в семье особенно почитались члены царской фамилии

У нас в семье особенно почитались члены царской фамилии. Отец в своей библиотеке имел много книжек про священномучеников и простых мирян, стойко защищавших веру в то время. Мы семьей собирались, и отец читал нам про таких людей. Мне больше всего запомнились моменты, где описывали, как предавали таких исповедников. Меня поражало, что чаще всего предателями становились такие же православные христиане, которые во избежание гонений предавали своих братьев и сестер по вере. Сам отец говорил, что встречался с такими людьми, которые были предателями.

Мы всегда любили свою Родину

Мы прекрасно понимали, что такое Октябрьская революция, но всегда любили свою Родину. Отец знал людей, которые пострадали от советской власти, но шли сражаться за Родину во время Великой Отечественной войны.

Мне запомнился один пример. Отец рассказывал про человека, который после войны стал председателем колхоза. Он вел себя как ревностный коммунист и борец против всякого мракобесия, но, как выяснилось позже, во время войны был коллаборационистом. Когда была революция, он расстреливал так называемых врагов социализма, а на самом деле обычных православных людей, а при фашистах расстреливал уже своих товарищей-коммунистов. Все выяснилось, когда он отдыхал на курорте (а он часто ездил отдыхать в самые лучшие места Советского Союза): его кто-то там узнал. Он приехал домой и покончил с собой.

И потому я всегда считал, что истинно верующий православный русский человек, несмотря на власть, действительно любит свою страну больше, чем самый заядлый коммунист-патриот.

Отец всегда говорил, и меня это удивляло, что не должно быть никакой антисоветчины, свержения власти и т. п. Он говорил, что я должен быть патриотом своей страны, должен защищать свою Родину. Но просил меня по возможности воздерживаться от ношения всякой советской атрибутики, особенно с изображением Ленина или Сталина, от пения революционных песен и участия во всякого рода мероприятиях.

В любой сложной ситуации надо быть предельно кротким и смиренным

Главное, что я вынес для себя из прожитых лет, – это то, что в любой сложной ситуации надо стараться быть предельно кротким и смиренным; не кичиться своей принадлежностью к Православной Церкви, но смело отстаивать ее идеалы и истину, которую нам вручил Господь; не осуждать никого, особенно в храме (мол, пришла в джинсах или без платка); стараться быть предельно вежливым и осторожным в общении с людьми, особенно со старшими; ни в коем случае не выслуживаться; не искать панибратства со священнослужителями.

В конце скажу, что я не смогу сделать и малой доли того, что сделал мой отец, и не смогу стать ни на йоту таким, каким был он.

Жизнь с Богом

Рассказывает Василиса Ивановна Шатохина, чтец Покровского собора города Севастополя

В Молдавии народ оставался очень верующим

У нас в Молдавии до сорокового года народ оставался очень верующим. Даже при советской власти хранили веру. На службу каждые субботу и воскресенье ходили в монастырь. Долгое время в советские праздники никто не хотел участвовать в демонстрациях. Гнали, конечно,