Будь, пожалуйста, послабее - Виктория Осадчая

ездить в путешествия. А ты будешь нас оберегать, как хранительница очага.

— Значит, я буду дома сидеть? — смеется девушка.

— А кто же нами будет заниматься, если ты будешь работать? — удивляется искренне парень.

— А я и не знала, что ты тиран. На детей я согласна, знаешь ли. А вот дома сидеть — ни за что. Ты же знаешь, что мне быстро приедается стабильность и монотонность, — она соскакивает. — Мне нужно двигаться, что-нибудь творить, разнообразить эти серые будни, — девушка ходит по пирсу, жестикулируя руками, восторженно смотря вдаль.

— И чем ты хочешь заниматься?

— Мы с тобой будем осуществлять твою мечту. Будем управлять отелем, который построим вместе. Я буду заниматься финансовыми делами, ты управлением.

— И ты так легко соглашаешься на это?

— Это твоя мечта. А как она осуществиться, если я не буду тебя поддерживать. А если я поддерживаю, значит, она должна быть и моей. Так?

— Так! — соглашается он, хватая ее за руку, и притягивает к себе, заставляя сесть на его колени. — А о чем мечтаешь ты, моя маленькая?

— О тебе, — оглашает она. — Чтобы ты всегда-всегда был рядом со мной.

Хм, «всегда-всегда»…А разве это реально? Наверное, тогда, в этом коротком и очень светлом воспоминании все было возможно. И долговязый паренек превратился в очень красивого молодого мужчину, а маленькая девочка так и осталась девочкой, только повзрослевшей, и стала намного увереннее в себе, сняв розовые очки.

* * *

Скрип калитки и мужские голоса заставили Барышникова отлепиться от меня. По дорожке в сопровождении двух сотрудников, шел Лешка, держа в руке какую-то бумагу.

— Арина, — позвал он громко. Мы вышли на встречу к сотрудникам правопорядка, я немного озадаченная, Ромка с непониманием.

— Роман Алексеевич Барышников, Вы задержаны по подозрению в покушении на гражданку Арину Погудину-Барышникову. Вот ордер на Ваш арест, — огласил официально Лешка.

— Что за нахер? — округлил глаза мой муж.

— Лешка, ты чего такое говоришь? — это все было уже «слишком».

— Арина, ты сама просила взять это дело, сама просила выяснить кто пытался тебя сбить. А при осмотре машины мы выяснили, что был перерезан тормозной шланг.

— Ты шутишь? Мы не говорили о намеренной порче машины, мы говорили о том, что в меня чуть ли не врезался фургон, который скрылся с места аварии.

— Арин, это моя работа. Даже если бы не было этого фургона, ты бы могла и без этого погибнуть. Ты просила, чтобы я нашел человека, который во всем виновен. Вот! Можешь повернуть голову направо, — хоть лицо друга детства и было серьезным, но победные нотки, сквозившие в его голосе, слышались уж очень отчетливо.

— Леш…

— У меня есть доказательства. Просто так я бы никогда не привез этот ордер.

Я с ужасом наблюдала, как двое сотрудников скручивают руки моему мужу, как на его запястьях защелкиваются наручники, и более странным было то, что он и не думал сопротивляться, объяснить как-то, что он не виноват.

Руки колотились в диком припадке, как будто это я кого-то убила.

— Не уезжай из города. Мы тебя вызовем, — оповестил Лешка напоследок и скрылся вместе с Ромой и двумя другими мужчинами в форме в своем УАЗике.

Что со мной происходило в последующие несколько часов, я не помню. Все было словно в тумане, и меня трясло как в самой ужасной лихорадке. Не может быть, чтобы отец моей доченьки, мой муж, который когда-то давно клялся мне в любви, просто вот так одним движением руки решил от меня избавиться. Неужели все его слова о его чувствах, о его отношении ко мне пустой треп? Он ведь не мог избавиться от ребенка, к которому уже что-то чувствовал. Или мог? Ведь кто-то же зимой пытался меня сбить. К тому же Барышникова не было тогда в городе.

Оказывается, иногда мы очень сильно заблуждаемся в людях, ассоциируя их с героями книжек, влюбляясь в них, прощая их.

На следующий день позвонил Лешка и попросил приехать в управление. Шла по мрачным коридорам этого здания с замиранием сердца. Сейчас для меня откроется вся правда кто такой Роман Барышников и что он из себя представляет.

— Присаживайся, — предложил Леша, когда я вошла в его кабинет, предварительно, постучавшись.

— Ты мне объяснишь, что происходит? — вопросительно уставилась я на него.

— Обязательно. Пока выпей воды и успокойся, — он подошел к окну, открыл его и подкурил сигарету. Несмотря на то, что на улице был ветер, весь этот едкий дым возвращался обратно в помещение, начиная разъедать горло. А еще больше въедалось его молчание, которое напряжением повисло в воздухе. Я знаю, Лешка может и был зол на Романа за то, что тот увел когда-то нравившуюся ему девчонку, но ведь это была лирика и всего лишь детские обиды. На самом деле, сейчас он предъявлял обвинение в тяжком преступлении своему однокласснику. Мне только представить можно было, как же ему было тяжело.

— И ты даже не будешь пытаться утверждать, что он не виновен? — поинтересовался Леша после недолгого молчания, которое повисло в кабинете.

— Не буду. Я не думаю, что ты без веской причины одел на него наручники. У тебя есть доказательства?

— Арин, я ведь не мразь какая-нибудь. Я пытался найти доказательства того, что его подставили. Но, увы. Ты только не думай, что я сейчас пытаюсь мстить за прошлое, нет. Я просто хочу защитить тебя. Я пороюсь еще, пока не передадут дело в суд, но сейчас все факты против него, — сигарета дотлела почти до фильтра, но Лешка сделал еще затяжку.

— Ты расскажешь мне? — попросила я.

— Вообще, материалами следствия делиться нельзя, но тебе можно, думаю. Вон синяя папка, — взглядом он указал на стол, где в огромной кипе бумаг лежала та страшная папка. Почему страшная? А потому что там были доказательства, что Ромка пытался убить меня и ребенка.

— По тому фотороботу, что ты нам дала, мы начали пробивать по базе данных людей, — начал Лешка, — и наткнулись на один очень интересный экземпляр. Дело в том, что этот козел, который тебя пытался сбить, некий Григорий Шатц, работающий вот уже два года как на Барышникова старшего. На опознание тебя пока не вызывал, потому что он сам начал давать показания сразу.

— Если он есть в вашей базе, значит, был раннее судим или привлекался. Я не думаю, что у моего свекра такая никудышная система безопасности, что они этого не могли выяснить, — задумалась я.

— Правда твоя. Только вот Шатц этот служил для грязных поручений, которые он выполнял по просьбе членов семьи. Вот он и рассказал, что