Наследник империи, или Выдержка - Наталья Андреева

Ах, если бы не Сгорбыш! Мы с Анастасией никогда бы не встретились. Но он недаром сюда ходил и присматривался к ней. Целых три месяца! Почему он это для меня сделал? Я слушал ее рассказ, и голос прекрасной женщины звучал для меня сладостной музыкой:

— Он заговорил со мной только месяца через два. Извинился. Сказал, что ни в коем случае меня не преследует. Подарил цветы и еще раз извинился. А месяц назад… Или чуть меньше? — Она задумалась. — В общем, он пришел и сказал, что хочет серьезно со мной поговорить. Что он больше не придет, но хотел бы на прощание предсказать мою судьбу. Я, разумеется, рассмеялась. Но потом согласилась. Я уже привыкла к нему. Он и в самом деле был безобиден. И такой несчастный! Мне показалось, что он пьет. Но ко мне приходил трезвым. От него даже одеколоном пахло. Мы сидели здесь же, в сквере.

Я огляделся и зачем-то спросил:

— На этой лавочке?

— Нет, на другой. Он взял мою руку, перевернул ладонью вверх, долго смотрел на нее, потом сказал, что я выйду замуж за человека по имени Леонид. Я спросила: какой он? И услышала: высокий красивый блондин, глаза голубые, губы по-детски пухлые. Скажу честно: мне это не понравилось.

Я вздрогнул:

— Что не понравилось?

— Все, что он говорил. Еще он сказал, что этот месяц не закончится, как ты войдешь в мастерскую. Как ты будешь одет, он не знает, но за плечами у тебя будет старый пустой рюкзак. И подробно описал его. Я подумала, что он шутит.

— У него не было чувства юмора. Какие уж тут шутки!

— Да я и сама теперь вижу! — рассмеялась она. — Честно скажу: я ему не поверила. Он начал меня уговаривать. Мол, парень неплохой, просто ему не везет. А при хорошей женщине… В общем, я начала сердиться. Это уже не гадание, а самое настоящее сватовство! Какой-то непутевый Леня со старым рюкзаком за плечами. А он сказал: еще, мол, ничего не ясно. Встретимся мы или не встретимся, все зависит от судьбы. Тебе грозит опасность, и ты можешь вообще до меня не доехать. Вот тут я испугалась. Мне не хотелось, чтобы симпатичного парня по имени Леня убили. Из-за каких-то документов.

Я чуть не рассмеялся! Ай да Сгорбыш! Ключ к сердцу женщины — жалость. Она не соглашалась со мною познакомиться, но она меня пожалела.

— Я сказала, что, конечно, помогу, если от меня что-то зависит. И тогда он вдруг переменился. Начал плести какую-то чушь. О том, что мы поженимся и поедем в медовый месяц в какую-то деревню. Километрах в ста от Москвы. Там стоит дом, который он для нас купил.

— Что-что? — Я вздрогнул.

— Дом. Он сказал, что собрал все свои сбережения и хочет оформить сделку на… мое имя! Разумеется, я стала отказываться. А он… Он начал меня уговаривать. Мол, ну никак он не может оформить покупку на себя. Это, мол, свадебный подарок. Представляешь? Какая свадьба?!

— Да-да, — кивал я, представляя, как шикарно, по-королевски она будет выглядеть в белом платье со шлейфом, с фатой на изящной головке. Она чем-то похожа на мою мать. Высокий рост, длинная шея, пышные волосы. Только она брюнетка.

— Он так уговаривал! И я… Я согласилась. Все моя доброта! Только спросила: что будет, если ты так и не придешь? Он сказал, что в таком случае я могу поступить с подарком по своему усмотрению. Хоть продать, а деньги перевести на счет детского дома. Вот, собственно, и все. Я получила бумаги, но не получила ключа. Он сказал, что ключ будет у тебя. И когда мы встретимся… То соединимся. Дом и ключ…

Я машинально стал нащупывать в рюкзаке ключ. Слава Создателю! На месте! И она на месте! Не исчезла! У нее дом, у меня ключ. И у нас скоро свадьба.

— Ой, я так рада, что ты пришел! — Возникло ощущение, что она сейчас бросится мне на шею. — Это меня очень тяготит!

— Что тяготит?

— Дом. Я там еще ни разу не была. Не успела. Судя по сумме, которую он заплатил, дом небольшой и, возможно, не новый. Но все равно — двадцать тысяч долларов! Он сказал, что копил деньги на квартиру, но цены все время растут, и мечта эта несбыточная. В общем, уговорил меня. Мы оформили сделку в тот же день в агентстве недвижимости. Он очень торопился. И все время оглядывался по сторонам, словно кого-то ждал. И вздрагивал, когда хлопала входная дверь. Казалось, он страшно торопится и кого-то боится. Я волновалась. Риелтор спросил: «Это ваша дочь?» Он вздрогнул и переспросил: «Что-что?» Потом кивнул: «Да. Внебрачная».

Я внимательно взглянул на Анастасию. Случайно ли Павел Сгорбыш так часто сюда приезжал? Он не мог оформить на себя покупку дома, где оставил негативы и фотографии. Все его каналы и связи были потом проверены. Не мог оформить и на меня. Потому что в меня они вцепились тут же. Он нашел случайную девушку… Случайную? Черт возьми! А что она обо всем этом думает?

— Настя, а ты не допускаешь мысли…

Машинально я назвал ее так, она внимания не обратила. Вспыхнула и поднялась со скамейки:

— Я не хочу об этом говорить!

— А проверить?

— Нет.

Ее мать жила в этом доме в общежитии. Сгорбыш говорил: «Женщина, на которой я чуть было не женился». Но у них вполне мог быть ребенок. Он приезжал сюда в надежде найти его. Ее. И нашел наконец. Но теперь ничего уже не изменишь. Она права. Пусть все остается так, как есть. Сгорбыша больше нет. Все его тайны в могиле. Он соединил нас, уже будучи там, на небесах. Поговорка «Браки совершаются на небесах» подходит к нам с Настей как нельзя лучше.

— Так ты возьмешь его? — нетерпеливо спросила она.

— Кого его?

— Дом!

— Но…

— Никаких «но». Не спорь со мной.

Она уже начала показывать характер. Я вздохнул и тоже поднялся. Помните, что я вам говорил? Что я никогда не буду спорить и тем более скандалить со своей женой. Я взял ее под руку и нежно сказал:

— Да, дорогая. Ты абсолютно права.

— Что-что? — Она отстранилась и внимательно на меня посмотрела.

— Я говорю, что ты права. Как скажешь, дорогая.

— Леня, не смешно!

— Милая, я бы пообедал.

— Ах да! Я забыла: ты же голоден!

Она сразу перестала на меня сердиться. Это правильно: мужчину надо сначала накормить, напоить и уложить спать. А счет за услуги выставлять только утром, перед тем, как выставить его за дверь. Я еще боялся, что она все испортит. Но пока она вела себя правильно.

Мы пошли в супермаркет, где она вихрем пронеслась вдоль полок, складывая в корзину пакеты, коробки и свертки. Эта женщина шла в магазин, твердо зная, чего она хочет. Какая замечательная черта характера! Ненавижу женщин, которые часами зависают у полок с товарами, задавая сопровождающему их мужчине кучу вопросов. Ему же все это безразлично: что носить, что в тарелке. Лишь бы было к лицу, лишь бы вкусно. Но как это сделать, знать должна она. На то она и жена.

У кассы я хотел расплатиться, но она меня остановила:

— Деньги тебе еще понадобятся.

Я поехал за рюкзаком не без денег. Готов был заплатить за него щедро, поэтому в моем кармане кое-что имелось. И кредитные карточки в портмоне. Возможно, папа так и не отдал распоряжения о том, чтобы заблокировали мои счета. Я, черт возьми, миллионер! Но Настя вела себя решительно. Сама расплатилась, рассортировала и разложила покупки. Я подхватил пакеты и направился к выходу, намереваясь возмутиться на улице, где на нас не будут обращать внимания.

— У меня есть деньги.

— У меня тоже. Немного, но… я работаю!

Не хватало еще, чтобы женщина меня содержала! Я рассердился:

— Какая же ты упрямая!

— Кто в бегах, ты или я?

— Ну, я.

— Мало ли, как дальше все сложится? Оставь деньги себе.

Так, препираясь, мы дошли до ее дома. Что ж, дом как дом. Обычный. Но ее квартира меня удивила. Я ожидал увидеть чистенькую бедность, но ремонт был если не шикарный, то дорогой. Я призадумался: а вдруг она врет? У нее есть богатый любовник, который за все и платит. Я пригляделся. И одежда на ней не дешевая. И не с рынка. Это вещи не отечественного производства. Мэйд ин крутой импорт и отнюдь не секонд-хенд. Глаз у меня наметанный. В мою душу закралось сомнение.

Настя меж тем провела меня в большую комнату и сказала:

— Можешь принять душ. Во что бы тебя переодеть?

Она закусила губу, раздумывая. Потом метнулась в спальню и принесла свой махровый халат:

— Держи!

— Я буду похож на чучело, — надулся плейбой Петровский. — Такие вещи не входят в мой гардероб.

— Ты говоришь, как герой французского романа! Не капризничай. Помойся, переоденься и приходи обедать.

Делать нечего, я подчинился. Убегая от преследователей, я и в самом деле изрядно вспотел. Надо бы привести себя в порядок, раз я собираюсь ухаживать за девушкой. Через полчаса я, в махровом женском халате розового цвета, с такими же розовыми щеками и влажными волосами, сидел на кухне у Насти и поглощал приготовленный ею обед. Халат был коротковат, его полы все время расходились, а поясок развязывался. Я не прочь был покрасоваться и не очень-то его поправлял. Она старалась этого не замечать и все время отводила глаза. Было вкусно, и я спросил: