Вся правда о слове Навсегда - Сара Дессен

было все так просто!

Когда я вышла на улицу, то обнаружила, что на подъезде к гаражу

стоит грузовик, в кузов которого погружены стулья, и выехать на своей

машине для меня не представляется возможным.

- Я подвезу тебя, - сказала мама, когда я вернулась в дом и сообщила ей

об этом, - пойдем.

Когда мы сели в машину и проехали несколько миль, то попали в

пробку, и в салоне повисло молчание. На самом деле, оно повисло между

нами в ту же самую минуту, как мама завела мотор. В тот момент я этого не

заметила, но сейчас тишина давила на меня, и я даже начала сердиться. Мама

забирала у меня вещи, которые приходили папе по общей рассылке, мама

выбрасывала все, что напоминало о нем, а теперь хотела еще и вычеркнуть из

моей жизни друзей. Наверное, она даже не догадывалась о том, как сильно я

была расстроена из-за нее, но я все равно не собиралась сдаваться. Хотя бы за

друзей я могла побороться!

- Ты не выспалась? – мама бросила на меня взгляд, но я не посмотрела

в ее сторону в ответ. С губ уже готовы были сорваться слова «Все в

порядке», но я сдержалась. Нет, ничего не в порядке. И будет неплохо, если

об этом узнает кто-то еще.

- Нет. Не выспалась. Мне снились кошмары.

- Да? О чем же?

- О папе, - я внимательно следила за ее лицом в зеркале заднего вида,

произнося это, но ее глаза были так же направлены на дорогу, пальцы,

обхватившие руль, не дрогнули. В животе у меня что-то скрутилось.

- Да, - продолжила я. – Это было пугающе. Он ехал на машине и…

- В твоей комнате, должно быть, было слишком жарко, - заметила

мама, чуть повысив голос, - и, возможно, стоило бы убрать с кровати пару

подушек. Кошмары часто снятся, когда тебе слишком жарко.

- Это так странно, - я словно не слышала ее, - потому что после его

смерти мне много раз снились сны про него, но в последнее время – нет. Это

было хуже, чем раньше, потому что в этот раз я не могла спасти его от

опасности. Это напугало меня.

Эти три предложения вырвались чересчур быстро, я даже не успела

отдать себе отчет в том, хочу ли их сказать вслух по-настоящему, но, как

оказалось, хочу. Пожалуй, впервые за все время с папиной смерти я

разговаривала с мамой о нем. Она не могла не заметить это. Она не могла не

услышать меня в этот раз.

Мама сделала вдох, а я сжала руки, сцепленные в замок на коленях.

- Ну, - сказала она, наконец, - это был всего лишь сон.

И все. Вот такой была ее реакция на то, что я впервые за эти долгие

месяцы заговорила о том, что мучило меня больше всего. Я как будто

прыгнула с трамплина, но не взлетела и не упала, а каким-то образом снова

приземлилась на место старта и теперь стояла, гадая, сделала ли прыжок

вообще.

Все должно быть не так, хотелось закричать мне, но пробка уже

разъехалась, и мама спокойно вела машину вперед по улице. Я промолчала.

- Домой доедешь сама? – спросила она, когда я открывала дверь, чтобы

выйти наружу. – Или мне тебя забрать?

- Сама.

- Хорошо. Если не удастся созвониться, то просто приезжай в парк

Коммонс к шести, хорошо?

Я кивнула, закрывая за собой дверь, и мама отъехала. Пока ее машина

не скрылась за поворотом, я смотрела ей вслед и думала о нашем

неудавшемся разговоре. Судя по всему, дурной сон продолжался, и этим

утром я так и не проснулась, не сумела стряхнуть его с себя. Мама не

обернулась, не бросила ни единого взгляда в мою сторону. Конечно, зачем,

если все в порядке? Все просто в порядке. Как и всегда.

В библиотеку я вошла ровно в 9:12. Бетани с Амандой синхронно

подняли головы, а затем бросили взгляд на часы. Снова посмотрели на меня.

- На Кловердейл была пробка, - пояснила я, пытаясь протиснуться

между стеной и стулом Бетани, но она даже не сдвинулась с места. Кто бы

сомневался.

- Я ехала по той же дороге, - холодно заявила она, - и там не было

никакой пробки.

Я обошла стол вокруг и все-таки села на свое место, включила

компьютер. Почему я должна торчать здесь? Я застряла здесь на недели.

Недели! Ради чего? Ради обещания, данного Джейсону, который оттолкнул

меня в ту же секунду, как понял, что нужен мне? Или из-за мамы, которая все

время говорит, что все вот-вот наладится, и при этом даже не хочет

попытаться понять, почему мне так душно и тесно в своей собственной

жизни? Ну уж нет.

Судя по всему, не я одна была осведомлена о визите Джейсона сегодня

днем. Бетани с Амандой были какими-то особенно оживленными, пару раз я

слышала что-то, напоминающее хихиканье, что было странно, честно говоря.

Но что еще удивительнее, кроме ядовитого замечания о том, что утром

никаких пробок не было, я не услышала ни единого язвительного выпада в

свою сторону. Таким образом, у меня было больше двух часов, чтобы,

перекладывая стопки журналов с полки на полку, подумать о том, как

пережить предстоящее. Но, чем сильнее я старалась заставить себя думать о

Джейсоне и маме, тем быстрее мои мысли возвращались к ресторану и Уэсу.

В тот вечер, когда Джейсон решил, что нам стоит взять перерыв, я думала

лишь о том, как все исправить, но теперь я уже не была уверена, что мне

этого хотелось.

Закончив с журналами, я взглянула в окно, а затем на часы и

безнадежно подумала о том, как тикает время до прибытия мистера «Так-

будет-лучше». И в этот момент дверь открылась и что-то произошло. Бетани

и Аманда оторвались от своих дел и уставились на входную дверь. До этого

они практиковались в разговоре по-французски и сводили меня с ума этими

гортанными звуками, но, увидев вошедшего, замолчали. Гадая, почему же

они, наконец, заткнулись, тоже подняла голову. У меня в голове уже

нарисовалась картинка Джейсона, стоящего перед нами, но… О господи!

Это был Уэс.

Он стоял в нескольких метрах от моего стола и оглядывался по

сторонам. Заметив меня, он неторопливо направился ко мне своей

фирменной походкой, которую я уже так хорошо знала. Одновременно с

этим раздался легкий скрежет отодвигаемых стульев – Бетани с Амандой

выпрямились, всем своим видом показывая, что могут ответить на любой

вопрос нового читателя, но читатель прошел прямо ко мне.

- Привет.

Никогда раньше я не была так счастлива видеть его, как сегодня.

- Привет.

- Слушай, - он оперся руками о крышку стола, - я был…

- Извините? – громко произнесла Бетани. Уэс обернулся и взглянул на

нее. Рукав футболки поехал вверх, и я увидела татуировку в виде сердца на

плече. – Чем я могу вам помочь? У вас есть вопросы?

- Хм, ну вроде того, - Уэс снова посмотрел на меня, на его губах

заиграла легкая улыбка. – Но…

- Так спрашивайте, - уверенно подняла подбородок Бетани. Аманда

кивнула, подтверждая, что та, действительно, может ответить на вопрос.

- На самом деле, все в порядке, - Уэс приподнял бровь, глядя на меня, а

я пожала плечами. – Так вот, - он снова обратился ко мне, - я…

- Она новичок, может не знать ответа, - заявила Бетани, пододвигая

свой стул ближе к тому месту, где стоял Уэс. На лице Уэса промелькнула

легкая тень раздражения.

- Вы знаете, - подчеркнуто вежливо сказал он, - я уверен, что она знает.

- Вовсе необязательно. Спрашивайте лучше меня.

Теперь это была уже вовсе не легкая тень. Уэс прищурился, глядя на

меня, я послала ему ответный взгляд. С несколько секунд мы просто

смотрели друг на друга, затем он медленно повернулся к Бетани и Аманде.

- Хорошо. Когда вчера вечером мы упаковали оставшуюся посуду, -

серьезным голосом начал он, - куда мы положили большие щипцы?

Аманда хлопнула глазами. Бетани сглотнула, облизала губы.

- Ну, - выдавила она, но на этом ее ответ был закончен. Я поняла, что

мои губы расплываются в улыбке. Первой настоящей улыбке за сегодняшний

день. А Уэс посмотрел на Аманду.

- Может быть, вы знаете? – с притворной озабоченностью

поинтересовался он. Та покачала головой. Уэс с сожалением покачал

головой. – Видимо, придется спросить новичка. Мейси? – он повернулся ко

мне. Аманда и Бетани тоже уставились на меня. Я расправила плечи.

- Они должны быть в корзине, где фартуки. Для них не нашлось места в

коробке со столовыми приборами.

- О, - улыбнулся Уэс, - ну да. Конечно.

Бетани с Амандой поднялись со своих стульев и прошли в подсобное

помещение с каменными выражениями на лицах. Оттуда донесся звук

перелистывающихся страниц. Уэс едва взглянул в ту сторону.

- Милые коллеги, - заметил он, чуть понизив голос.