Блуждающая в Пустоте - Аарон Дембски-Боуден

Крики в залах были обычным делом, когда они каждую ночь отправляли и принимали многочисленные сообщения. Каждый из них сгорал как свечка за десяток лет. Смотритель не находил этот факт приятным — просто таков был порядок вещей.

Провост, закусив язык, с глухим стуком бился затылком о каменный пол, разбивая голову в кровь. Смотритель ничего не понимал: провост был назначен только в прошлом сезоне, и у него еще было в запасе много лет, прежде чем он сгорит.

— Мерем? — обратился смотритель к дергавшемуся телу. В ответ тот лишь пускал пену изо рта. Его глаза расширились от ужаса перед тем, что мог видеть только он один.

— Смотритель Калькус, — протрещал наручный вокс.

— Говорите, — ответил смотритель. — Я требую, чтобы мне разъяснили, что происходит.

— Смотритель…

— Что? Кто это?

Вокс-соединение было прервано криком. Смотрителю он показался нечеловеческим. Он понял, насколько был прав, через несколько минут, когда оно добралось до двери.

На Новом Плато это событие стало известным как Ночь Безумной Песни, когда десятки тысяч жителей улья увидели одинаковые кошмарные сны.

На Джире центральная крепость Адептус Астра Телепатика была разрушена мятежом изнутри, который выплеснулся на улицы и длился три недели, пока силы планетарной обороны не подавили восстание.

На Гаранеле — 4 почти весь внешний бизнес столицы был поставлен на колени вспышкой безымянной заразы в секторе астропатической гильдии.

Песнь в ночи делала свое дело.

Мир Орлавас.

Сам по себе мир был в большей степени бесполезным. Рудные месторождения были давно выработаны дочиста, остались лишь огромные высохшие шрамы каньонов по всему тектоническому облику планеты. Немногие оставшиеся люди поддерживали работу астропатической станции на высокой орбите. Их обязанности были просты, но жизненно необходимы: разгадывать сны, образы, кошмары и голоса варпа, долетавшие до них из других миров, и ретранслировать их дальше по астропатическому каналу под номером 001.2.57718.

Шестнадцать минут спустя после того, как психически одаренные обитатели станции приняли сообщение с предсмертным криком от нескольких миров, располагавшихся на частоте канала, астропатическая станция на Орлавасе прекратила свою работу. Никаких признаков её дальнейшего существования не значилось в имперских записях. Все пятьсот сорок душ на борту были внесены в Хронику Потерянных у Адептус Астра Телепатика в их главном бастионе на планете Герас, субсектор Корозия, Сегментум Ультима.

Последние астропатические передачи с Орлаваса достигли тридцати четырех других миров, и глас мрачной песни стал еще громче.

Все заняло четыре часа.

Она убивала их одного за другим своим тайным взглядом. Каждый из них смотрел в её третий глаз, и, хотя она никогда не знала, что они видели, ей было известно, что должно произойти. Первый, умирая, выл и бил её по лицу забинтованными обрубками рук. Одного взгляда в её третий глаз было достаточно. Не существовало более смертоносного оружия за всю кровавую историю человечества. Любому, кто бороздил звездные просторы, было известно, что взгляд в третий глаз навигатора несет погибель. Никто не знал, что видели обреченные в его глубинах. Никто не пережил этого, чтобы рассказать.

Хотя у Октавии были свои догадки на этот счет. Её учителя намекали на свои собственные исследования и архивные свидетельства, записанные со слов прежних учителей. Бесценная унаследованная мутация сделала её невосприимчивой к скверне варпа, но для тех, в чьих жилах не текла кровь навигатора, третий глаз означал смертный приговор. Каждый из этих истерзанных несчастных смотрел через окно в хаос во плоти. Их разум открывался ужасу по ту сторону реальности, и их смертные оболочки разрушались, будучи не в силах выдержать его. Некоторые просто испускали дух, и их души наконец покидали свои измученные тела. Другие бились в сдерживавших их оковах с живостью, которой им не доставало прежде, и извивались, умирая от агонии и отказа органов. Несколько взорвались перед ней, окатив с ног до головы вонючими внутренностями. Острые осколки костей царапали и бились об нее при каждом взрыве, и вскоре воздух наполнился густым смрадом. Кровь была у нее даже на языке, а лицо было забрызгано нечистотами, когда она убила седьмого.

К двенадцатому она сама обливалась слюной и дрожала, а третий глаз кровоточил. К пятнадцатому она едва держалась на ногах. К восемнадцатому она не могла вспомнить, кто она такая. Убив девятнадцатого, Октавия потеряла сознание.

Талос не дал ей упасть. Он схватил её за затылок латной перчаткой, впечатывая её бессознательный лик в разумы обреченных на смерть. Кончиком пальца он держал её тайный глаз открытым, направляя её обмякшее тело и убивая.

К концу она едва дышала. Слуги устремились к ней, но Повелитель Ночи заставил их отступить, одарив предупреждающим взглядом.

— Я отнесу её обратно в её келью, — мгновенно сконцентрировавшись, воин открыл канал вокс-связи. На ретинальном дисплее вспыхнула руна. — Вариель, осмотри навигатора в её покоях. Она перетрудилась и ранена.

— Как пожелаешь, — протрещал ответ Живодера. — Первый Коготь ждет тебя на мостике, Талос. И может быть, ты соизволишь рассказать нам, что ты делал в течение последних четырех часов?

— Да, — ответил Талос. — Я расскажу.

Первый Коготь собрался у командного трона. Безжизненный голубой свет гололита бросал отсветы на их броню. Они наблюдали за все растущей картой галактики во всех подробностях. Сначала она показала отдельную систему, потом несколько других поблизости, и вскоре гололит отобразил широкую полосу Сегментума Ультима. Из-за искажений ауспекса картинка в некоторых местах была неясной.

— Здесь, — Талос указал кончиком своего золотого меча. Клинок Ангелов мягко пронзил дымку гололита, проведя дугу, охватывавшую сотни звезд и обращавшихся вокруг них миров.

— И что же это? — спросил Сайрион.

Талос снял шлем и положил его на край стола. Черные глаза безотрывно следили за мерцающим трехмерным дисплеем.

— Галактический балет, — объяснил он, криво ухмыльнувшись. — В частности, вы смотрите на канал Астра Телепатика под номером ноль-ноль-один точка два-точка-пять-семь-один-восемь.

— Ах, ну конечно же, — Сайрион закивал, так ничего и не поняв. — Конечно. Как глупо с моей стороны.

Талос по очереди указал на каждую из планет.

— Каждый канал связи Астра Телепатика уникален как отпечаток пальца. Один может быть создан по необходимости: несколько миров специально колонизируются вдоль стабильного варп-маршрута, что позволяет психическим провидцам общаться на немыслимых расстояниях. Другой мог появиться по воле случая, вызван непосредственно варпом или простым поворотом судьбы, который позволяет некоторому числу разрозненных миров посылать друг другу сообщения по солнечным ветрам. У Империума сотни таких каналов. — Теперь Талос улыбался. — Они растут, они исчезают, они растут и увядают, они всегда в движении. Есть способы сделать астропатические передачи более надежными, но выбор невелик. В конце концов, это по-прежнему искусство раскидывать руны и искать смысл в шепоте из ниоткуда. В использовании канала нет ничего гениального, но этот… то, что мы сделали здесь, братья…

Меркуциан подался вперед, качая головой.

— Кровь Лживого Императора! Талос, и это был твой план?

Пророк по-садистски улыбнулся.

Перед тем, как посмотреть на братьев, Сайрион на несколько мгновений задержал взгляд на дуге из звезд и планет.

— Подожди, — осознание сделанного заставило его кровь похолодеть. — Подожди. Ты только что пропустил более сотни предсмертных воплей астропатов по установленному каналу психической связи?

— Да.

Голос Меркуциана звучал на грани паники.

— Ты убил их… с помощью навигатора. Так вот чем ты занимался там, ведь так?

— Именно.

— Это нам не по силам, Талос, — сказал Меркуциан. — Совсем не по силам. Я горжусь тобой за то, что ты попытался поразить скальную кошку сразу в сердце, Но если это сработает, возмездие сотрет нас со страниц истории.

Выражение лица Талоса не изменилось.

— Может хватит уже лыбиться? — обратился к нему Сайрион. — Я к этому не привык. У меня от тебя мороз по коже.

— И что по твоим ожиданиям произойдет? — спросил Меркуциан. — По самым скромным предположениям, это изолирует некоторые миры на десятилетия. В худшем случае опустошит их.

Талос снова согласно кивнул.

— Я знаю.

— Тогда говори, — не отступал Меркуциан. — Хватит улыбаться и давай рассказывай. Нам, быть может, осталось жить считанные часы.

Пророк снова убрал меч в ножны.

— Идея возникла, когда Дельтриан впервые сконструировал Вопль. Концепция заключалась в обращении страха и боли в источник питания. Он снова сделал страх оружием. Террор стал средством достижения цели, а не самоцелью, — Талос встретил взгляды братьев, опуская всякие претензии на величие. — Мне было нужно это. Мне нужно было сосредоточиться на жизни, достойной того, чтобы её прожить.