Леон - Марина и Сергей Дяченко

это известно.

– Леон, я принесла тебе дополнительные инвестиции. И пакет новых предложений, который просто обязан тебя заинтересовать.

– Именно сейчас, – сказал я осторожно, – я намерен стабилизировать свой буйный рост и закрепиться на достигнутом. Если можно, мы вернемся к этому разговору через несколько месяцев.

– Впервые вижу человека, который мне отказывает, – проворковала она с улыбкой. – Если не считать того парня в старшей школе, к которому я слишком активно клеилась…

– Скажите, вы можете соскочить? – спросил я, и тень вертолета прошла по стене небоскреба напротив.

Она прекрасно меня поняла. Даже удивительно. Как будто я спрашивал ее о наркотиках, как будто такой вопрос не был бестактным и возмутительным, учитывая наши официальные отношения, учитывая разницу в возрасте.

– А зачем? – спросила она после паузы совершенно другим, глубоким и задумчивым голосом. – Видишь ли, мальчик… у меня есть все. Все было до нашей встречи. Кроме того, что ты… сумел дать мне.

Она сделала паузу, вытащила пачку сигарет – натуральных, не электронных, не с травой. Закурила; сто лет, наверное, в этом офисном здании никто не курил. Автоматически включилась вытяжка на потолке.

– Скажи, – сказала она, глядя сквозь меня, – насколько система «Надир» привязана к тебе лично? Если завтра во главе корпорации встанет другой директор… совет директоров… «Семья Надир» будет работать по-прежнему?

– Не знаю, – сказал я честно. – А вы тоже хотите меня сместить?

Она поняла, что значит слово «тоже», и не стала переспрашивать.

– Нет, – она вслед за мной не лукавила. – Я просто… иногда думаю, если тебя, например, убьют… есть же психопаты… Или ты сам остынешь к своей идее и бросишь ее, как бросил первые, очень удачные стартапы… Останется ли в мире сокровище, которое ты в него принес? Предвкушение за несколько дней? Страх поездки в незнакомое место, стыд, что я опять это делаю? Уверенность, что уж на этот-то раз все точно пойдет не так. Раздражение при виде нелепых чужаков… И через несколько минут – чувство, что я в родной и, безусловно, любящей семье? В той, что с открыток?

– Это… точно сокровище? – Я поймал себя на избыточном уровне откровенности. Обычно в этом кабинете я так с людьми не разговаривал.

Она выдохнула дым, как усталый задумчивый дракон:

– Да… За настоящее сокровище надо платить. Я потом не встречаюсь с ними в реальной жизни, не ищу их. А ты?

– Я тоже, – признался я. – Боюсь… разрушить воспоминания.

– Ты тоже подсел, – она кивнула. – Я догадывалась. Но тебе-то простительно, ты сирота… А я ушла от родителей в восемнадцать лет, и дальше – учеба, работа, друзья, бизнес, спорт, психотерапевты… Леон, – она резко поменяла интонацию, – а что ты сделал со своим партнером?

Я мог бы спросить «каким», но это было бы нечестно. Она ведь не притворялась, что не понимает меня.

– Ему изменила удача, – сказал я коротко.

– Ты правда тот, за кого себя выдаешь? – Она затушила сигарету.

– А кто? – я удивился.

– Иногда мне кажется, – сказала она медленно, – что ты не из нашего мира. Коммерсант, вундеркинд, юный гений… но не только. Что-то еще…

Беззвучно всплыло окошко на экране моего планшета – секретарь напоминал, что следующая встреча назначена через пять минут.

* * *

Я проторчал в офисе до пяти часов, половину этого времени у меня грохотала в ушах клубная музыка и мелькали огни, и то и дело вываливалась чья-то грудь из декольте, как апельсины из прохудившейся упаковки. Наконец текст и диаграммы на экране компьютера стали сливаться перед глазами, и я решил, что с меня хватит.

В сопровождении охранников я вышел через отдельный ход для очень важных персон. У самой машины меня перехватили – человек в измятом костюме, со съехавшим набок галстуком, с тревожными, напряженными глазами.

– Леон, почему ты не отвечаешь на сообщения…

– Я работал. – Я осторожно отступил, не желая попадать в облако перегара, окружающее моего бывшего адвоката. – Что-то срочное?

– Она так меня ненавидит, – безнадежно сказал мой партнер. – Мне отказывают, не отвечают на письма старые знакомые… она всех восстановила против меня… она меня уничтожит…

Еще бы, подумал я. Это ведь ты, а не она, напился в хлам и гонялся за женой с топором. Это ведь жена, а не ты, убежала от тебя с ребенком под мышкой и нашла приют у соседей. А с виду – такой благопристойный, образованный господин, влиятельный и баснословно богатый, с долей акций в корпорации «Надир»…

Его судьба стала притчей во языцех, его падение обсуждали почти так же бойко, как мой успех. Именно его имела в виду моя сегодняшняя собеседница, когда спросила: «Что ты сделал со своим партнером?»

Я ничего не сделал. Он совершил все собственными руками. Когда попытался нарушить договор и запустил свои обширные связи, чтобы выкинуть мальчишку из бизнеса.

Он так и не понял, что происходит. Понятия не имел, что означает крохотная инкрустация на корпусе моей ручки с золотым пером. Но все, абсолютно все, что он пытался сделать в обход нашего договора, оборачивалось против него, и я не прилагал усилий: работала его единственная подпись.

Едва запустив интригу по моему устранению от «Надира», партнер начал стремительно терять и доверие, и деньги. Он действовал все грубее, и все тяжелее становились последствия. И вот он за бортом корпорации, и оставшиеся несколько акций угрожает отсудить жена после скандального развода. Да еще и ведется уголовное преследование…

– Я подумал, что ты меня тоже отталкиваешь, – прошептал мой партнер, покосившись на охранника-шкафа, который подобрался поближе.

– Я оплачу тебе хороший реабилитационный центр, – сказал я. – Скажи нет наркотикам. Вещества не помогут.

– Ты колдун? – спросил он очень тихо.

– Ну разумеется, – я вздохнул. – Я могучий волшебник. Не дерись с ее адвокатами, не спускай с лестницы ее представителей. Давай по-хорошему, я помогу, я же не крыса.

– Ты колдун, – повторил он очень убежденно. – Ты что-то сделал со мной. Проклял… может быть.

– Ты совсем рехнулся, дружище, – я зашагал к машине. – Попробуй остановиться, еще не поздно.

– Ты сам проклят! – закричал он за моей спиной. – Будет и на тебя управа!

Отчего люди так ненавидят тех, кого пытались предать?

* * *

Я так расстроился, что на обратном пути мне совсем расхотелось спать. Я стал просматривать на планшете новости сегодняшних торгов и как-то незаметно переключился на порнографический канал. И не сразу сообразил, что смотрю без наушников и водитель тоже слышит весь этот страстный концерт. Впрочем, он и виду не подал, его предупредили, что я эксцентричен; Микель менял водителей часто, это была одна из рамок безопасности, которыми он меня окружил.

По