Homo Insignis - Павел Грачёв

задумываясь.

— Не знаю! Зря я вообще в город пришёл — Лицо мага было всё так же спокойно, но это стоило ему титанических усилий. Он уже шестой раз обновлял внимательность и навык наконец принёс пользу.

-*Как же тяжело общаться с теми, кто не врёт, тем более себе.* — фортуна улыбнулась — навык наконец сработал и показал, что слова собеседника однозначная правда. — *Он и не думал идти в трущобы, он просто хотел уйти ИЗ города. Он и правда ни на кого не работает! Такая сила, такой потенциал, такой шанс!* — Свистун сказал ты не местный, и долго жил один в лесу? А на третий день в городе стал уже легендой. — Гоблин кивнул, намекая, что не любит говорить о своём прошлом. Карх почувствовал изменения в интонации собеседника, кажется тот сделал какие-то выводы и разговор подходит к концу.

— Прости что отнял у тебя так много времени, угощайся. — Маг указал на разрезанную пополам сливу без косточки. — Я хотел бы поблагодарить тебя за то, что ты сделал. Эти идиоты даже не поняли, с виду то ничего сложного — пробежаться вдоль берега, отвлечь на себя внимание отродий, убить парочку и вернуться. Бьюсь об заклад: уже завтра кто-нибудь сдохнет, попытавшись повторить твой трюк.

Маг достал из пол плаща небольшую книгу чёрного цвета с серебряным тиснением в виде перекрещенных двузубых вил и крестьянского серпа, воткнутых в землю, и кивнул на закрытый повязкой глаз гоблина, — Не против я попробую?

Даже несмотря на то, что до полного восстановления оставалось больше недели Карх и не думал просить кого-то о помощи (по его прикидкам услуги целителя должны были обойтись ему в три-четыре монеты), но проницательный НПС сам заговорил о благодарности и угадал с наградой.

После того как гоблин согласился, Унгер быстро нашёд нужное заклинание в своей книге, потом секунд двадцать на одном дыхании бормотал непонятную тарабарщину приложив руку к ране. Система сообщила об сокращении времени исцеления на четыре дня, только после этого некромант с облегчением выдохнул. Карх снял повязку — его настроение начало улучшаться. Глаз ещё не видел, но свет и тень уже различал. Мрачный и угрюмый на вид, Черноглаз оказался неплохим парнем. А то, что заклинание далось ему с большим усилием вызывало искреннее уважение.

Унгер пожалел, что под рукой нет бутылочки вина или хотя бы браги, но разговор и так начал налаживаться. Во-первых, некромант посоветовал поговорить с неприкасаемой на счёт жилья. В доме уже обитало несколько игроков, но это лучше, чем спать на улице. Во-вторых, предупредил о доле гильдии с разных заработков для всех кто живёт и трудится в Гнильнике. Но сразу поправился, что если всю добычу отдавать неприкасаемым, то никто и слова не скажет. Даже наоборот, это повысит его авторитет среди простых жителей трущоб и членов гильдии воров. В-третьих, посетовал, что не может даже предложить ему вступить в их ряды, сославшись на военное положение и договор между магистром и Ночной Ласточкой. Ведь даже попытка переманить на свою сторону такого сильного бойца будет расценена комендантом как подрыв обороноспособности. Было и в-четвёртых, и в-пятых, — но в целом маг, как наставник новичков в старых играх, рассказывал полезную информацию о трущобах: к кому идти и что делать, а что лучше не делать.

Благодарность немного затянулась, но и гоблин и некромант не жалели о потраченном времени. Перед уходом Унгер, как и обещал, замолвил слово перед Мамашей Голди о новом постояльце.

***

(Там же пол часа назад.)

Унгер действительно потратил последние очки маны, пришлось даже воспользоваться несколько раз силовой медитацией и пот градом бежал по лицу. Однако это происходило не только от напряжения, но и от волнения. Риск просчитан и оправдан, но полной уверенности до конца не было. В случае провала его ждала неминуемая смерть, причём окончательная — это ведь он первым напал.

Некромант снова и снова перечитывал свои логи: «Лечение лёгких травм — успешно. Восстановлено — 0». «Гипноз — дружественная цель. Успешная проверка на влияние.»

Дальше начиналось самое трудное. Заклинание хоть и называлось гипноз, но по сути он просто временно повысил репутацию с дружественной целью. Любое неосторожное слово или действие снимут эффект, и он отразится уже и в логах гоблина как нападение. Нельзя давить на него слишком сильно.

***

Мамаша Голди оказалась не хозяйкой дома, а таким же игроком-постояльцем. Просто из всех жильцов у неё самый высокий уровень и репутация в гильдии воров. Она быстро показала мужскую половину — куда положить вещи (это была не издёвка, просто она не знала, что это всё, что есть у гоблина), и ушла снова готовить. Ей постоянно приносили какие-то продукты. Из-за дефицита ресурсов, крафт (а приготовление еды такое же ремесло) теперь доверяли только мастерам с высоко прокаченным навыком; просто так выгоднее. Иногда Голди брала оплату натурой, иногда деньгами, иногда записывала в долг. Один раз, ближе к вечеру, ей отдали кусок туши оленя (или козы) на благотворительных началах, так же как Карх утром. Принёс его здоровенный детина с кошмарным запахом, некто Кабан, как и Унгер не последний человек в гильдии.

Орчанке по хозяйству помогали местные и бродяги, не имеющие нормального заработка. То ли отрабатывающие долг перед ночными птицами, то ли просто за еду. Посидев пару часов без дела, Карх попытался занять себя чем-то полезным. Вот только игровая механика не способствовала этому: любой человек или эльф (не говоря об орке) с равным показателем силы выполнял тяжёлую физическую работу лучше, чем гоблин или полурослик. Там же где требовалось мастерство, ему не хватало ни опыта, ни навыка. Так, несмотря на травничество второго уровня, его даже близко не пустили к грядкам с зеленью. Единственно что он мог предложить, это заточить кольев. Даже выкопать яму у любого дварфа получится лучше.

После захода солнца вернулись и остальные жители фазенды. Вообще это место считалось довольно таки престижным, и почему некромант разрешил поселится здесь новенькому для всех оставалось загадкой.

Нормального знакомства не получилось, двое мужчин НПС жившие в этом доме ещё до Мамаши назвали свои имена и пошли спать, даже не поужинав; они работали в добывающих отрядах за стеной и могли питаться за счёт городской казны.

Последними жителями, точнее жительницами оказались две девушки. Я́нниге, благодаря неплохо прокачанному травничеству и взятому сбору, легко могла остаться в трудовом отряде, но сознательно перешла в боевую группу бардом. Она как раз и отправилась работать после «работы» на огород за домом.

И единственная представительница