Первая капля крови - Джанин Фрост

Он в изумлении уставился на неё.

— А как же твоя семья?

Она закусила губу.

— Им придётся скрываться вместе со мной. Не так много их осталось: мои родители, кузина Фелисити, её жених и несколько троюродных братьев. Я очень не хочу делать это, но у Кости люди по всему миру. Он может устроить, чтобы мы остались с одним из них, как другие люди, только без платы кровью. Он мог бы даже загипнотизировать мою семью так, что они не будут знать, что их жизни в опасности, и не будут несчастными, чувствуя, что заключены в тюрьму на краю света …

Её голос сорвался на последней части, но после глубокого вдоха снова стал устойчивым.

— Никто не должен быть убит подобным образом. Ты не должен рисковать своей жизнью. Это единственное логичное решение.

Спейд взял её руки, всегда покрытые длинными перчатками, скрывающими татуировки и метки под ними.

— Тогда ты никогда не избавишься от них, Дениз. Ты никогда не будешь человеком снова, и ты понятия не имеешь, как долго проживёшь, потому что метки, очевидно, подарили Натаниэлю неестественно долгую жизнь.

Она встретила его пристальный взгляд.

— Я смогу это выдержать, но не вынесу, если ты будешь продолжать рисковать своей жизнью из-за меня. Если я позволю убить тебя, я буду чувствовать себя ещё большим монстром, чем когда-либо могут сделать из меня эти метки.

Триумф вспыхнул в нём. Если она жертвовала своей человечностью, чтобы удержать его в безопасности, её чувства к нему должны были быть такими же глубокими, как и у него к ней. И в этом случае она должна была захотеть стать вампиром, как только он вернёт Натаниэля демону, а она избавится от меток. В конце концов, это было намного лучшей перспективой, чем быть заклеймённой демоном-оборотнем.

Он потянулся, чтобы коснуться её лица, наслаждаясь тем, как изменился её аромат от решительной тревоги к чему-то намного более богатому. Медленно его рука скользнула по её шее. Её сердцебиение ускорилось, когда он наклонился, покрывая расстояние между ними, а его рот приоткрылся в ожидании сладости её губ.

От удара в дверь Дениз отскочила назад, а Спейд с проклятием обернулся.

— Убирайтесь. Прочь. — Угрожающее рычание, которое любой неглупый человек принял бы во внимание.

— Сэр, мои извинения, но у вас срочный звонок, — сказал Альтен.

— Кому-то лучше быть мёртвым, — пробормотал Спейд, поднимаясь, чтобы открыть дверь.

Альтен без слов протянул его мобильный. Спейд взял его, рявкнув в трубку:

— Что?

— Почему ты не перезвонил? — холодно спросил Криспин.

Голова Дениз всё ещё кружилась от этого почти-поцелуя, когда Спейд повернулся к ней, прикрывая сотовый рукой.

— Я должен ответить, — сказал он и вышел.

В течение секунды она пялилась на пустой дверной проём, совершенно ошеломлённая. Она просто вообразила интенсивность этого момента? Были ли те эмоции на лице Спейда, когда он наклонялся к ней, действительно там, или же её чувства просто вызвали иллюзию того, что она хотела видеть? Должно быть, так и есть. Спейд без сомнения выглядел отчуждённым и никак иначе, когда выходил, будто ничего — почти ничего — между ними не произошло.

Почувствовав отвращение, Дениз подошла к подносу и начала есть. Её желудку было плевать, что её только что оставили в ужасном состоянии; он по-прежнему требовательно рычал и булькал. Она подумала о том, что проведёт остальную часть — как могло оказаться — очень длинной жизни вот так: прячась от Раума, с телом, более неузнаваемым во многих отношениях, став изгоем в своём мире и оказавшись не принятой в любой другой.

Так себя чувствовала Кэт, будучи наполовину вампиром и не вписываясь ни в человеческий мир, ни в вампирский? Если так, это полный отстой.

Конечно, в действительности Кэт обладала полезными силами. Всё, что от своих отклонений имела Дениз — жадный аппетит и периодическая деформация рук. Злодеи мира, трепещите! Я могу съесть вас под столом и напугать своими монстроподобными лапами!

Она оттолкнула тарелку после того, как съела картошку и шоколадный пирог. Праздник жалости к себе был бесполезен. Она должна была начать двигаться дальше по жизни, какой бы она ни была. Сначала она вымоется. Душ, по крайней мере, позаботится о её потребностях в области гигиены. Затем она поблагодарит Спейда за всё, что он сделал, и позвонит Кэт, объяснив подруге, что ей нужно определить свою семью в вампирскую версию программы защиты свидетелей. Несмотря на то, что в последнее время она была ужасной подругой, Кэт поможет ей. Они с Кости были хорошими людьми.

А Спейд сможет продолжить свою жизнь, не рискую ею из-за неё и не переворачивая её больше с ног на голову. Это было правильным решением, как ни посмотри.

Спейд вышел из комнаты Дениз и продолжил идти вниз по лестнице и дальше за парадную дверь, прежде чем ответить.

— Привет, дружище. Извини, что не ответил. Боюсь, я немного занят.

— Несомненно. — Это отдельное слово было произнесено таким тоном, будто это было вовсе не «несомненно», а «мудня».

Спейд ждал, не собираясь начинать говорить что-либо, что может показаться оправданием или вызвать подозрения Криспина. Либо Криспин знал что-то, либо нет. Если не знал, Спейд не станет облегчать ему попытки докопаться, но при этом и не станет лгать своему лучшему другу, если можно было этого избежать.

— Ты не хочешь мне ничего рассказать, Чарльз? — спросил Криспин после затянувшейся паузы.

Спейд почти улыбнулся.

— Конечно, нет.

И это было абсолютной правдой.

— Верно. — Спейд практически мог представить, как посуровело лицо Криспина. — Почему бы мне не помочь тебе? Можешь начать с рассказа о том, что у тебя с Дениз Макгрегор.

Должно быть, Ян что-то разболтал. Кроме него, ненадежного идиота, никто больше Дениз не узнал.

— Нет ничего, о чём тебе стоило бы беспокоиться, — ответил Спейд тем же холодным тоном, который использовал Криспин.

Он фыркнул.

— Должно быть связь плохая, ведь ты же не мог мне только что сказать не беспокоиться о лучшей подруге своей жены, да?

Спейд закрыл глаза на открытый вызов, брошенный Криспином.

— Я знаю, что ты чувствуешь себя ответственным за Дениз из-за её дружбы с Кэт, но она не одна из твоих людей, — осторожно ответил Спейд, взвешивая каждое слово. — Для этого ты должен был укусить или уложить Дениз в постель, но ничего из этого ты не сделал. Потому со всей привязанностью, что я к тебе испытываю, Криспин, я повторяю, это тебя не касается.

Теперь в фырканье на другом конце линии появился оттенок изумления.